– Живучий гад, дырка в спине, а все не падает. – Прицелился еще раз и разрядил нижний ствол. Сплющенная голова «человечьего волка» брызнула желтыми ошметками и осколками черепушки. Тело на мгновение замерло – руки-лапы, видать, еще удерживались за скобы, – а затем сорвалось вниз, смачно, прогрохотав по железу семьюдесятью метрами ниже.

– Все, отбегался жучара. – Басмач щелкнул замком, эжектор выплюнул дымящиеся гильзы, чуть не угодив ему в лоб. – Чертово ружье, никак не привыкну!

Потянувшись, он встал с холодной лежанки и подошел к скелету:

– Ты отомщен, друг. Можешь спать спокойно, где бы ты ни был. Ладно, хватит соплей. Пацан, дай железяку, валим отсюда.

Первую «ушастую» гайку он честно пытался открутить, но не вышло, проржавело насмерть. В сердцах с размаху ударил железякой и гайка отломилась вместе с болтом.

– Мля, это же чугун, простой и дешевый! – И врезал дубиной по второй гайке. С третьего удара и та отвалилась.

Срубив оставшиеся болты, вдвоем еле подняли тяжеленную решетку и скинули в сторону: выход (или вход) из вентшахты располагался на вершине горы, окруженный кольцом стоячих камней.

Выбравшись на свободу, первое что они сделали, так это улеглись на раскаленный солнцем камень и попросту грелись. Влажный тоннельный холод, пропитавший их тела, нехотя, но уступал место солнечному теплу.

– Больше никогда не полезу под землю. Никогда! Хорошо. Эх, – Басмач вдохнул до боли в ребрах пряный травяной аромат осенней степи. – Пожрать бы сейчас.

Отдыхали долго, пока не стало совсем жарко. Басмач, жмурясь на солнце, вслушивался в звуки живой степи и не мог наслушаться: стрекотание вездесущих кузнечиков, тонкое жужжание мушки, клекот далекой птицы – наверное, орла. Его горделивый силуэт еле виднелся далеко в небе.

Птица, заложив крутой вираж, догнала другую, и они принялись парить вместе, повторяя движения почти синхронно, как звено истребителей на параде. Горделивых орлов появлялось в небе все больше, пока не стало слишком много. Они кружились, образуя нечто вроде воронки, сбиваясь в четкую стаю и поднимаясь все выше и выше. Да, такого в тоннеле не встретишь, там только шмыгающие и пищащие по углам крысы.

– В теплые края собираются мигрировать, – кивнул Басмач на птичий круговорот. – Эх, и почему так человек не может, взмахнул крылами и унесся к теплу, подальше от грязи и проблем. Красота!

– Тогда грязи и проблем станет много и в небе, – отозвался Назар.

– Да, ты прав. И умен не по годам, парнишка. М-да-а. Проклятая жизнь, проклятая Напасть. В этом возрасте ты должен учиться в институте, переживать из-за мелочей и щипать молоденьких студенточек за попки. А вместо этого… Э-эх, ни детства ни юности. Мы, старики, как-то пожили в – относительно – мирное время, но вот вам, молодым, что досталось в наследство. Ладно, некогда лежать. Надо проложить маршрут.

Басмач долго стоял на вершине горы, глядя в бинокль, сверялся с картой, кое-как нашел ориентиры, чтобы определить дальнейший путь.

– Километров пятнадцать до города Курчатов, не промахнемся думаю. – Он снова приник к оптике. Впереди разлеглась все та же степь, желтая и выгоревшая на солнце. Только слева степной сухостой встречался с наползавшими песчаными языками, барханы тянулись до самого горизонта. Еще лет десять, и пески победят, сыпучее море поглотит этот узкий перешеек, поросший ковылем, и шершавый песок подступит к этой самой горе.

По правую сторону, там, где еще царила степь, наметилось движение. Басмач не мог точно разглядеть, что это, от земли, искажая видимость, поднималось марево. Да и нестерпимая желтизна травы отражала солнечный свет и обжигала глаза.

– По-моему там волк… – Басмач не был уверен.

– Что?! – встрепенулся Назар. – Дай посмотреть!

Назар жадно приник к окуляром бинокля. Действительно, на горизонте шел зверь, похожий на собаку или волка. Но у Назара даже мысли не возникло другой.

– Это Бес! – радостно вскрикнул парень. – Надо идти навстречу.

– Бес? Да ну. Далеко же, как рассмотрел-то? – Но Назар его не слушал. Он был в нетерпении снова обнять этого блохастого и пахнущего зверем волка – второе родное существо после сестры.

Видя, что парень буквально пританцовывает от нетерпения, решил, что крюк в пару-тройку километров погоды не сделает.

Басмач брел сквозь частокол из ковыля и не поспевал за летящим впереди Назаром. Парень будто не чувствовал голода, жажды и усталости. Бородач даже немножко позавидовал:

«Скачет как сайгак, все ему нипочем! Вот что значит молодость. Хотя, когда-то и я так же скакал. Наверняка скакал». И если честно, он не верил в то, что это Бес. Было слишком много «но», однако, переубеждать Назара не стал. Зачем? Зачем обламывать? Вдруг и правда Бес, кто знает, какая у того судьба.

Бредущая навстречу исхудавшая, с впалыми боками зверюга вдруг сорвалась и бросилась навстречу Назару. Басмач поднял ружье, заряженное пулей, и взял бегущего пса на прицел. Даже если это и Бес, кто знает, что творится у того под черепушкой? Дикий зверь всегда останется диким зверем. Не доходя пары метров, зверь в рыжих подпалинах прыгнул, и Басмач не успел выстрелить. И, как оказалось, правильно.

Бес кинулся Назару на грудь, и принялся лизать лицо. Отскочив с визгом, принялся носиться вокруг как игривый щенок. Басмач встал неподалеку и, опершись на ружье, только улыбнулся в бороду: встретились два друга, а возможно и брата. Плачущий Назар обнимал пахучего Беса, тот, поскуливая, вертел хвостом, а после и вовсе перевернулся пузом кверху, мол, чеши его. Что Назар и принялся делать.

– Ну, прямо дети, – с хитрым прищуром проворчал Басмач, где-то глубоко в душе возможно завидуя Назару и такой дружбе между человеком и свирепым зверем. Волк – это ни разу не комнатная болонка. Напрыгавшись и наигравшись с парнем, волк подбежал к Басмачу.

Не добежав метра, уселся перед ним, вперив взгляд. Басмач ответил тем же. Они смотрели в глаза друг другу. Взгляд желтых волчьих глаз, характерные «бакенбарды» на щеках зверя. Взгляд волка это что-то, в нем глубина и мудрость от сотворения Мира, не иначе. Собака, какой бы свирепой она ни была, смотреть на человека как равный не сможет: обязательно будет страх, либо злоба, происходящая из страха перед ним.

Бес смотрел как равный.

Наигравшись в гляделки, он подошел вплотную и, склонив голову, уперся широким лбом в колени. Басмач потрепал волка по холке. Бес поднял взгляд и, развернувшись, потрусил к Назару, наблюдавшему чуть в сторонке.

Они друг друга поняли, Бес и Басмач. Без слов. Есть вещи одинаково вечные и среди людей и среди зверей: храбрость, преданность, благодарность. Бес был благодарен бородачу, он вернул ему Назара живым и здоровым.

– Ну, – Басмач хлопнул ладонями, – если торжественная встреча окончена, предлагаю все же что-нибудь подстрелить и сожрать. Серьезно. Думаю, здесь должны водиться сурки. Да и вода где-то… вон там, например, – и махнул в сторону торчавшего километрах в пяти каменного пика.