Джондалар внимательнее взглянул на главу Одиннадцатой Пещеры. Она была в числе самых рьяных насмешников, которые подсмеивались над его охотничьими предложениями и новым оружием, хотя ее, казалось, сильно заинтересовала Эйла… показавшая свое мастерство. Возможно, ему следует повременить с обсуждением нового вида лодок, и, пожалуй, не стоит заводить о них разговор со Смелаей, решил он, размышляя о том, кто у них сейчас считается главным мастером по изготовлению плотов.

Он попытался вспомнить все, что ему было известно о Смелае. По его воспоминаниям, мужчины никогда особенно не увлекались ею. Не потому, что она была некрасивой, но она равнодушно относилась к мужчинам и не поощряла их ухаживаний. Но вспоминалось, она с таким же равнодушием относилась и к женщинам. Смелая всегда жила в доме своей матери, Доровы. Интересно, подумал Джондалар, осталось ли все по-прежнему?

Он знал, что се мать предпочитала жить без мужчины. Он не мог припомнить, кто был мужчиной ее очага, и, похоже, никто понятия не имел, дух какого мужчины избрала Великая Мать, чтобы одарить Дорову беременностью. Соплеменников удивило имя, выбранное ею для своей дочери, в основном потому, что оно имело сходство по звучанию со словом «смелый». Неужели она считала, что Смелае понадобится смелость? Хотя, конечно, чтобы стать хорошим вождем Пещеры, требовалось немало смелости.

Понимая, что Волк привлечет внимание, Эйла погладила и успокоила его. От общения с ним она сама чувствовала себя спокойнее. Трудно постоянно находиться в центре пристального и подозрительного внимания, но, вероятно, повышенный интерес к ней еще не скоро угаснет. Именно по этой причине она не особенно радовалась предстоящему Летнему Сходу, несмотря на то, что ее ожидал Брачный ритуал, который соединит их с Джондаларом. Она глубоко вдохнула и, тихонько выдохнув, поднялась с колен. Дав Волку сигнал идти рядом, она присоединилась к Смелае и пошла за ней к первой жилой стоянке.

Она была похожа на любую другую жилую стоянку в этом краю. Благодаря разной твердости осадочных известняковых пород их выветривание происходило с различной скоростью, в результате чего образовывались террасы с нависающими над ними выступами, которые защищали от небесных осадков, но впускали солнечный свет. С добавлением защищающих от ветра строений и согревающего огня пещеры и гроты известняковых скал обеспечивали очень благоприятные условия для жизни даже во время суровых зимних сезонов ледниковой эпохи.

После ритуальных знакомств с несколькими обитателями Пещеры с непосредственным участием Волка Эйлу провели к другому скалистому навесу, в котором жила Смелая. Она познакомилась с Доровой, матерью вождя Пещеры, но больше там не было никаких родственников. У Смелаи, похоже, не было мужа, а также родных братьев и сестер, и она дала понять, что не хочет иметь детей, сказав, что забота о жизни Пещеры уже достаточно большая ответственность.

Помолчав, Смелая бросила на Эйлу изучающий взгляд и сказала: — Поскольку ты так хорошо разбираешься в лошадях, я хотела бы показать тебе кое-что.

Джондалар слегка удивился, когда вождь направилась к одной маленькой пещере. Их вели в одно из священных мест, хотя обычно никто не спешит показывать их гостям при первом же знакомстве.

Около входа в галерею этой пещеры виднелся ряд таинственных линий, и внутри смутно маячили очертания нескольких грубо высеченных изображений. На потолке, однако, была изображена большая, прекрасно вырезанная лошадь и еще какие-то незначительные рисунки.

— Какая замечательная лошадь, — сказала Эйла. — Изобразивший ее человек, должно быть, очень хорошо знал лошадей. Он живет у вас?

— Я так не думаю, хотя его дух еще, возможно, витает поблизости, — сказала Смелая. — Эта лошадь появилась здесь очень давно. Один из наших предков сделал ее, но мы не знаем, кто именно.

Напоследок Эйле показали пристань с двумя привязанными к ней плотами и мастерскую, где строился очередной плот. Она с удовольствием задержалась бы и подробнее обо всем расспросила, но Джохарран торопился, и Джондалар сказал, что ему также еще необходимо время на подготовку к охоте. Эйле не хотелось оставаться в одиночестве, особенно в первый же визит, но она пообещала себе, что обязательно вернется сюда.

Отряд продолжил путь на север вверх по течению Реки к подножию низкой крутой скалы с маленьким гротом. Эйла заметила, что обломки такой же скальной породы располагаются в основном по краю этого скалистого навеса. Осыпь, скопившаяся у входа в эту пещеру, образовала своеобразный заслон из беспорядочно набросанных острых камней.

Этой пещерой явно пользовались. За осыпью виднелось несколько декоративных перегородок. В глубине, у стены, лежала старая спальная скатка с почти выносившимся мехом. Два зольных очажных круга были обложены камнями, а около третьего — стояли вкопанные в землю две палки с развилками на концах, очевидно, используемые как опоры для вертела, на котором обжаривали мясо.

Эйла удивилась, заметив, что один из очагов еще слегка дымится. Жилище выглядело заброшенным, однако, похоже, кто-то им недавно пользовался.

— Кто живет в этой пещере? — спросила она.

— Никто, — ответил Джохарран.

— Но в ней останавливаются все, кому нужно, — добавил Джондалар.

— Время от времени любой из нас бывает в этой пещерке, — сказал Вилломар. — Порой нужно спрятаться от дождя, а иногда там собираются подростки, или уединяется на ночь какая-то парочка, но постоянных обитателей нет. Эту пещеру так и называют — Приют Странника.

Передохнув в Приюте, они отправились дальше к речному броду. Глянув вперед, Эйла увидела, что на правом берегу, за излучиной, уже маячит приметный свод Девятой Пещеры. Перейдя реку на переправе, они пошли вдоль Реки по хорошо утоптанной тропе, вьющейся по склону с редкими деревьями и кустарником.

Когда тропинка сузилась и прижалась к отвесной скальной стене, отряд вновь выстроился гуськом.

— Эту скалу называют Неприступным Утесом, так ведь? — спросила Эйла, замедляя шаги и поджидая Джондалара.

— Да, — сказал он, когда они приблизились к развилке тропы, сразу за этой отвесной стеной. Ответвившаяся тропа сначала заворачивала назад, но потом вновь выходила на нужное направление, убегая вверх по склону.

— А куда ведет та тропа? — спросила она.

— К пещерам, расположенным над тем утесом, мимо которого мы только что прошли, — сказал он. Она кивнула.

Через какое-то расстояние завернувшая к северу тропа появлялась в раскинувшейся с запада на восток долине, окруженной скалистыми хребтами. Посреди долины бежал неглубокий ручей, впадающий в Реку, которая на этом участке текла почти прямо с севера на юг. Эту узкую, подобную ущелью, долину ограничивали два крутых берега: с юга — только что пройденный Неприступный Утес, а с севера — второй скальный массив еще более внушительных размеров.

— А у того хребта есть название? — спросила Эйла.

— Все называют его просто Большая Скала, — сказал Джондалар, — а эта мелкая речка называется Рыбный ручей.