– А ты не думаешь, что мы слишком торопимся?

Ну вот и кто тут девочка?

– Напротив, я думаю, что ты слишком медлительный.

– Так меня еще никто не называл.

– Я – коп, – сказала я. – Ты – охотник на вампиров, а вокруг нас – полный ужасов и опасностей Город. Второго такого шанса нам может и не представиться.

– Хороший довод, – серьезно кивнул он и взялся за ремень.

И тут у меня зазвонил телефон.

– Не ответишь на звонок?

– Я буду его игнорировать.

– А вдруг там что-то важное?

Я посмотрела на экран.

Джон.

Действительно, может быть и важное.

– Слушаю.

– Я просто хотел удостовериться, что Проф до тебя добрался и у тебя все нормально, – сказал Джон. – Проф до тебя добрался?

– Да, – сказала я. Хотя в каком-то смысле и нет. – Есть какие-нибудь новости?

– Вообще-то, есть, – сказал Кларк. – Я засел за базу данных, которую предоставило Бюро, и весь вечер изучал лица кровососов, и мне кажется, что я что-то нашел. С немалой долей вероятности рядом с твоим домом ошивался некий Карлайл Скеллен. Как я понимаю, глава какого-то местечкового клана и…

– Отец Эдгара, – сказала я. – Хотя технически он ему не отец, конечно. Он просто его обратил.

– Мы сейчас пытаемся с ним связаться, чтобы известить о смерти сына, о которой, вероятно, он уже в курсе, не просто же так он шатался в том квартале, и взять показания. Что ты о нем знаешь?

– Ничего такого, чего нет в его личном деле, – сказала я.

– Жаль, – сказал Кларк. – Ладно, буду и дальше держать тебя в курсе.

– Спасибо, Джон.

– Не за что.

Он положил трубку.

– Вампир – это, очевидно, отец покойного, – сообщала я Реджи.

– Я знаю, я слышал, – сказал он. – Месть?

– Я не знаю, насколько Карлайл способен устраивать вендетту на ровном месте и не разобравшись в ситуации, – сказала я. – Но не слишком ли быстро он там оказался? Учитывая, что клан, который он возглавляет, живет не в Городе?

– Возможно, он приезжал в Город по каким-то другим делам, – сказал Реджи. – Но это, конечно же, не объясняет, какого дьявола он делал у твоего дома. А не может быть так, чтобы он сам своего сыночка и порешил?

– А какого дьявола он сделал это у меня дома?

– Просто так совпало.

– Так себе версия, – сказала я.

– Какие у покойного были отношения с родителем?

– Черт знает, – сказала я. – Наверное, родственные.

– Вампир редко поднимает руку на того, кто его обратил, – сказал Реджи. – Зато обратные случаи далеко не редкость, многие патриархи со временем склонны избавляться от части своего потомства. Борьба за власть в клане и все такое.

– Там клан меньше чем из десяти голов, – сказала я.

– И тем не менее.

– Но почему у меня дома?

– Полагаю, вам нужно с ним поговорить.

– Джон его уже ищет.

– Джон может найти кого угодно. Однажды он…

– Не слишком ли много Джона в этой комнате? – спросила я.

– И правда.

Он осторожно лег рядом со мной и я заглянула в его глаза с желтыми вертикальными зрачками. Глаза хищника.

– Школа кота?

– Крадущегося аллигатора, – сказал он и положил руку мне на бедро.

С одной стороны, все происходило довольно стремительно, с другой – мы вели себя, как школьники в свой первый раз.

* * *

Говорят, что первый поцелуй решает все. Что вкус, запах, тактильные ощущения и вот это вот все пробуждают инстинкты и сразу дают тебе понять, твой это мужчина или нет, и как у вас там сложится дальше.

Я считаю, что это полная фигня, может, у него в этот момент губы пересохли или он плохо на помидорах тренировался, поэтому никакого электричества и не произошло.

Но это я вообще рассуждаю, в целом, а не конкретно о Реджи.

Наш первый поцелуй я бы оценила на твердую четверку, и сердце мое даже пропустило удар, и он наконец-то положил руки мне на бедра, помогая избавиться от джинсов, как снова зазвонил телефон. У меня не было никакого желания отвечать, но Реджи отстранился и выразительно на меня посмотрел.

Я сняла трубку, даже не посмотрев на экран.

– Какого черта? – возопила я. – Кто-нибудь в этом Городе смотрит на время? Откуда вообще эта страсть разговаривать со мной голосом? Почему нельзя отправить эсэмеску или в мессенджер написать?

– Прости, Боб, – это была Эми и голос у нее сразу же стал виноватым. – На этом карантине забываешь, какое сейчас время суток. Я не вовремя, да? Ты не одна?

– Ты чертовски не вовремя, – сказала я тоном ниже. – И я чертовски не одна.

– Кто он?

– Ты не знаешь.

– Но очень хочу узнать, – сказала она. – Поговорим утром, хорошо?

– Стоп, – сказала я. – Зачем ты вообще мне позвонила?

– Я хотела узнать, нет ли каких новостей о Кристиане, – сказала она.

Кристина, Кристиан… я уже и забыла, кто это такой, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить.

– Никаких новостей.

– Жаль. Значит, он оставил свои попытки?

– Надеюсь, он укатил свои попытки в какое-то другое место, – сказала я. – Если это все, то…

– Конечно, конечно, – сказала она. – Поговорим утром. Нескучной тебе ночи, Боб.

На этот раз я выключила телефон и швырнула его в кресло. Подушка спружинила, и аппарат свалился на пол, но, по счастью, пол был устлан довольно густым ковром, и я не думаю, что там что-то сломалось, а если и сломалось, то и черт бы с ним.

– Кристиан? – спросил Реджи. – Кто такой Кристиан?

– Какой-то больной ублюдок, – сказала я. – Ты будешь уже что-то делать или тебе и на этот случай надо принять какой-нибудь эликсир?

– Не надо, – ухмыльнулся он.

И оказался прав.

* * *

Охо-хо. Хо.

Часа через полтора – это примерно, сам понимаешь, я время не засекала – он вылез из-под одеяла, оставив меня там одну, и принялся одеваться.

– Уже уходишь? – спросила я. – Хорошо, пока-пока. Деньги можешь оставить на тумбочке.

– Тебе нужно поспать, – сказал он. – Наверняка завтрашний день будет тяжелым.

– А ты…

– А я буду охранять твой сон до утра, – сказал он. – Мне-то спать не надо.

– Хорошо быть тобой, – сказала я и зевнула.

– Очень неплохо, – согласился он, застегнул ремень на джинсах, накинул футболку и подошел к окну. – Твой фанат все еще там.

– Мне кажется, они там все какие-то нездоровые, – сказала я, переворачиваясь на другой бок. Ребра все-таки ныли, потому что в какой-то момент мы перестали быть слишком уж аккуратными. Я даже подумала, не принять ли обезболивающего на сон грядущий, но вставать было лень.

– Если утром ты вдруг решишь, что это