– Пацан, занимай место! – И пока Назар возился с высохшей мумией в вагоне сразу за электровозом, Басмач щелкнул тумблером на щитке: пульт мигнул, и в тоннель, вспарывая темень, ударили два световых кинжала – фары оказались включены. По корпусу машины шла еле заметная вибрация.

– Что, застоялся? – Басмач погладил поручень кабины. Но электровоз ожидаемо не ответил. – Главное чтобы пути целые были. – Басмач протер тряпкой овал лобового стекла и, взявшись за лаково блестящий рычаг, осторожно перевел его со «Стоп» на «Движ. Вперед». С хрустом и скрежетом, будто нехотя, состав тронулся с места.

Электровоз шел не быстро, «на глаз» километров сорок в час. Но, главное, что не пешком. Фары уверенно разгоняли темноту, а колеса послушно отстукивали километр за километром. Басмачу, сидящему за пультом, приходилось постоянно придерживать рычаг хода, то ли из-за износа, то ли еще почему, он постоянно сползал на «Стоп».

Управление электровозом совсем не походило на вождение автомобиля, но восторг от скорости, пусть и небольшой, присутствовал. И потом, Басмач управлял самым настоящим поездом, хоть и маленьким – не это ли мечта детства?

В свете фар мелькали юркие силуэты крыс, и более неповоротливые тени тварей куда как побольше. Одна даже попыталась запрыгнуть в кабину, но не рассчитала и с размаху шмякнулась в лобовое стекло. Стекло выдержало, а зверек нет, скрежеща желтыми зубищами, растекся бордовой кляксой. Поезд тряхнуло на стыке рельс, и тушка свалилась под колеса.

За бортом то и дело мелькали полуосвещенные станции с перронами, непонятные закутки со змеящимися кабелями и трубами; стальные двери с бетонными крылечками, выходящими прямо к поезду. Наверняка когда-то в этих вагончиках развозили работников, доставляя прямо к рабочим местам. Вполне возможно, что по всей ветке этого метро раскиданы секретные цеха, или лаборатории. А может и целое НИИ затесалось, кто его знает.

Басмач повернул рычаг в положение «Стоп», заскрежетав металлом о металл, состав остановился. Метрах в сорока впереди, в свете фар виднелся завал, тоннель перекрыло обрушившейся кровлей.

– Все, приехали. Выгружаемся, парень. – Басмач взял на изготовку двустволку, и в свете фар отправился осматривать завал. Тюбинг разломило на две части, и вдавило массой земли почти до самых рельс. Чудо, что грунтом не засыпало все вокруг. Басмач заглянул в образовавшийся просвет: пролезть в пространство между тюбингом и шпалами можно, а проехать уже не получится.

Но было еще одно: медный прут, по которому поезд получал электричество, был разорван обрушившейся кровлей.

– Интересно, – задумчиво протянул Басмач, глядя как из обрывка медного кабеля бьет ветвистая молния. Разряд электричества раз за разом жалил обломок чугунного тюбинга напротив, наполняя воздух запахом озона.

– Что тут, пролезть можно? – Назар, опасливо поглядывающий по сторонам, тоже подошел поглазеть.

– Да, можно. Место, куда мы направляемся, не снабжает этот мелкий паровоз энергией…

– И что нам с того? – пожал плечами Назар.

– Не знаю, пока ничего… Я слажу, проверю, сквозной проход или нет. А ты покарауль тут.

Басмач аккуратно полз, работая локтями. Свет фар от локомотива едва пробивался через щели, но его хватало, чтобы рассмотреть продолговатые следы на глинистых стенах: лаз кто-то прокопал, причем человек. Вряд ли зверь стал бы копать малой саперной лопаткой, у него для этого есть лапы и когти. На полу лаза то и дело встречались огарки самодельных свечей. Отплевываясь от летящей в лицо пыли и паутины, Басмач оказался по ту сторону завала. Здесь была неплохо освещенная станция.

Справа и слева от путей в разные стороны тянулись просторные – метров по десять шириной – проходы. Осмотревшись и не заметив опасности, Басмач позвал Назара.

Они шли по коридору, в конце которого оказался пропускной пункт с будкой часового: стол, шеренга стародавних выпуклых мониторов, и много пыли.

– Здесь что-то произошло, – Басмач кивнул на стену с пулевыми отметинами. Фанерную стену будки наискось, росчерком пересекали дырки. Несколько мониторов были разбиты.

Станция оказалась казармой. Каждый из проходов, ведших от путей, заканчивался жилыми помещениями с двухъярусными кроватями, караульными постами, доской стенгазеты. Когда-то здесь нес службу гарнизон. Басмач, осматривавший длинное и широкое помещение спальни, насчитал два десятка коек.

Они заглядывали в каждое помещение, и везде царил бардак, как если бы здесь порезвилось стадо обезьян: все перевернуто вверх дном, разбито или разорвано. На изгаженном каменном полу были припорошенные пылью старые кострища. Но самое интересное оказалось на кухне.

Пройдя по узкому коридору, Басмач с Назаром дошли до двустворчатой двери с незатейливой надписью «Столовая». За дверями и правда был пищеблок, когда-то… Железные столики с легкими пластиковыми стульями были свалены в две кучи у противоположных стен.

Стойку с прозрачной витриной-холодильником украшали кости, много костей: крупные берцовые, помельче реберные, и, конечно, черепа. Басмач, держа двустволку наготове, обошел стойку раздачи с пирамидками из выскобленных от мяса черепов и оказался на кухне. В глубоких алюминиевых кастрюлях на остывших навсегда электроплитах лежали высохшие и приправленные пылью человеческие останки.

– Людоеды! – ужаснулся Назар, глядя на торчавшую из низкой кастрюли кисть с растопыренными пальцами. Неподалеку на развороте газеты горкой скорлупок лежали расколотые черепа.

– Ишь, какой лакомка, – поморщился Басмач, указав стволом ружья на разнос с разбитыми берцовыми костями со следами зубов по краям. – Костный мозг, парень, очень питательная и полезная штука. У коров точно. И у людей видимо тоже…

Несмотря на кости и то, что здесь когда-то разделывали и ели людей, мертвечиной не пахло. Назар чихнул.

– Будь здоров, ага, – отозвался Басмач. Назар, вытираясь рукавом, кивнул.

– Басмач, что, раньше, еще до Напасти, тоже голодно было, что людей жрали?

– Бывало что и голодно, – он поднял с пола стул, отряхнул и сел. – Но здесь другое. Завал видел? Они выйти не могли. Сначала съели запасы, а вот потом… потом стали есть друг дружку. Или, кто-то спятил и начал всех убивать.

– А как же лаз? Его ведь кто-то выкопал и ушел.

– Угу, – согласился Басмач, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку. – Прокопал. Вот только кто именно ушел, вопрос.

– Кто мог уйти? – Назару было одновременно и страшно и интересно. Воображение рисовало всякое необычное.

– Зверь мог уйти. Эдакий крысиный волк.

– Что за зверь? – живо заинтересовался Назар. – В бункере среди посов ходила сказка про крысиного короля, мол, живет где-то, управляет крысами. Про крысоволка не слышал.

– Ну, когда-то до Напасти тоже была байка, что, мол, если хочешь избавиться от крыс, поймай с десяток, посади в железную бочку и подожди. Одна крыса, самая сильная и свирепая с голодухи съест остальных и станет крысиным волком. Выпускаешь такого лазутчика на свободу, он ищет других крыс и жрет, потому что другую еду уже не признает. Брехня, конечно, но вот с людьми вполне может и получиться.