Служившим на западе бойцам приходилось сражаться с орками почти каждую весну, и их трудно было испугать, трудно заставить отступить, какой бы безнадежной ни казалась ситуация. Первая волна нападающих была остановлена, и солдаты принца по привычке даже шагнули вперед, гоня хутов обратно к реке, стараясь воспользоваться своей маленькой победой. Но за первой волной последовала вторая. Через реку переправлялись все новые и новые враги. Вскоре людям Грегора пришлось отступать перед быстро накапливающим силы противником.

Первыми не выдержали ополченцы. Те из них, кто еще оставался в живых, бросали свое оружие и поворачивались спиной к врагу. Горожане побежали, оставляя пехотинцев наедине с врагом. Ряды обороняющихся начали быстро таять. Но было видно, что они помнили данный им приказ – шаг за шагом отступали все дальше от реки, но никто из них не побежал.

Большая часть хутов перебралась через реку или как раз переправлялась через нее. Грегор кивнул горнисту.

– Первый сигнал.

По окрестностям разлился звук королевского рога, и со всех сторон, из укрытий, выступили основные части армии запада. На этом берегу находились почти две тысячи хутов, и все они неожиданно для себя оказались в западне. Следовало отдать им должное – мало кто из них побежал. За то короткое время, пока королевские солдаты приближались к врагу, хуты даже попытались отступить к реке и перестроиться, чтобы встретить удар и оставить за собой возможность перебраться обратно на свой берег.

– Второй сигнал, лучники,– отчетливо сказал Грегор, когда между армиями оставалось не более трех десятков шагов. Войско Грегора остановилось.

В уплотнившихся до предела шеренгах солдат началось шевеление, ряды мечников раздвигались, пропуская вперед две тысячи лучников и арбалетчиков. Глядя на перестроение, принц произнес, как будто пропел строчку песни:

– Третий сигнал.

Рожок запел в третий раз в тот самый момент, когда туча стрел сорвалась с луков. Эффект от этого удара был ужасающий. Стрелы, выпущенные практически в упор, выпущенные во врага, не имеющего возможности защититься, выпущенные на ровном месте, где укрыться было невозможно, снесли сотни хутов, сгрудившихся на крохотном пятачке у берега. Хуты побежали, стараясь успеть перебраться обратно через реку, пока лучники вновь не натянут тетиву.

Но третий сигнал рожка давал команду не лучникам. Третий сигнал рожка вводил в бой две тысячи воинов Грегора, до поры скрывавшихся на другом берегу. Менее тысячи солдат врага, так и не переправившихся к Неводу, были загнаны в реку раньше, чем осознали, что мышеловка захлопнулась окончательно.

Кто-то из хутов пытался уплыть по реке, но ниже по течению их встречал взвод лучников, специально отряженный Грегором на этот случай.

– Высокочтимый? – вопросительно произнес принц.

– С ними нет магов, ни одного,– раздался тихий голос из-за спин командиров.

– Четвертый сигнал,– приказал принц.

– Вы уверены, ваше высочество? Мы могли бы…– начал было генерал.

– Четвертый сигнал! – оборвал его Грегор. И когда рожок снова запел, Грегор, уже мягче, добавил: – Мне нужен каждый лишний меч. Мне понадобится каждый живой воин, и не здесь, а в другом месте.

К тем хутам, что еще пытались держать строй, выступил один из капитанов, находившихся в первых рядах замкнувшегося кольца.

– Мы предлагаем вам сдаться. Каждому, кто сложит оружие, будет дарована жизнь.

– У нас четыре сотни убитых и раненых. У них – больше двух тысяч. И больше семи сотен пленных. Что мы будем с ними делать, ваше высочество?

– Оставьте полсотни воинов, пусть организуют горожан и держат пленных под охраной до окончания войны. Их судьбу решит король, когда придет время. Пока нам не до этого. Пусть их накормят, им явно не помешает хорошая кормежка. Привели мне их командира? – Задавая вопрос, Грегор не отрывал взгляд от расстеленной на столе карты.

– Ваше высочество, мы не нашли их командира среди живых. Только нескольких начальников, в званиях, равных нашему капитанскому.

– Приведите.

– Они здесь, ваше высочество.

Грегор оторвался от созерцания карты и повернулся. Оглядев двух командиров вражеской армии с ног до головы, он произнес достаточно нейтральным голосом:

– Ответьте мне только на один вопрос, во имя Райяны. Что вам понадобилось в нашем королевстве? – Несмотря на то что вопрос был задан едва слышно, даже стоявшие рядом гвардейцы принца поежились от металла, сквозившего в голосе принца.

– Мы всего лишь солдаты, и мы делаем то, что нам приказывают,– пожав плечами, медленно, с сильным акцентом произнес один из пленных.– Нам обещали славу и почет. А в случае победы Великий обещал каждому земли в этих краях и много рабов. Всем, кто отправился через море.

– Рабов? – насмешливо переспросил Грегор.– Иногда я начинаю сожалеть, что мы не приемлем рабства. Некоторым из вас оно явно пошло бы на пользу. Как будто у людей не хватает других проблем, кроме как воевать между собой за почет и славу.

Принц помолчал, затем тряхнул головой, и его речь приняла обычный деловой характер:

– Как я и обещал, всем вам будет дарована жизнь. Не пытайтесь бежать, и суд короля над вами будет справедлив. Если вы командиры для своих солдат, то оставайтесь ими даже в плену. Вам придется много сделать, чтобы помочь этим людям предотвратить голод, который грозит им этой зимой по вине вашего… Великого. Организуйте подчиненных и похороните ваших мертвых по тем обычаям, что у вас приняты. Это все.

Грегор вновь вернулся к карте, не глядя, как стражники уводят пленных.

– Погребальный костер вечером. Выходим с раннего утра. Мы и так слишком задержались,– добавил он, мысленно еще раз прикидывая маршрут до Шалы.– Как бы мы ни спешили, нам понадобится дней десять, чтобы прийти на помощь королевской армии.

– Они начнут штурм прямо на рассвете.– Ракан медленно пробирался по крепостной стене, обходя наваленные колчаны со стрелами, рогатины и кучи булыжников. Вслед за ним шагал капитан, отвечающий за ночной караул.– Они должны быть голодны, они устали от длинного перехода, и их командирам не терпится размять кости. Так что прямо на рассвете.

– Рассвет наступит не более чем через час,– заметил идущий за генералом капитан.

– Да, капитан, рассвет скоро.– Ракан повернул лицо в сторону спрятавшегося за стенами и зданиями моря.– Прекрасное зрелище – рассвет на море. Восходящее солнце подсвечивает волны, и от этого вода приобретает неестественные краски. Неестественно красивые – розовые, красные, бордовые. Знаете, капитан, когда мне представилась возможность, я специально попросился служить в Клевер. Специально, чтобы иметь возможность видеть эти рассветы. С тех пор я не пропускаю почти ни одного ясного утра.

– А это утро будет ясным,– встрял в монолог генерала его подчиненный.

Генерал замолчал, как будто устыдившись своего откровения, и дальнейший путь они продолжали в полном молчании.