сомнения, был не один десяток. По крайней мере, агент Смит считает именно так.

Реджи поднялся с кресла, взял из моих рук пустую бутылку и выбросил ее в мусор вместе со своей пустой бутылкой.

– Будешь спать? – спросил он.

– Пока не хочется.

– Пива больше нет.

– И не надо, – сказала я. – Там где-то был чайник, чашки и пакетики с чаем.

– Пойдет, – решил он.

Включив чайник, Реджи подошел к окну и выглянул на улицу в щелочку между штор.

– Показывают что-нибудь интересное? – спросил я.

– Не уверен, – сказал он. – Но на другой стороне улицы стоит какой-то странный тип, который наблюдает за главным входом.

– Вампир?

– Отсюда не видно, – сказал Реджи.

– А плащ на нем есть?

– Да, коричневый.

– Тогда это просто мой фанат, – сказала я. – Эти чудики везде таскаются за мной уже неделю. Или, может, и дольше, просто я внимания не обращала.

– Чего им от тебя надо?

– Понятия не имею.

– И тебя это не беспокоит?

– Беспокоит, – сказала я. – Но в рейтинге вещей, которые меня беспокоят, эта не входит даже в топ десять.

– Может быть, стоит подойти к нему и спросить?

– Я б не советовала, – сказала я. – Был неприятный прецедент, когда к такому типу подошли, чтобы спросить, а он возьми да и взорвись.

– В каком смысле?

– В смысле тротилового эквивалента, – объяснила я.

– И это все равно даже не топ десять?

– Ну, может я и приврала, и на самом деле это где-то в районе восьмой позиции, – сказала я.

– Даже не хочу спрашивать про остальные семь.

– И правильно, – сказала я. – Тогда мне не придется тебе врать.

Чайник нагрелся и выключился. Реджи залил пакетики горячей водой, потом бросил их в мусорку и принес одну чашку мне.

– Спасибо.

– Может, для другого это и проблема, но только не для меня, – сказал Реджи.

– Ты просто мой герой, – сказала я.

– У тебя есть какие-нибудь идеи по поводу второго вампира? – спросил он.

– Никаких, – сказала я. – Но я полагаю, что это как-то связано с первым.

– Скорее всего, – согласился Реджи.

– Насколько у них тесные связи в сообществе?

– А насколько тесные связи у людей? – спросил он. – Я к тому, что там примерно все то же самое. То есть, везде по-разному. Какого-то единого правила, что все обязаны сразу же броситься мстить за погибшего собрата, не существует, если ты об этом.

– Да я уже и сама не знаю, о чем я.

– Тяжелый жизненный период?

– Бывало и полегче, – сказала я.

– Может быть, если ты расскажешь об этом, станет легче.

– Не станет.

– Как знаешь, – сказал он. – Здесь жарко. Можно я сниму пиджак?

– Мы в свободной стране, – сказала я.

Он снял пиджак и остался в одной футболке. Я полагала, что увижу кобуру с короткостволом, но ее не оказалось. Зато на поясе у него обнаружился чехол со здоровенным боевым ножом.

– Мое основное оружие, – сказал он, перехватив мой взгляд.

– Ты охотишься на вампиров с ножом?

– Считаешь, что это не слишком спортивно с моей стороны?

– Наоборот, слишком уж спортивно, – сказала я.

– Нож лучше пистолета, – сказал он. – Не может заклинить, не дает осечек, не нужно перезаряжать.

– Зато нужно подойти вплотную.

– Он все равно длиннее, чем их клыки, – ухмыльнулся Реджи. – Хочешь посмотреть?

Он вытащил нож из чехла. Зловещее на вид лезвие было украшено серебряными рунами.

– А он начинает светиться, когда поблизости оказывается вампир? – поинтересовалась я.

– Э… нет. Такая вот конструктивная недоработка.

Я подумала, что он, наверное, ненормальный, если ходит против нежити с одним ножом. С другой стороны, он был все еще жив, и именно его послал ко мне Кларк, а Кларк абы кого присылать бы не стал, так что, видимо, не такой уж и ненормальный.

Реджи вкинул клинок обратно в ножны.

– Помню, однажды он меня здорово выручил, – сказал Реджи и принялся травить байку, как он с группой коллег выслеживал гнездо кровососов в катакомбах Белграда.

Я вполуха слушала эту захватывающую и весьма поучительную историю и пыталась определить, вот это вот ощущение в животе – это уже бабочки порхают или просто надо было плотно поужинать.

– … и на второй день я со свойственной мне сообразительностью понял, что мы вообще искали не там…

Да, я видела его второй раз в жизни, а первый раз случился всего несколькими часами ранее, то есть, мы и суток знакомы не были, но какое это имеет значение? Он симпатичный, веселый, он друг Кларка, он заботится о своих многочисленных сестрах и тыкает в кровососов здоровенным боевым ножом работы неизвестного мастера.

– Реджи, – позвала я.

– Что?

– Ты привлекателен, я чертовски привлекательна, так чего зря время терять?

Он хмыкнул, и на какой-то ужасный миг мне показалось, что я неправильно истолковала все эти намеки, сама придумала себе все эти флюиды, и никакого притяжения на самом деле и нет, и прямо сейчас может произойти крайне неловкая ситуация, после которой я буду чувствовать себя очень глупо, а ему явно придется уйти, потому что чувствовать себя очень глупо я предпочитаю в одиночестве, и черт с ними, с этими вампирами, пусть приходят…

Он улыбнулся, а потом сразу же стал серьезным.

– А как же твои ребра? – поинтересовался он.

– Будь поаккуратнее, – сказала я.

– Я буду очень аккуратен, – сказал он. – Ты вообще ничего не почувствуешь.

– Как раз именно то, что я сейчас и хотела услышать.

Ты можешь сказать, что я легкомысленная, безнравственная или вовсе распутная, но, черт побери, мне двадцать семь, я не замужем, и мы оба были в отеле и вынуждены будем торчать тут до самого утра.

Как это стечение обстоятельств, как эти намеки судьбы еще можно было истолковать?

* * *

Реджи снял футболку и оказался под ней еще более худощавым, но при этом очень рельефным. Казалось, что его торс состоит из одних только мышц, атлетически сложенный Эллиот рядом по сравнению с ним казался завсегдатаем «Макдональдса».

Шрамы, конечно, тоже присутствовали. Если ты охотник на вампиров и прочую пакость, вряд ли тебе удастся обойтись без них. Самым впечатляющим был рубец на правом боку, как будто бы его крокодил пытался жевать.

– Неудачно споткнулся об «лего», – сказал Реджи, проследив мой взгляд.

– Какая серия?

– Что-то связанное с городским строительством.

– Похоже, ты разрушил целый квартал.

– И еще неделю после этого дома меня называли исключительно Годзиллой.

Он снял очки, и оказалось, что зрачки его глаз ориентированы вертикально. Линзы этот факт скрадывали, и я начала подозревать, что это их единственное предназначение.

Я тоже начала раздеваться – сняла носки. Он уставился на мои ноги, словно никогда