— О нет, — покачала головой миссис Харнфорт, — она могла погибнуть. Не от естественных причин или болезней, но от удара меча, например. Королева не покидала замка, боясь того, что ждало впереди. Александр поклялся вечно оберегать ее и тоже прошел ритуал бессмертия, таким извращенным образом демонстрируя любовь. Они с Изабеллой стали первыми, кого за многие последующие столетия называли разными именами, но в нынешние времена они известны как «основатели».

— В нынешние времена? — недоверчиво переспросил Бэнкрофт. — Вы подразумеваете, что эта сказочка в самом деле правдива?

— Конечно, есть разные версии этой истории, но да, народец и основатели действительно существуют, — пожала плечами миссис Харнфорт. — Бессмертных за многие века стало гораздо больше. Бояться гибели — самая естественная из человеческих эмоций. Представься такая возможность, кто бы не захотел жить вечно? Поэтому к рядам основателей за тысячи лет примкнули многие обладавшие властью люди, употребив все свои силы на охоту за народцем, чтобы продлить свое существование. Сверхъестественных созданий было гораздо больше, но они не располагали тем могуществом, которое сосредоточилось в руках группы бессмертных, поэтому им приходилось постоянно бежать и скрываться. Однако появлялись все новые и новые способы отыскать тех, в ком текла кровь народца.

— Оборотень! — воскликнула Ханна, озаренная внезапной догадкой.

— Все верно, — кивнула миссис Харнфорт. — Эти существа полезны не из-за размеров или силы, а благодаря исключительно тонкому обонянию, с помощью которого они могут обнаружить выходцев из народца. Не все они подходят для ритуала. Есть много разных видов сверхъестественных созданий, и, чтобы сотворить нового основателя, нужны строго определенные.

— Значит, этот оборотень, — уточнил Бэнкрофт, тыкая пальцем в фотографию на первой полосе, — тоже бессмертный?

— Отнюдь, — покачала головой миссис Харнфорт. — Скорее наоборот. Это создание — всего лишь орудие, причем временное. Основатели превращают в оборотней простых мужчин или женщин, но не могут долго их контролировать, потому что звериные инстинкты быстро берут верх над человеческим мозгом. Дикий же и неуправляемый монстр никому не нужен.

— Так почему люди соглашаются на подобное? — спросила Ханна. — Зачем становятся оборотнями?

— Обычно основатели предлагали такую трансформацию обреченным на казнь. Во всяком случае, так обстояли дела в прежние эпохи. Когда выбор стоял между верной смертью и существованием в виде монстра, многие заключенные предпочитали второй вариант. Каковы же причины обращения того несчастного, который явился к вам сегодня… Кто знает? Учитывая, что сведения об оборотнях ныне стерлись из памяти основной части населения, тот бедный мужчина и вовсе не представляет, на что именно согласился.

— Подождите, — медленно произнес Бэнкрофт. — Допустим на секунду, что я поверил во всю эту бессмыслицу. Чуть раньше вы сказали, что этому оборотню запрещено присутствовать в мире.

— Существуют правила, установленные Соглашением, — кивнула миссис Харнфорт. — Это некие условия перемирия между основателями и народцем, достигнутые путем непростых переговоров. Они действуют уже более ста лет. Частью этого свода правил как раз и является запрет на создание оборотней.

— Значит, их вывели из эксплуатации? — фыркнул Бэнкрофт.

— Можно и так сказать. Сотни лет выходцы из народца спасались бегством, а основатели их преследовали. Эта ситуация длилась веками. Конечно, новых членов в элитный клуб бессмертных брали не так часто, но для поддержания жизни уже существующих основателей требовалось все больше и больше сверхъестественных созданий.

— Простите, что перебиваю, — вмешалась Ханна. — Но вы говорили, что все мифы и легенды правдивы?

— По крайней мере, большинство из них, — кивнула миссис Харнфорт. — Хотя не могу с уверенностью подтвердить реальность лох-несского чудовища.

— Ясно, но это означает, что основатели — другое название… вампиров?

— Народец не употребляет данное слово, да и сами бессмертные его не любят, однако да, легенды о вампирах являются аллегорией вечной жизни, — согласилась миссис Харнфорт.

— Чушь! — пренебрежительно хмыкнул Бэнкрофт.

— Винсент, ты желаешь поделиться своим мнением? — вздохнула владелица газеты.

— Да, вообще-то просто жажду. Если бы эти основатели разгуливали повсюду и пили кровь людей, наверняка мы были бы в курсе.

— Дорогой, я уверена, что ты знаешь определение термина «аллегория». Естественно, никто ничего подобного не делает. Во всяком случае, не буквально. Забудь о бледных клыкастых существах в плащах. Вспомни о периоде своей работы на Флит-стрит. Как некоторые истории просто снимали с публикации. Как действовали скрытые механизмы власти. Некоторые из тех случаев были просто очередным проявлением коррупции, но к какой-то части приложили руку и основатели. Подумай хорошенько: народец не желает, чтобы о них стало известно так называемым простым обывателям. А ты бы хотел этого, если бы по твоим венам тек эликсир вечной молодости? По тем же причинам к огласке не стремятся и бессмертные. Они предпочитают обитать в тени, втайне управляя миром, а не выйти на свет и начать отчитываться о каждом шаге.

— Ладно, — кивнул Бэнкрофт. — Если все обстоит именно так, то каким образом заключили Соглашение? Кто одержал решающую победу и диктовал условия?

— Ага, — одобрительно улыбнулась миссис Харнфорт. — Наконец-то ты начал задавать правильные вопросы.

— Ура! Я молодец! Где полка с моим пирожком?

Повисла многозначительная пауза, во время которой Бэнкрофт, очевидно, вспомнил, кто в помещении является главным начальником, после чего владелица газеты продолжила:

— Все изменилось из-за, скажем так, непреднамеренных последствий бесчеловечного отношения одних людей к другим. Или, проще говоря, из-за упрощения способов убийства. После наступления двадцатого века в ход пошли бомбы, автоматы, артиллерия. Внезапно бессмертные стали крайне уязвимы, несмотря на все свое могущество. Стены замков перестали защищать от оружия массового поражения. Народец — вернее, небольшая, но решительно настроенная группа — принялся убивать основателей одного за другим, надавив таким образом на единственную их слабую точку: ужас перед предстоящей гибелью с перспективой провести вечность в аду, видения которого проносятся перед глазами при ритуале. Даже вся власть бессмертных не способна загнать обратно в бутылку современные способы ведения войны.

— Кстати, о бутылках, — оживился Бэнкрофт, доставая виски и стакан из ящика стола. — Я не в состоянии продолжать слушать эту историю на трезвую голову.

— Я не понимаю, — медленно прокомментировала Ханна.

Бэнкрофт расхохотался, пролив виски на стол.

— Прости, милочка, какую именно часть из всего сказанного? — мягко уточнила миссис Харнфорт.

— Это Соглашение… — Ханна дождалась кивка собеседницы, которая подтвердила правильность термина. — Вы говорили, что основатели могут поддерживать жизнь, лишь принося в жертву выходцев из народца, верно?