– Таня, мне нужно в район Черехинской трассы. Если можно, то побыстрее! Ты знаешь, где проходят гонки на мотоциклах?

Судя по паузе в ответе и удивленному взгляду – знает. Внимательно посматривает на меня в зеркало заднего вида, выезжая на дорогу и набирая скорость. Но обращается к мужу:

– Вить, ты уверен? Я видела сегодня Стаса. Он был заведен до предела, все время цапался с кем-то. Не хотелось бы, чтобы Настя попалась ему под руку. Особенно если он действительно не в курсе… ну, ты понимаешь. Я не забыла, каким Фролов бывает грубияном.

И мне приходится настоять на своем (неважно, как Стас меня встретит), получив от девчонки в ответ полный угрюмого сочувствия взгляд.

– Ну, смотри, как знаешь. А побыстрее – это я могу!

Жене Бампера впору самой участвовать в гонках. У меня захватывает дух от ее езды и от того, как умело она заворачивает автомобиль на обочину. Заглушив мотор, говорит: «Приехали», снимает блокировку замка, но я уже сама выбираюсь из машины, оглядываясь по сторонам.

Я никогда не была на уличных гонках. Конечно, видела что-то похожее в кино, и все равно количество народа меня изумляет. Сейчас, в глухую ночь, здесь собралось человек шестьдесят, не меньше. Сбоку от тихой трассы, вблизи скоростного указателя, стоит десяток машин с включенными фарами и едва ли не в два раза больше мотоциклов… Отовсюду слышен разговор, девичье хихиканье и хриплый смех. Кто-то из парней, узнав Виктора, окликает его… Но я нигде не вижу Стаса… Снова не нахожу его.

– Девчонки со мной.

– Ладно, понял. Вот и держи при себе.

– Где Фрол?

– А что, очень нужен?

– Нужен, Захар.

– Ушел на второе кольцо. Бетон плюс грунтовка, все по-честному. С подъемом на Кузнецкий развал и проспект Фадеева. Если что, я не при делах. Парни сами так решили. Ваш Савельев свидетель.

– А сколько всего кругов?

– Три.

– Они что, твою мать, рехнулись, Резанов! Ты куда, смотрел?

– А ты сам, Артемьев, Фролу скажи! Я ему не мамка!

Я осматриваюсь и вижу, как нас обступают незнакомые парни. В темных мотоциклетных куртках и кожаных брюках. Здороваются за руку с Бампером, кивают Тане у его груди и поглядывают на меня. Видимо, здесь нет места чужим, все друг друга знают, и новое лицо вызывает интерес. Мне неуютно под их изучающими взглядами, я внезапно понимаю, что было отчаянной глупостью надеяться приехать сюда в одиночку, в этот опасный, острый на ощущения мир ночных гонок. Но мне совершенно точно не спрятаться за широкой спиной Виктора, и я стараюсь на них не смотреть. И все же узнаю в одном из парней бывшего одноклассника Стаса, когда тот подходит ближе и натыкается на упрек Бампера.

– Саня! Савельев! Мы же с тобой говорили…

– А что я мог сделать, Витек? Фролов с Ломом как два черта! То один выигрывает, то другой. Эти игры не я придумал и не ты. Хотят ответа, кто лучше? Они его сегодня получат. Может, хоть угомонятся на время, если не покалечатся. Грунтовая дорога здесь, в отличие от трассы, – дерьмо! Еще после дождя грязи навернуло и высохло. Так что маршрут пробега – точно не моя идея. Захар слышал. По мне так лучше бы прогнали по трассе.

– Да, Бампер, все правильно. Парни сами решились, под интерес. Народ, кстати, все равно неплохо скинулся на победителя… Так что в случае чего на пластырь и зеленку хватит…

Незнакомый парень смеется, а я, забыв обо всем, вглядываюсь в дорогу, на которой появились две яркие, стремительно приближающиеся, точки.

– Смотри, идут! Саня, фиксируй время на третий круг! Ну!

Рев мощных двигателей взрезает тишину, толпа замолкает, мотоциклисты пролетают мимо так быстро, что я не успеваю понять, кто есть кто. Это запредельная скорость, невозможная, слепая. Все действие и близко не похоже на соревнование, скорее выглядит как заигрывание со смертью и бессмысленный кураж. Прав был водитель. Когда-нибудь кому-нибудь это глупое ночное развлечение может стоить жизни.

Нет, они точно сошли с ума – все эти парни… Стас сошел с ума… Бедная мама Галя! Я отступаю на обочину, не в силах поверить в происходящее и не в силах смотреть. Но только мотоциклы скрываются из виду, снова выступаю вперед, на дорогу, чтобы замереть в ожидании того, из-за кого я здесь.

– Бедный Рыжий, – раздается рядом голос Тани. – И что? Ты тоже так всегда, да? Когда я на треке? Как Настя?

– Хуже, Колючка, в сто раз хуже.

Но я бы могла с ним поспорить. Даже наверняка могла. Если бы нашлись силы, чтобы облечь звуки в слова, а злую решимость – в действие. Потому что их нет, сил нет совсем. За какие-то доли секунды все сожрал липкий страх. Не безотчетный, а колкий, ясный, такой плотный и ледяной, что от его стылости трудно дышать.

Стаса нет минут двадцать, и все это время из меня вытекает жизнь. Мне так плохо, что я едва контролирую собственное одеревеневшее тело. Отказывающееся отзываться на звуки чужих голосов и прикосновения к плечам. На глупое заигрывание незнакомых парней, такое неуместное сейчас, что кажется осевшей пылью, и даже на звук собственного имени.

– Витька, зря ты ее сюда привез. Я и не думала, насколько все серьезно. Клянусь, если твой Фролов придет к финишу целым и невредимым, я все равно его покалечу!

Стас приходит невредимым, огласив ревом летящего спортбайка тишину ночи. Он идет нос к носу со своим соперником, и мне не сразу понятно, кто из них победитель. Да и неважно это. Два мотоциклиста умчались вдаль, и когда неспешно возвращаются к линии финиша, их обступает радостная и шумная толпа…

– Фрол! Молодец, Фрол! Ну ты даешь!.. Лом, без обид! За тобой реванш!

…Она приветствует парня в черно-белом шлеме и черной кожаной куртке, на темном спортбайке, но я сразу узнаю его. Я всегда узнаю его. Это как стрелка компаса внутри меня, что всегда укажет верное направление.

Он отставляет подножку и встает с мотоцикла. Снимает шлем, запуская пальцы в длинную челку. Улыбается своей красивой улыбкой, не имея ничего против, когда ему на шею с визгом прыгают незнакомые девчонки…

Кто-то из парней похлопывает Стаса по плечам, кто-то жмет руку… я не смотрю вокруг. Я чувствую, как мои ноги пришли в движение и начали путь. К нему.

– Настя, я с тобой! – отзывается Таня, но мне не нужна ее помощь. Сейчас нет. Ровно через секунду он заметит меня.

Заметил. Не знаю, что увидел в моих глазах, но улыбка сползает с его лица, а руки отталкивают тех, кто оказался между нами.

– Стас! Ты слышишь, Стас! Лом уже хочет ответки! На любой трассе! Только скажи, когда будешь готов!

Не слышит. Сейчас он смотрит, как я медленно приближаюсь к нему, не обращая ни на кого внимания. Не замечая, как его молчание и мое приближение заставляет всех расступиться.

Я всегда чувствовала, что у нас есть свое время, особое, когда мы остаемся в целом мире одни. И неважно, кто рядом и видит нас. Важно то, что мы хотим сказать. И сейчас, когда я наконец вижу его, я хочу сказать так много и не могу. Слова заиндевели в груди.