— Тем не менее, насколько я знаю, — фыркнув, заметил Фиц, — узнав о моей смерти, вы сразу направились в Йоркшир.

— Хотите верьте, хотите нет, но в этом графстве расположен мой керамический завод. Я приехал сюда, дабы убедиться, что его не конфискуют за долги ваши кредиторы. Узнав, что вы живы, я несказанно обрадовался!

— Вот как? А как же членство в клубе «Уайте» и ухаживания за леди Энн? Лишившись перспективы стать графом, вы могли поставить крест на этих планах.

— Почему бы мне было не попробовать завоевать место в высшем обществе? — буркнул Джефф. — Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

— А вы знаете о том, что после смерти Джорджа меня несколько раз закидывали камнями и обломками кирпичей, а совсем недавно в меня пустили стрелу? И вы хотите сказать, что вы здесь ни при чем? Какой-то негодяй вызывал меня на встречу у фонтана в мою первую брачную ночь. Кто, кроме вас, заинтересован в моей смерти?

Монтегю рассказал Фицу, что в полночь к фонтану приблизился какой-то всадник, но, разглядев, что на встречу вместо графа пришел кто-то другой, тут же ускакал.

— Ваша ветвь рода Уикерли сплошь состоит из идиотов, — проворчал Джефф. — Я приехал сюда в надежде, что вы представляете собой счастливое исключение, но, как видно, ошибся.

Десятилетия ссор и недомолвок привели к недоверию. Фиц чувствовал, что разговор зашел в тупик. Встав, он решительно подошел к письменному столу и нашел на нем помятый лист бумаги, перо и чернильницу с почти засохшими чернилами.

— Подойдите сюда и напишите слово «фонтан», — приказал он кузену.

Тот бросил на него недоумевающий взгляд, но все же взял перо и размашисто написал на листе бумаги требуемое слово.

«Фонтан». Слово было написано орфографически правильно, с наклоном влево, поскольку Джефф был левшой. Фиц знал, что его кузен был лучше образован, чем он сам.

Мог ли он подделать почерк? Конечно, но не до такой же степени!

— Теперь я убедился, что в отличие от автора полученных мной записок вы прекрасно владеете грамотой, — промолвил Фиц и нервно зашагал по библиотеке.

В то время как он беседовал с кузеном, в кабинете его ждали поверенные и адвокаты, которые были нацелены на то, чтобы отнять у него детей, а следовательно, и Абигайль. Фиц понимал, что прежде всего ему необходимо разобраться с ними, а потом уже выяснять отношения с кузеном.

— Если бы я хотел, чтобы вы погибли, то вы уже давно были бы мертвы, — заявил Джефф с высокомерием, присущим всем Уикерли. — Но на самом деле я нанял бы для вас телохранителей, если бы знал, что ваша жизнь под угрозой. Я поспешил приехать сюда, как только узнал о вашей свадьбе. Мне хотелось поздравить вас и порадоваться тому, что вы произведете на свет наследников, которые избавят меня от тяжелого бремени.

Джефф замолчал. Он ждал извинений со стороны Фица, однако голова того была занята мыслями об Абигайль.

— Вы, случаем, не знаете, кто еще из Уикерли был заинтересован в моей гибели? — задумчиво спросил граф и, встав, направился к двери.

Джефф тоже поднялся со своего места.

— Вы хотите знать, остались ли в нашем роду более безумные представители, чем мы с вами? — переспросил он. — Мне кажется, нет. Мы с вами — последние отпрыски этой чокнутой семейки. Адвокаты, конечно, всегда могут найти наследников по боковой линии… Может быть, мне все же следует нанять для вас телохранителей?

— Давайте подождем и посмотрим, что скажут поверенные. Если они заберут детей у Абигайль, я прикончу их на месте, и вот тогда вам придется унаследовать это поместье и титул. Ведь меня наверняка повесят.

Джефф фыркнул.

— Да, я догадывался, что мне не следует приезжать сюда. Все это может плохо кончиться.

— Ваша ошибка в том, старина, что вы пренебрегаете спортом. Вам нужно посещать боксерский клуб Джентльмена Джексона, развивать мускулатуру и точность удара. Поскольку вы один из Уикерли, вам необходимо иметь крепкие кулаки, иначе не выжить.

Фиц, откинувшись на спинку стула и покачиваясь на его задних ножках, с мрачным видом смотрел на находившихся в кабинете джентльменов. Адвокаты сидели, выпрямив спины и сложив руки на внушительных животах. Квентин устроился на обтянутой кожей кушетке и с любопытством взирал за всем, что происходило вокруг.

Джефф следил за собравшимися из темного угла, сидя в глубоком кресле с подголовником.

Грейсон, душеприказчик мистера Мерриуэзера, откашлялся, прежде чем заговорить.

— После недавнего досадного инцидента, милорд, я окончательно убедился в том, что вам нельзя доверять детей. Вы не подходите на роль опекуна. Я вынужден отклонить ваше ходатайство и просьбу графини передать детей на ее попечение. Дети будут возвращены в дом Уэзерстонов.

Фиц знал, что щепетильный Грейсон является ярым противником карточной игры. Драка графа с кузеном привела его в полное негодование. Мистер Грейсон вопросительно взглянул на Пирсона, опытного адвоката, которого Квентин нанял для защиты интересов Фица.

— Вы позорите нашу профессию, сэр! — воскликнул тот, тряхнув головой в белом судейском парике. — Мы привлечем вас к суду за оскорбление! Вы не имеете права отклонять ходатайство графа Дэнкрофта только на том основании, что он ввязался в драку!

В этот момент в разговор вступил Саммерби, поверенный леди Изабеллы.

— В документах о праве наследства мисс Мерриуэзер содержится условие, по которому кандидатура ее жениха должна быть непременно одобрена леди Белден, — заявил он.

Проклятие! Фиц читал эти документы, но невнимательно. И вот теперь начались неприятности. Казалось, они обрушились на графа все разом. Похоже, ему придется держать ответ за все свои прегрешения в прошлом и настоящем.

— Леди Белден может оставить наследство леди Дэнкрофт у себя для передачи этих денег в будущем детям графини, — продолжал Саммерби. — Таким образом, оно не переходит к графине автоматически. Надо учесть, что леди Белден порицает склонность графа к карточной игре.

Можно было подумать, что этот порок был присущ только Фицу! Вся Англия была помешана на азартных играх!

Он обещал выплатить Квентину долг, получив наследство Абигайль. Если приданого не будет, то Фицу придется продать ферму жены. Или объявить себя неплатежеспособным и оставить приятелю породистого жеребца, служившего залогом.

Квентин нахмурился. Ему явно не нравился такой поворот событий.

Фиц был вне себя от отчаяния, хотя пытался не выдать своего смятения. Он обещал Абигайль, что ей после свадьбы непременно вернут детей. По существу, она согласилась выйти за него замуж только потому, что надеялась на это. И вот теперь выяснялось, что детей собираются вернуть в приемную семью.

Фиц решил биться до конца.

— Уэзерстонам не нужны эти дети, — холодно промолвил он, суровым взглядом обведя присутствующих — У них нет подхода к ним, они не умеют воспитывать их, а главное — не хотят этому учиться! Эти люди, по существу, передали малышей на попечение слуг. Все это закончилось скверно: дети убежали из дома. Неужели вы думаете, что у опекунов, пренебрегающих своими прямыми обязанностями, им будет лучше, чем в доме старшей сестры, которую они обожают? Или вы считаете, что Уэзерстон сможет лучше воспитать детей только потому, что в отличие от моей жены носит брюки?