за лодыжки, я притягиваю ее к себе и перекидываю стопы через бортик. Убираю в карман матерчатые прокладки, которые подкладывал под стяжки. И, взяв девушку за руку, вытаскиваю из машины. Фара покачивается из стороны в сторону. Я даю ей минуту. К счастью, вокруг ни души. Меня уже обуревают и нетерпение, и возбуждение, а, с другой стороны, куда спешить?

Растянутое предвкушение лишь усиливает наслаждение.

Взгляд Фары скользит по лугу. Похоже, она даже в таком плачевном состоянии подумывает сбежать.

– Не делай этого, – приоткрыв полу куртки, я снова показываю ей пистолет, а затем достаю из кармана шокер.

Явно вспомнив пережитый опыт, Фара отшатывается и мотает головой.

– То-то же, – волоку ее к двери. – Если у меня не получится вырубить тебя шокером, я застрелю тебя из пистолета. Пулю не обгонишь. Дальше двадцати футов отсюда ты не пробежишь.

Хотя… даже если бы Фаре удалось вырваться на свободу, куда бы она подалась? С раной на виске, да без куртки?

Затолкнув ее в дом, я закрываю за нами дверь. Преодолев гостиную, мы вваливаемся в студию. При виде Адама, привязанного к стулу, Фара вскидывает голову. И спотыкается. Больно дернув ее за руку, я удерживаю девушку на ногах.

– Садись, – приказываю ей.

Плача и шепча что-то с затычкой во рту, Фара повинуется. Я привязываю ее к стулу так же надежно, как и Адама, но не забываю подложить прокладки под стяжки, чтобы они не оставили на коже отметин.

– Какого черта? – бормочет Адам. И трясет головой, словно хочет ее прояснить.

Проигнорировав Чудика, я обращаюсь к Фаре:

– Тебе посчастливится увидеть, как умрет твой любовник.

– Мы не любовники, – еле слышно хрипит Адам.

Я навожу на него пистолет:

– Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Я начинаю утрачивать над собою контроль; он тает, как свет задних фар в темноте. Мне ужасно хочется спустить курок, я из последних сил сопротивляюсь желанию. Приходится сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы восстановить самообладание.

Они оба прочно связаны – и Фара, и Адам. Они не смогут оказать мне противодействие. Я затыкаю пистолет за пояс.

А затем выкладываю на рабочий столик художника скотч и моток полиэтиленовой ленты.

Пистолет упирается мне в бок. Я и его кладу на столик так, чтобы в любой момент до него дотянуться. Взяв скотч, я заклеиваю художнику рот. Удовлетворение в груди расцветает пышным цветом.

Все готово – и сцена, и декорации, и участники потрясающего спектакля.

И теперь я могу реализовать грандиозный финал своего идеального плана.

Глава тридцать шестая

Мэтт указал на внедорожник возле подъездной аллеи Адама. И на ладонях Бри проступил липкий пот. Она поспешила вытереть руки о штанины. Но страх, как ледяная вода, уже начал разливаться по ее венам. Дом брата стоял на другой стороне пустого луга величиной с футбольное поле. Бри окинула взглядом строение и, покопавшись в бардачке, выудила из него бинокль.

– В его студии горит свет.

– Перед домом припаркованы две машины. Можешь их опознать?

Бри навела на них бинокль:

– Это «Бронко» Адама и стильный средне-размерный кроссовер; должно быть, это «Порше Кайен», который брат недавно купил.

– Других автомобилей нет?

– Не видно, – Бри сосредоточила внимание на окне студии. – Я вижу лишь картину Адама, а самого его нет.

Бри опустила бинокль.

Мэтт забарабанил пальцами по рулевому колесу:

– Как поступим? Подъедем к дому или оставим машину здесь?

– У Риса была фора, – сказала Бри. – Он может находиться в доме прямо сейчас. «И убивать моего брата…»

Перед глазами шерифа промелькнули – словно кадры слайд шоу – фотографии тел Спенсера и Джулиуса. К горлу подступила тошнота.

– Если Блейк внутри, он может заметить, как мы паркуемся у дома. Ему ничто не загораживает обзор.

Включив первую передачу и выключив фары, Мэтт свернул на узкую грунтовую дорогу, бежавшую к перестроенному сараю Адама. На середине пути он остановил машину. На этом месте их не видно было из окна студии, и на таком расстоянии Рис вряд ли услышал их приближение.

Бри выключила подсветку салона и посмотрела на Мэтта:

– Готов?

Тот поправил наушник:

– Пошли.

Бри сообщила их местонахождение диспетчеру. До прибытия подкрепления оставалось десять минут. А человек мог задохнуться через шесть. Ждать было нельзя.

Мэтт натянул черную вязаную шапку на голову и кожаные перчатки на руки. Бри сделала то же, и они вместе выскользнули из машины в темноту. Как можно тише закрыли дверцы. На лугу буйствовал ветер – достаточно холодный, чтобы глаза Бри сразу же заслезились, а зубы заболели. Мэтт выставил перед собой AR-15. Бри сжала в руке «Глок», и они бегом пересекли пятьдесят ярдов мерзлой земли. У начала подъездной аллеи оба замедлили шаг. Бри повернула налево, в несколько размашистых прыжков добралась до угла дома, остановилась и вгляделась в боковой двор. Там стоял джип Риса. Сердце Бри сдавил ужас.

Их предположение подтвердилось. Блейк находился внутри.

Вместе с Адамом.

Откинув назад голову, Бри прошептала в свой наушник:

– Вижу джип Блейка. Выглядит пустым.

Ветер заглушил ответ Мэтта, но Бри послышалось «Черт».

Был ли ее брат еще жив? У Бри было одно сильное качество: она умела разграничивать эмоции и действия. И сейчас она поступила также. Задвинув страх на задворки сознания, Бри сосредоточилась на его спасении.

Подняв оружие, они с Мэттом завернули за угол и обошли джип. Сарай защищал их от ветра. Бри направила лучик фонарика в салон. Пусто! Мэтт вытащил из кармана брюк складной нож, открыл его и проколол острием лезвия все четыре шины.

Завернув за очередной угол сарая, Бри с Мэттом вышли к его задней стене. Ветер со всей силы хлестанул Бри по лицу, но она уже не ощущала холод. Окна находились на уровне головы. Пригнувшись, они подкрались к каждому из них и заглянули внутрь. Первые два окна – те, что были темные – смотрели в жилую зону. Большие окна студии Адама прорезали полотна задней и боковой стены дома.

Все чувства Бри обострились до предела. Прижимаясь спиной к деревянному сайдингу, они с Мэттом – плечом к плечу – прокрались вдоль стены, присели на корточки под подоконником и обменялись взглядами. Из окна на улицу проливался свет, и Бри смогла отчетливо рассмотреть лицо напарника. Его глаза были мрачными; Мэтта одолевали те же мысли и опасения, что и Бри. Побоявшись выдать себя даже шепотом и встревожить Риса, они просто кивнули друг другу.

Подставлять головы под возможный встречный огонь противника было неблагоразумно. Если бы Рис их убил, Адама уже никто бы не спас. Бри