Я пробыл там пятницу и субботу, а уехал в воскресенье после обеда – ради других, не ради себя, потому что сам ничего не ел. Ближайшие к городу холмы по всей равнине довольно плотно застроены приятными домами; наибольшая часть дороги была достаточно удобной и пролегала в низине между весьма тенистых гор, пригодных для проживания повсюду вдоль реки Серкио. Мы миновали много деревень, включая два надежно укрепленных селения, Дечимо и Борго [а Моццано], и [переправились] через упомянутую реку справа от нас, по мосту необычной высоты, который перекрывает главной своей аркой изрядную часть ее ширины; мостов такого вида мы видели всего три или четыре[647]. В два часа пополудни мы приехали в

БАНЬИ ДЕЛЛА ВИЛЛА[648], шестнадцать миль. Это совсем гористая местность. Перед водолечебницей вдоль реки[649] имеется ровное место в триста-четыреста шагов, а над ним, вверх по склону горы средней высоты, имеется источник наподобие Баньерского, где пьют воду рядом с городом[650]. Место, где находится водолечебница, чем-то напоминает равнину, там расположены тридцать-сорок домов, очень хорошо приспособленных для этой надобности, с красивыми, полностью отдельными и свободными для желающих комнатами, [каждая] с местом для уединения, и все с двумя входами, один – чтобы общаться друг с другом, и второй – чтобы обособляться от других. Я их обследовал почти все, прежде чем сторговаться, и остановился в самом прекрасном[651], в частности, из-за вида, который оттуда открывается (по крайней мере, из той комнаты, которую я выбрал) на реку Лиму, и на всю эту маленькую низину, и на горы, которые над ней возвышаются, все весьма возделанные и зеленые до самых вершин, засаженные каштанами и оливами, а в других местах виноградниками, которые они там разводят, опоясывая ими горы в виде кругов и кольцевых ступеней. Наружный, слегка приподнятый край ступени – это виноградник, а углубление той же ступени – хлеба. Между домами имеется площадь для прогулок, открытая с одной стороны в виде террасы, с которой вы смотрите на маленькое плато под общедоступной аллеей с зеленым сводом [из вьющегося винограда] и глядите вдоль реки на эту маленькую равнину в двухстах шагах под вами и на маленькую деревушку, которая тоже служит этой лечебнице, когда тут бывает наплыв. Бо́льшая часть домов – новые, прекрасная дорога, чтобы сюда добраться, а в сказанной деревушке имеется прекрасная площадь. Большинство обитателей этого места живут здесь и зимой, держат тут лавки, в основном аптечные, поскольку почти все они – аптекари.

Моего хозяина зовут капитан Паулини, и он один из них[652]. Он предоставил мне зал, три комнаты, кухню и еще пристройку для наших людей, а там внутри восемь кроватей, две из которых с занавесями; а также предоставил соль, полотенце (на день), скатерть (на три дня), всю железную кухонную утварь и подсвечники – итого одиннадцать экю, что на несколько су больше, чем десять полупистолей за пятнадцать дней. Кувшины и горшки, блюда, тарелки (глиняные) мы покупали, а также стаканы и ножи; мяса тут имеется сколько угодно, телятина и молодая козлятина, но совсем нет ничего другого. В каждой гостинице вам предлагают потратиться на что-нибудь, и думаю, что за двадцать су с человека можно было бы получать это ежедневно; а если бы вы захотели сэкономить, вы нашли бы при каждой гостинице какого-нибудь мужчину или женщину, способных готовить еду. Вино тут совсем не хорошее, но кто хочет, делает заказ, и ему доставляют его из Пеши[653] или Лукки. Я приехал туда первым, если не считать двух дворян из Болоньи, у которых не было большой свиты, так что мог выбирать, и судя по тому, что они сказали, это оказалось наилучшей сделкой, на какую я не смог бы рассчитывать во время наплыва, а он, по их словам, бывает тут очень большим; но, как водится, он начнется только в июне и продлится до сентября, потому что в октябре отсюда уже разъезжаются, а если кто тут и собирается, то чаще всего единственно ради приятного времяпрепровождения; как мы видели, возвращаются скорее те, кто уже пробыл тут один месяц, или в октябре, но это крайне редко.

В этом месте имеется и гораздо более великолепное, нежели прочие дома, здание, оно принадлежит господам Буонвизи; оно, конечно, очень красиво, и здесь его называют Дворцом[654]. Там прямо в зале имеется красивый и оживленный фонтан и много других удобств. Его мне тоже предлагали, по крайней мере, покои из четырех комнат, которые я захотел, и все остальное, если мне понадобится. Четыре комнаты, к тому же меблированных, мне предлагали на пятнадцать дней за двадцать местных экю; я же хотел платить по одному экю в день, учитывая, что время, которое тут проведу, может измениться. Мой хозяин был связан нашим договором только в течение мая; если бы я захотел остаться дольше, пришлось бы его продлить.

Здесь есть вода, чтобы пить, а также чтобы принимать ванны. Купальня закрытая, сводчатая и довольно темная, шириной как половина моего зала в Монтене. Имеется также некое приспособление, которое здесь называют душем[655], – это трубки, через каналы которых можно орошать горячей водой разные части тела и особенно голову: струи льются на вас беспрестанно, хлещут по [выбранной вами] части, согревают ее, а потом вода сливается в деревянный желоб вроде тех, что устроены в прачечных, и утекает по нему прочь. Имеется тут и другая купальня, тоже весьма сводчатая и темная, для женщин: все это из источника, воду которого пьют, сидя довольно неудобно в некоем углублении, куда надо спускаться на несколько ступенек.