— Туровский, слушаешь? — раздался радостный рык.

— Ни тебе здравствуй, ни как поживаешь, ни как пиво варится!.. Сразу к делу! Ну никакой романтики, инспектор! — проворчал я.

— К черту романтику!! — рявкнул Лесник.

— К черту, так к черту. Кто бы спорил?.. Что случилось, инспектор?

— Ваше предположение подтверждается! — порадовал Лесник.

— А именно? — уточнил я.

— В могиле Троя Епифанова, по всей видимости, был захоронен Игнат Трусов — слуга Валентина Куракина. По крайней мере, именно этого человека в доме не видели с момента мнимой смерти Епифанова!

— Его лицо Трои изуродовал, а потом дантист опознал в безликом его самого. Никто ничего не заподозрил. Полиция делать генетическую экспертизу не стала… — задумчиво продолжил я логическую цепочку.

— Генетическая экспертиза стоит больших денег.

— Безусловно, — согласился я. — А что сам Куракин?

— Жив и здоров. Весь в черном. Носит траур по Другу, — сообщил Лесник. — Как у тебя-то? Движется?

— Скоро будет все ясно, — пообещал я и отсоединился.

Набрал номер особняка Епифановых. Трубку поднял кто-то из слуг, и я попросил позвать Софию Ом. Когда подошла Химера, эмоционально поприветствовал ее и попросил:

— Срочно нужна фотография Троя, Попытайся добыть снимок так, чтобы Хлоя ничего не заподозрила и не заметила пропажу. Я подъеду где-то через час. Успеешь?

— Без проблем, — пообещала София.

А я вдруг понял, что отправляюсь в дом Епифановых вовсе не за фотографией. Трои, конечно, не был настолько публичным человеком, чтобы его фотографии украшали ведущие средства массовой информации, но, думаю, в сети при желании я бы раскопал что-то. Но мне захотелось увидеть Софию. Только поэтому я и избрал такой путь.

В гостевом кабинете появился Кубинец, довольно потиравший руки после сытного завтрака. Он напоминал кота, искупавшегося в сметане.

— Друг мой, ты готов сопровождать меня? — осведомился я.

— Будет горячо? — спросил Гонза.

— Не исключено, — подтвердил я.

— Тогда без вопросов. Подожди, схожу за пушкой.

Я откопал в бумажнике визитку, добытую у Вани Дубай, и прочел адрес. После епифановского особняка предстояло отправиться в район Долгого озера. В тринадцатом доме Комендантского канала и располагался офис пластического хирурга с причудливым именем Гавриил Роже ибн Комодий. Маршрут ясен…

Нацепил портупею, надвинул на голову шляпу и отправился прогревать «Икар». Катер должен был быть готов к любому повороту событий. Проверил пулемет, расположенный в кормовой части и надежно замаскированный. Прошлым вечером он меня спас. Проверив патроны, пополнил магазины и вернулся в капитанскую рубку. Там меня уже дожидался Гонза Кубинец.

— Звонил Лесник. Информация по Трусову подтвердилась. У него на руках отчет специалистов-генетиков.

Я усмехнулся и сел за штурвал. «Икар» взял курс на Большую Неву.

До особняка семейства Епифановых мы добрались без приключений. Никаких преследователей, маньяков, мечтающих о твоей смерти, наемных убийц, только и ждущих, когда ты зазеваешься…

София встретила нас на причале. Она сидела на скамеечке в тени навесной крыши и листала глянцевый журнал. Кубинец остался на борту, а я спрыгнул на земную твердь.

— Задание выполнила! — доложила София. Я обнял ее и сообщил:

— Кажется, соскучился.

— Кажется или все-таки соскучился? — иронично уточнила София.

— Точно соскучился!

— Ничего. Я тут не на вечном поселении. Скоро вернусь, — пообещала она.

— Как Хлоя? — немного отстранившись, спросил я.

— Никак. Практически не выходит из своей комнаты. Я пробиваюсь к ней через заслон тупых слуг, сижу, читаю какие-то книги, уговариваю посмотреть телевизор. Вчера взяла бутылку вина, и мы вдвоем нахлестались. Хлоя наплакалась вволю. Вроде сейчас полегче.

— Фото принесла? — спросил я.

— Конечно, а зачем тебе оно?

— Только Хлое не говори. Для нее это будет сперва приятная, а потом отвратная новость: Трои Епифанов жив. В могиле лежало тело другого человека.

— Что же тут отвратного? — удивилась София. — Для Хлои, по-моему, просто удача. Он ее поддержит. В конце концов…

— Трои Епифанов виновен в смерти их сыновей! — перебил я Софию.

Глаза ее округлились. Она умолкла и долго молчала. Затем откашлялась и произнесла:

— Хорошо. Хлоя от меня ничего не узнает.

Я обнял Софию, нежно поцеловал на прощание и отправился на «Икар». София осталась стоять на причале.

Я поднялся на борт, бросил взгляд на Химеру и направился в капитанскую рубку.

— Чувствую, напарник, скоро придет конец нашей холостой жизни! — заметил Гонза Кубинец.

— Это уж как Господь и судьба положат! — фаталистически изрек я.

— Никогда не замечал в тебе подобной покорности! — хохотнул Гонза. — Теперь куда?

— В район озера Долгого. Навестим дядю, который месяц назад лицо мне правил, — сообщил я.

— Ну, ты и урод был, осмелюсь тебе доложить! — подколол Кубинец. — Твоей рожей тогдашней только детей пугать и следовало!

— Дело прошлое, — отрезал я. — Этот дядя, по всей видимости, сделал личину и Трою. Нам во что бы то ни стало нужно отыскать Троя Епифанова. Он — ключевая фигура в нашем нынешнем расследовании.

Я включил первую скорость и плавно скользнул к центру канала.

София Ом улыбнулась, помахала мне прощально рукой.

Я врубил вторую скорость, разогнался и перешел на третью. Никак не мог отделаться от мысли, что Трои попытается меня опередить и убрать человека, который знает его нынешний облик. Имея на руках портрет, мы можем обратиться в государственный розыск, подключить все посты полиции и спецслужб. Тогда ему не уйти.

Будь я на месте Троя Епифанова, зачистил бы этот конец обязательно!

Если медицинская деятельность запрещена, то под какой вывеской ее лучше всего замаскировать? Уж явно не под нетрадиционную медицину, хотя именно здесь суперцелителей более всего… Кажется (я припомнил это весьма смутно, данные стоило освежить в памяти, посоветовавшись со знающими людьми или перелистав подшивку законодательного бюллетеня), полное изменение внешности было запрещено в связи с прекрасной возможностью для преступного элемента жонглировать лицами, точно новогодними масками. Сегодня один, а завтра совсем другой человек проходит через таможню, чтобы улететь в Англию и скрыться от суровой статьи. Но пластические хирурги в такого рода тонкости не вдавались и маскировали свою деятельность салонами тату.