Меня что-то потрогало за ногу. Я опустил глаза вниз. Это оказался Чужик, который до сих пор держал в передних лапах обломки пузырька с перекисью. Дурной он, однако! Его бы энергию да в мирных целях! Кстати, об энергии.

— Маэстра, — обратился я к Лукреции, закусывавшей вино ломтиком сыра, — а волшебную силу как-нибудь можно накопить?

— Способный ученик! Правильные вопросы задаёт! — улыбнулась волшебница, сняла с пальца золотое колечко и протянула мне.

Я взял вещицу и принялся её разглядывать. На первый взгляд, ничего необычного, но внутри кольца, оказывается, была вложена тонкая полоска из какого-то белого металла, похожего на платину, и его отделяла от золота хорошо различимая прослоечка чернения. Получался небольшой конденсатор. Как говорится, всё гениальное просто.

— А это не запрещено? Это похоже на абискойну.

— Ну, во-первых, оно проклеймено смотрителями Ордена, а во-вторых, между абискойной и волшебным кольцом разница такая же, как между пушкой и мушкетом, но на две-три молнии запаса хватит.

— Бли-и-ин! — протянул я. — А где такие можно купить?

— Что за абискойна? — сразу же поинтересовался генерал.

— Артефакт, — пояснил я и начал изображать руками параметры вещицы. — С виду похоже на шарикоподшипник примерно пяти сантиметров в диаметре, но сделан из серебра и платины.

Пётр Алексеевич коротко угукнул, ненадолго погрузился в размышления, а потом спросил:

— Это не та ли вещица, которую инквизиция нашла в руинах офиса?

— Она, — ответил я.

— Угу. Ясно. А она прямо так уж сильно запрещена?

— Да, — так же коротко отозвался я и только потом пояснил: — Как незаконное оружие у гражданских.

— Ясно.

Генерал постучал пальцами по краешку ноутбука, а потом начал быстро водить пальцами по сенсорной панели. Через полминуты он повернул ноут в мою сторону.

— Это оно?

Все прильнули к экрану, хотя только мне и Лене было понятно, что это за изображение. А на экране застыла разноцветная картинка стоп-кадра со сканеров на проходной, которые были установлены на КПП базы. Сканеры давно сделали безопасными, и потому через них не только сумки для досмотра запускали, но и людей, и вот сейчас на этом скриншоте виднелась фигура с вещами — явно женщина и явно богатая, ибо обилие колец и прочих украшений недвусмысленно намекало на это.

Генерал начал водить пальцами по сенсору, картинка шевельнулась и начала вращаться вокруг оси. Значит, это не просто скриншот, а полноценная запись скана.

— Вот.

Он увеличил картинку и ткнул пальцем в прямоугольник в руках женщины.

— Помощник от спецслужб сказал, что это книга, но у неё вырезаны внутренности, и книга используется как тайник. Обложка из свинцовых пластин, поэтому пришлось прогнать через несколько фильтров. Это и есть абискойны?

Я поглядел на два толстых кольца, но вместо меня слово взяла Лукреция:

— Да, это они. А кто эта женщина?

— А это твоя дорогая тётушка Кассия. Так, значит, ей полагается смертная казнь, говорите?

Лукреция нахмурилась.

— Она, конечно, сука, но я не хочу её смерти. Господин барон, давайте забудем увиденное. Я сделаю всё, что в моих силах, чтоб угодить вам.

Пётр Алексеевич прищурился и широко улыбнулся.

— Не-е-т, месть подают холодной. Теперь эта надменная и напыщенная ведьма будет у меня ходить на цыпочках и подавать голос, когда прикажу.

Генерал потянулся за бутылкой с вином.

— Это надо отметить. А я всё думал, как прижать эту стерву, а она сама попалась.

— Вам никто не поверит, — тихо проронила Лукреция, осторожно проведя пальцами по своей книге, словно там тоже был тайник.

— Поверят, моя дорогая, поверят! Я специально читал ваши законы, волшебные силы при дознании считаются как улики, а показания мага, учуявшего что-то подозрительное, принимаются так же, как увиденное своими глазами и услышанное своими ушами. В этом случае я надёжный свидетель как пользователь могучего артефакта.

Лукреция прижала к груди свою книгу, несколько раз нервно промычала какую-то нескладушку. Я думал, раскроет, но нет, волшебница потянулась за своим кошельком, а следом на стол легло несколько колец: одно очень тоненькое, золотое, и пять медных, но всё равно с платиновой вставочкой изнутри.

— Вот, забирай, — произнесла волшебница. — Чтоб наполнить их силой, нужно представить, что ты осторожно дуешь на них своим тёплым дыханием. Но если надо на короткое время наполнить через край, то представь, что льёшь на них кровь из вскрытых вен. Если кольца на руках, то сила сама дополнит твою пустоту. Если просто держишь, то вдыхай сквозь кольцо, словно лечебное благовоние.

— Долго надо дуть, чтоб наполнить?

— Тебе — да. Весь день. Не забывай, что колодцу твоей внутренней силы нужно время, чтоб снова заполниться. Вычерпаешь — будешь недомогать.

— А это я уже понял, — прошептал я, вспомнив, как чуть не упал в обморок, пытаясь создать молнию. — Маэстра, а ты вены вскрывала?

Лукреция поморщилась, словно вспомнила что-то очень неприятное, и поглядела на свою левую руку.

— Молодая была, глупая.

— Это не тогда ли, когда Кассия твоего возлюбленного выгнала?

— Хватит! — грубо оборвала меня магесса. — Я думаю, пора делом заняться.

Она быстро опустошила кубок с вином и зло вгрызлась в кусок крокодильего мяса.

Сидевший рядом генерал тяжело вздохнул.

— И то правда! Надо оборудовать к обороне лагерь и подготовить переговорщицу. Пойду графине лекции читать по фортификационным сооружениям.

Я оглядел присутствующих. Не заладился обед, но зато я стал обладателем настоящих волшебных колец, совсем как хоббит, помноженный на шесть. И у меня даже собственный Голум имеется.

— Давай ещё раз, — произнёс я, стоя перед Катариной и поправляя шнур от гарнитуры радиостанции.

Сама радийка крепилась к разгрузке, надетой поверх кирасы. Выглядело это очень необычно, но голь на выдумки хитра, приходится изворачиваться так, притом что броня совершенно не приспособлена для использования совместно с продуктами высоких технологий.

— Мы уже повторяли, — хмуро ответила храмовница, переводя взгляд то на устройство, то на пистолет-пулемёт, который ей дала Лена. В подсумках было ещё три полных магазина.

— Я должен быть уверен.

Катарина вздохнула, подняла руку и нажала на тангенту гарнитуры.

— Кошка — Крепости, примем.

— Не примем, а приём, — поправил я девушку.ф