litbaza книги онлайнДетективыПетербургское "дело" - Фридрих Незнанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 85
Перейти на страницу:

Герыч прищурился на удостоверение. Буковки были мелкие, а пластиковая обложка бликовала на солнце. По мере того как Герыч разбирал эти мелкие буковки, лицо у него становилось все растерянней и растерянней.

— Из Генпрокуратуры? — наконец пролепетал он. — А что я сделал?

— Надеюсь, ничего плохого, — весело сказал Турецкий. — Мы можем поговорить?

— Да, но… Я сейчас немного занят.

— Ничего, я подожду. — Александр Борисович окинул взглядом рисунок Герыча и сказал: — А красиво у вас это выходит! Ярко, энергично, как у экспрессионистов. Вот только буквы все портят. Готический шрифт здесь не совсем уместен.

— А вы что, художник? — ревностно спросил Герыч. Ему было неприятно, что какой-то безмозглый следователь видит все под таким же углом зрения, что и он.

— Скорее, критик, — ответил Турецкий. — Мне постоянно приходится иметь дело, с «художниками». Вот только в галереях их картины не выставляются.

— А где выставляются? — машинально спросил Герыч.

— Да много где. В криминальных газетах, в учебниках по судебной экспертизе… Кстати, ты давай работай, у меня времени в обрез.

Герыч насупился и бросил флакон в рюкзак.

— Что-то мне расхотелось, — пробурчал он.

— Выходит, я испортил великий шедевр? Ай-яй-яй. Никогда себе этого не прощу. Представляю, что было бы, если б какой-нибудь следователь заявился к Леонардо да Винчи и помешал ему писать Мону Лизу. Не знаю, как Леонардо, а человечество бы от этого много потеряло.

— Черт! Скины! — завопил вдруг Герыч и, вылупив глаза, ткнул пальцем в сторону глухого переулка за спиной у Турецкого.

Александр Борисович быстро оглянулся. Переулок, однако, был пуст.

— Где скины-то? — спросил, он, поворачиваясь, и тут же, еще не договорив фразу, понял свой просчет.

Герыч несся по улице, как вихрь. Рюкзак бил его по спине и, казалось, подгонял — быстрее, быстрее, быстрее.

— Черт бы тебя побрал, парень! — выругался Турецкий и припустил вслед за художником.

Герыч слыл хорошим бегуном. По крайней мере, в недавней схватке со скинами ноги буквально спасли ему жизнь. Александр Борисович бегуном не был. Ни хорошим, ни плохим. Но чувство долга придало ему сил. К тому же у Турецкого, в отличие от его молодого соперника, за спиной не было рюкзака с красками. Он бежал налегке (если, конечно, не брать в расчет груз прожитых лет, который в последнее время все больше и больше тяготил «важняка»).

Итак, они бежали. Герыч — впереди, подобно богу Гермесу, обутому в крылатые сандалии. Турецкий — сзади, подобно знаменитой черепахе, которая не столько бежала, сколько ползла, но которую по непонятной причине никак не мог обогнать Ахилл.

«Только бы не развалиться», — думал, хрипя и обливаясь потом, Александр Борисович. И еще: «Все! К черту! С завтрашнего дня бросаю курить!»

О чем думал Герыч, нам неизвестно, однако, пробежав стометровку, он вдруг споткнулся о кирпич, валяющийся на дороге, и, пластом рухнув на асфальт, еще метра два проехал на животе, обдирая до дыр куртку и колени джинсов.

Нагнав распростертого на асфальте противника, Турецкий поставил ногу ему на поясницу. Затем, болезненно сморщившись и схватившись рукой за правый бок, хрипло проговорил:

— Ну все, приятель. Аллее!

4

Герыч слабо застонал, и при звуках этого немощного стона в душе у Александра Борисовича внезапно проснулась задремавшая на время кросса совесть.

— Ох, черт! Прости!

Он наклонился к поверженному противнику и помог ему подняться на ноги.

— Пойдем-ка сядем, марафонец.

— Куда?

— Да вот хоть сюда, на ящик.

Они сели на ящик. Турецкий достал из кармана сигареты, но, секунду поколебавшись, убрал их обратно. Потом повернулся к Герычу и, все еще тяжело дыша, сказал:

— Никогда так больше не делай.

Граффер нагловато усмехнулся:

— Почему?

— Потому что это невежливо. И потом, я мог заработать инфаркт.

— Нечего тогда было гнаться.

— Незачем было убегать.

Мужчины посмотрели друг на друга и заухмылялись с таким выражением, как будто ничего смешнее в жизни не видели.

— Вам повезло, что я споткнулся, — сказал Герыч.

— Согласен. И тем не менее я тебя поймал. Итак, начнем разговор. И начнем мы его с самого главного, пока ты снова не удрал.

— Попробуйте.

— Твоему другу, Андрею Черкасову, угрожает беда.

— Не понимаю, о ком вы говорите.

— Н-да, — задумчиво протянул Турецкий. — Я считал, что ты ему действительно друг. А ты, я вижу, только о себе печешься.

Герыч вспыхнул.

— Что за бред! Когда это я о себе пекся?

— Ты боишься, что у тебя будут неприятности из-за Андрея, поэтому не хочешь о нем говорить. А между тем речь идет о его жизни. Но ты, вместо того чтобы помочь Андрею, сидишь тут, поджав хвост от страха за собственную шкуру, и…

— Бред! Мне плевать на себя! Я об Андрее забочусь! Если я скажу вам, где он, вы тут же его…

Герыч осекся и, испуганно выпучив глаза, закрыл рот ладонью. Но было поздно^Он проговорился.

— Может быть, я и ошибаюсь, — сказал Турецкий, словно не заметив его оговорки. — Может быть, ты и вправду хороший друг. В таком случае слушай внимательно: я знаю, что вы боитесь питерскую милицию. И догадываюсь о причинах этого страха. Но я приехал сюда из Москвы. Можешь считать, что у меня нет никакой личной заинтересованности в этом деле. — Александр Борисович вздохнул и добавил: — За исключением тревоги за жизнь Андрея. Если его убьют, я буду упрекать в этом прежде всего самого себя. Понимаешь?

Герыч недоверчиво посмотрел на Турецкого.

— На словах все гладко выходит, а на деле… — Внезапно взгляд его «прояснился». — Постойте… Подождите… Так вы тот самый Турецкий из Москвы?

Александр Борисович спокойно кивнул, словно эта загадочная реплика нисколько его не удивила:

— Да, я тот самый. Андрей уже знает обо мне?

— Ему про вас говорил профессор.

— Киренко?

— Да.

— Понятно. — Турецкий, чтобы заполнить паузу (гнать коней было опасно, парень мог снова замкнуться), достал-таки из кармана сигареты. Затем не спеша закурил.

— А вы с, каким заданием в Питер приехали? — спросил Герыч.

— Моя задача — борьба с молодежным экстремизмом в Санкт-Петербурге, — соврал Турецкий. — Можешь считать меня эмиссаром.

— Значит, вы сюда приехали бороться со скинами?

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?