— Одну минуточку, господа! Я готов отдать честно выигранные деньги тому, кто пробьет головой вон ту дверь, — объявил он, указав на внушительную, окованную железом дверь старого колониального дома неподалеку от собора.

Остальные с радостью согласились. Когда игроки увлеченно обсуждали правила соревнования, на улице появился полицейский и, вместо того чтобы разогнать шумную компанию, стал с интересом прислушиваться к спору. Его попросили быть судьей, и сержант с энтузиазмом согласился. Невесть откуда взявшиеся уличные музыканты принялись наигрывать веселые мелодии; вскоре вокруг спорщиков уже собралась толпа любопытных. Начинало темнеть, и полицейский велел принести фонари. Число желающих попытать счастья росло, идея пробить дубовую дверь собственным лбом отчего-то показалась всем весьма забавной. Диего заявил, что участники пари должны внести по пять долларов. Собрав сорок пять долларов, полицейский выстроил желающих в очередь. Музыканты сыграли туш, и первый участник, обернув голову шарфом, ринулся на дверь. И тут же плюхнулся наземь от страшного удара. Публика приветствовала беднягу аплодисментами, хохотом и радостными выкриками. Две знойные креолки поднесли ему стакан оршада, а в это время дверь уже атаковал второй претендент, не сумевший улучшить результат своего предшественника. Кое-кто из участников пари отказался в последний момент, но денег им не вернули. В результате дверь осталась в целости и сохранности, а Диего забрал свой выигрыш и тридцать пять долларов в придачу. Полицейский получил десятку за труды, и все остались довольны.

Однажды вечером во владения Лафита привезли рабов. Их тайком выгрузили на берег и заперли в дощатом бараке; среди них были пятеро мальчишек, двое мужчин постарше, две девушки и женщина с грудным младенцем на руках и малышом лет шести, который цеплялся за ее юбку. Исабель вышла на террасу подышать воздухом и при свете факелов разглядела на берегу силуэты людей. Охваченная любопытством, она подошла поближе и увидела скорбную процессию измученных, оборванных людей. Девушки плакали, а женщина с ребенком молчала, глядя в одну точку невидящим взглядом, точно зомби; несчастные едва держались на ногах от усталости и голода. Оставив рабов в бараке под охраной нескольких пиратов, Пьер Лафит отправился сообщить брату о том, что прибыл новый «товар», а Исабель бросилась домой, чтобы рассказать об увиденном друзьям. Диего видел в городе афиши, гласившие, что через несколько дней в Святилище открывается невольничий рынок.

В Баратарии пленники отлично усвоили, что такое рабство. У пиратов не было возможности привозить рабов из Африки, и потому их покупали и «выращивали» прямо в Новом Свете. Диего хотел немедленно освободить несчастных, но женщины убедили юношу, что, даже если ему удастся проникнуть в барак, разбить цепи и объяснить людям, что они свободны, им все равно будет некуда идти. Беглецов затравят собаками. Единственная надежда для них — добраться до Канады, но вряд ли это будет им по силам. Тогда Диего решил по крайней мере выяснить, в каких условиях держат узников. Он не стал посвящать дам в свои замыслы и, торопливо попрощавшись с ними, поспешил в свою комнату, чтобы надеть костюм Зорро, и, воспользовавшись темнотой, выскользнул из дома. Братья Лафиты сидели на террасе, Жан со своей трубкой, а Пьер с бокалом вина, но приближаться, чтобы подслушать их разговор, было слишком рискованно, и Диего направился прямо к бараку. Факел у двери освещал пирата с мушкетом наперевес. Юноша собирался наброситься сзади и застать часового врасплох, но в результате врасплох застали его самого.

— Добрый вечер, босс, — произнес пират.

Диего развернулся на девяносто градусов, готовый к схватке, но пират смотрел на него с бесконечным почтением. Молодой человек догадался, что в темноте его приняли за Жана Лафита, который всегда одевался в черное. Подошел еще один пират.

— Мы их покормили, босс, и теперь они отдыхают. Завтра мы их вымоем и переоденем. Они в порядке, только у младенца жар. Вряд ли он долго протянет.

— Откройте дверь, я хочу посмотреть на них, — сказал Диего по-французски, стараясь подражать интонациям корсара.

Когда пираты приоткрыли дверь барака, Диего поспешно отступил в темноту, но часовые ничего не заподозрили. Приказав им ждать снаружи, юноша вошел в барак. В углу слабо горел фонарь, и в его тусклом свете можно было разглядеть лица рабов, в ужасе взиравших на него. Взрослые были в кандалах и железных ошейниках. Диего шагнул вперед, собираясь успокоить несчастных, но узники приняли человека в маске за демона и шарахнулись назад, насколько позволяли цепи. Объясняться с ними было бесполезно: никто из них не понимал ни слова. Должно быть, эту партию «живого товара» привезли прямо из Африки, и рабы не успели выучить язык своих тюремщиков. Скорее всего, Лафиты купили их на Кубе, чтобы перевезти в Новый Орлеан. Несчастные пережили невыносимо тяжелое путешествие по морю и подверглись страшным унижениям на суше. Как знать, возможно, все они были из одной деревни, а быть может, это была одна семья. Какая разница, все равно на рынке рабов разлучат, и они никогда больше не увидят друг друга. Страдания сломили дух несчастных, повергли их в отчаяние. Увиденное произвело на Диего тяжкое впечатление. Нечто похожее он чувствовал много лет назад, в Калифорнии, когда они с Бернардо стали свидетелями нападения солдат на индейский поселок. Теперь юношу охватила та же самая бессильная ярость, что и тогда.

Вернувшись в дом, Диего переоделся и поспешил рассказать обо всем женщинам. Юноша был в отчаянии.

— Сколько стоят эти рабы, Диего? — спросила Хулиана.

— Точно не знаю, но я видел расценки на рынке в Новом Орлеане и могу предположить, что Лафиты получат тысячу долларов за каждого из мальчишек, по восемьсот за мужчин, по шестьсот за девушек и примерно тысячу за женщину с детьми. Не знаю, можно ли продавать отдельно детей моложе семи лет.

— Сколько же получается вместе?

— Приблизительно восемь тысяч восемьсот долларов.

— Чуть больше, чем просят за нас.

— Я что-то тебя не понимаю, — проговорил Диего.

— У нас есть деньги. Мы с Исабель и Нурией решили купить этих рабов.

— У вас есть деньги? — переспросил пораженный Диего.

— Драгоценные камни, ты, что, забыл?

— Я думал, пираты их забрали.

Исабель и Хулиана рассказали, как им удалось спасти драгоценности. Еще на корсарском корабле Нурии пришла в голову блестящая идея, как спрятать сокровища, ведь если бы пираты их обнаружили, они пропали бы навсегда. Каждая проглотила по нескольку камней, запивая их вином. Рано или поздно бриллианты, изумруды и рубины должны были выйти на свет естественным образом, так что женщинам пришлось какое-то время внимательно изучать содержимое ночных горшков. Это было не слишком приятно, зато теперь тщательно отмытые и зашитые обратно в складки нижних юбок камни находились в целости и сохранности.

— Этого хватит, чтобы заплатить выкуп! — воскликнул Диего.

— Конечно, но мы решили купить рабов, ведь даже если твой отец не пришлет денег, ты, насколько нам известно, начал жульничать в карты, — заявила Исабель.