Одни люди приезжали на планету не имея какой- либо конкретной цели — это были свободные охотники, которые сами могли стать дичью. Другие просто созванивались и назначали встречу в Венерополисе. И каждому было ясно, что это не что иное, как вызов на дуэль.

Блюстители морали на всех материках Земли прокляли Венеру, назвав ее Содомом и Гоморрой. Все религии метали громы и молнии, обещая отлучить от церкви людей, отправляющихся отдохнуть на планету Облаков. Но это не возымело ровно никакого действия, поскольку серный ад стал туристическим раем.

И он стал самым настоящим раем для убийц.

В конце концов Совет по Внеземелью махнул на этот сумеречный мир рукой. Ведь ни одна демократия не запрещала домов терпимости, и никто из свободных стран не сумел справиться ни с наркоманами, ни с валом преступности. Пусть уж лучше вся эта грязь накапливается в специальном нужнике с красным фонарем возле двери. К тому же Венера так далека от Земли…

Спустя два часа, когда Корин уже провел традиционную селекторную связь с тремя десятками спасательных отрядов, на видеофоне засветилась лампочка вызова. Корин нажал кнопку включения и увидел на экране хмурое лицо Эдмонда Райнера, старшего инспектора полиции Венерополиса.

— Игорь, ты занят? — спросил Райнер.

— В данную секунду — нет. Но через три минуты у меня назначена встреча с представителями одной из геолого-разведочных фирм.

— Отмени ее.

— Шутишь. Они пробивались ко мне на прием две недели.

— Я серьезно говорю — бросай все и приезжай к Черной Афродите.

— A-а… Это то место, где Миллер обнаружил тело погибшей… кажется, журналистки?

— Я жду, Игорь. Очень жду.

Экран погас.

Корин озадаченно почесал подбородок. «Черт, забыл побриться, — подумал он. — Три года сижу на этой распроклятой планете и каждый раз забываю, что в обед мужчинам положено бриться, иначе к концу работы становишься похожим на Робинзона Крузо. И чего это на Венере волосы так быстро растут? Ученая братия в один голос утверждает, что они, напротив, должны интенсивно выпадать из-за обилия ультрафиолета, который полностью не может погасить даже силовой купол над городом. Но проклятая щетина всем мужикам создает проблемы. Может, стоит отрастить бороду, как сделала половина моих спасателей?.. Нет, пожалуй, начальству это не к лицу. Начальство должно быть всегда гладко выбритым и благоухать лучшими французскими одеколонами.

Почему Эд так настойчив? Третье убийство за последний месяц. И каждый раз, как назло, трупы обнаруживали мои спасатели… Не хватало только превратиться в филиал полиции Венерополиса. Но раньше Эд никогда не дергал меня. Наверное, он просто не хотел лишиться партнера по шахматам. До чего же неохота ехать…»

В дверь постучали. Прелестная Линда заглянула в кабинет и подарила шефу одну из своих обворожительных улыбок.

— Господин Корин, представители фирмы «Венероникель» ждут в приемной. Они просят сорок минут, но у вас сегодня запланированы еще четыре важных встречи…

— Отмените их, — неохотно произнес Корин, поднимаясь из-за стола. — Или, вернее, отложите на час. И вызовите для меня вездеход к пятому кессону. Сопровождающих не нужно, я поведу машину сам.

— Слушаюсь, господин Корин, — кивнула Линда и исчезла, плотно закрыв за собой дверь. Она была умной девочкой и привыкла не задавать лишних вопросов. Даже в их непростых личных взаимоотношениях. Не было ничего пошлее любовной связи с секретаршей, но здесь, на Венере, это выглядело как невинный поцелуй двух голубков. Кроме того, Линда была настоящим, верным другом, а этого на планете Облаков всегда не хватало.

Корин надел теплую куртку, напоследок с сожалением взглянул на громоздящиеся на столе папки с документами и вышел через черный ход.

Вездеход остановился возле черной скалы — места, где только что прибывшие на Венеру туристы любили фотографироваться на память, останавливаясь на несколько минут по дороге к Смотровой площадке. По странной причуде природы эта скала напоминала дородную голую негритянку со слегка сплюснутой головой, тремя отвислыми грудями и задом, о котором мог бы только мечтать Гаргантюа. Двадцатифутовая скала была тут же названа Черной Афродитой и стала одной из самых знаменитых достопримечательностей в окрестностях города. Специально для туристов у столбообразных ног каменной красотки соорудили выложенную гранитной брусчаткой площадку и несколько скамеек из титана.

Сейчас въезд к площадке загораживал полицейский вездеход. Чуть поодаль, у одной из скамеек, виднелась приземистая санитарная машина. Рядом стояли полтора десятка человек. Полицейских легко было распознать по бронированным скафандрам, светящимся фосфоресцирующим небесно-голубым светом, из-за которого служителей закона за глаза называли не иначе, как педики. Цвет скафандров работников медицинской службы теоретически был, естественно, белым, а практически — грязно-серым, из-за чего врачи «Скорой помощи» получили прозвище «гадкие лебеди», или еще чище — «поросята». Впрочем, спасателей с их ярко- оранжевыми скафандрами называли еще круче. Но любя, исключительно любя.

Корин вылез из вездехода и, чуть поморщившись, сделал глубокий вдох. Каким-то непостижимым путем запах серной кислоты проникал в дыхательную систему скафандра, вызывая у особо чувствительных людей сильный кашель, а порой даже приступы астмы.

Ему навстречу направился один из полицейских с тремя капитанскими звездами на левом предплечье скафандра.

— Привет, Эд.

— Здравствуй, Игорь.

— К чему такой похоронный тон? Может, убитая была твоей знакомой?

— Боюсь, что твоей.

Корин вздрогнул. Такого поворота событий он не ожидал. Как и все на Венере, он вел отнюдь не монашеский образ жизни. После того, как Марта Шадрина и Поплавский поженились в Большом Сырте на Марсе, он сначала запил, а затем, опомнившись, решил отправиться куда-нибудь на луны Сатурна. Но попал на Венеру, которая еще больше подходила его тогдашнему настроению. Группа «Дельта» распалась, и каждый из хроноспасателей, оказавшись на пике славы, дальше пошел по жизни своим путем. Следуя примеру командира, все быстро переженились, а неугомонный Ашот уже успел сострогать двоих детей, и не где-нибудь, а на Церере.

На Корина — впервые в жизни! — женщины тоже стали обращать усиленное внимание. И он плюнул на свои прежние заскорузлые моральные принципы и стал брать от жизни все, что плыло в руки.

Затем он встретил Ольгу…

Ольга?!

Корин стоял, словно громом пораженный, не находя в себе сил сделать хотя бы шаг. Он и сам не знал, почему сейчас вспомнил именно об Ольге. Их роман был непродолжителен. Все начиналось очень заурядно: попавшая под лавину очередная группа альпинистов- самоубийц, три страшных дня на Грозовом перевале, мужественный начальник спасателей — «тот самый знаменитый Корин», молоденькая студенточка МГУ, дочка одного из крупных российских нефтяных баронов… А уже через неделю началось нечто серьезное, и прославленный спасатель на утесе Одинокой звезды сделал Ольге предложение руки и сердца. Господи, как она тогда смеялась! Ему уже было за тридцать, и для девятнадцатилетней девчонки он казался, как выяснилось, чуть ли не стариком.