— И с ним и со мной, — ответил Овод. — В Двадцать первом форте местное зеленое пиво ты дегустировал вместе со мной. Жуткая дрянь, между прочим.

— Не слишком опасно покидать насиженное место?

— Риск был, но нам с братом везло.

— Он тоже апологет?

— Да. Но намного более слабый, чем любой из нас. Брат занимался полевой работой, налаживал контакты с нужными людьми в метро и на поверхности. Я же покидал форт только в особо важных случаях.

— Как, например, для встречи со мной?

— И не только. События последних нескольких месяцев заставили несколько раз отлучаться в Большой Мир.

— Шмелев в курсе, что вас двое?

— Нет, ему незачем было это знать… Зачем ты пришел, Харон?

— Мне нужны ответы.

— В таком случае, ты явился определенно не по адресу.

— Почему мальчишка должен умереть?

— Тебе это ни к чему.

— Ответь!

— Зачем? Его уже не спасти.

— Ты имеешь в виду бессмысленную резню, которую инсценировал в городе?

— Нет, — покачал головой Овод. — То была ошибка. Одна из многих, которые я допустил. А все из-за нехватки проклятого времени. События опережали меня. Кто-то помогает мальчишке. Кто-то более могущественный, чем Круг. Я так и не смог вычислить этих невидимых доброхотов. Но теперь это не имеет значения.

— Почему?

— Я сдал мальчишку Оборотню.

«Оборотень, Оборотень… — в панике вспоминал Харон. — Знакомая кличка… ну конечно же… „Всадники апокалипсиса“ — военизированная группировка, состоящая из бывших сталкеров. Многие до сих пор думают, что ее не существует, что это вымысел, деза, специально запущенная Кругом. Якобы цель группировки — уничтожение харьковского метрополитена. Лидер — опытный сталкер по кличке Оборотень. Место базы неизвестно, но, скорее всего, она находится где-то на поверхности».

— Я думал, Оборотень — это миф.

— Серьезное заблуждение, — нахмурился Овод. — Эти ребята действуют как противовес. Как думаешь, почему Шмелев до сих пор не расправился с Кругом? Он боится «Всадников», потому что они защитят Круг. Если честно, я и сам их побаиваюсь. Мне до сих пор непонятны их мотивации и цели.

— Зачем Оборотню мальчик?

— Срочно понадобился, — ответил глава Круга. — Особенно когда сталкер узнал, чем именно для нас опасен этот крысеныш.

— Но ведь местонахождение мальчишки до сих пор не известно.

— Это дело времени. Оборотень найдет его, где бы он ни был. Возможности у группировки безграничны. То, что стоит за ними… этой силе ничего не стоит обнаружить нужного человека. Ты не оправдал мои надежды, как не оправдал их и мой туповатый брат. Каратели тоже оказались бесполезны, но они сыграют свою маленькую роль — отвлекут «Лимб». И тогда руки у «Всадников» будут окончательно развязаны.

— Очередная хитрая игра с высокими ставками?

— Именно так. Спрашиваю еще раз: зачем ты сюда пришел, Харон?

— Я хочу уничтожить Круг.

— Уничтожить Круг невозможно, и ты это прекрасно понимаешь. Каждый из его членов разбросан по городу, и никто точно не знает, где их искать.

— Вот мне интересно, — апологет рассматривал детишек, прислушивающихся к беседе взрослых. — Этих крох ты тоже собирался отдать ваххабитам на заклание?

— Зачем? — удивился Овод. — Среди них нет нужного нам мальчишки. Мы ведь видели его в лицо.

— А если бы не видели?

— Тогда им пришлось бы умереть.

— Ты не боишься, что они тебя сейчас хорошо слышат?

— Нет, не боюсь, потому что они все равно не понимают, о чем мы с тобой говорим.

— В одном ты прав, дружище, — грустно вздохнул Харон. — Круг нельзя уничтожить. Во всяком случае, быстро. Но ведь его можно обезглавить, парализовав на время.

— Так вот зачем ты пришел? — Овод оглушительно расхохотался, ловя на себе удивленные взгляды детей. — Чтобы убить меня. Выживший из ума старый дурак! Это ничего не изменит. Ты только подпишешь себе смертный приговор, несчастный тупой ублюдок. Неужто ты посмеешь сделать это прямо здесь, при детях?

— А почему бы и нет? — пожал плечами апологет, бросая спрятанный в рукаве куртки нож.

Грудь обожгло болью, но бросок вышел великолепным. Истошно завопила рыжая девочка, через мгновение к ней присоединилась остальная малышня.

Утерев струящуюся из уголка рта кровь, глава Круга встал с ящиков и, сделав несколько неуверенных шагов, упал навзничь. На его лице застыло искреннее удивление. Овод до последнего не верил, что Харон пришел его убить.

— Не двигайся!

Апологет, уже стоявший в дверях маленького убежища, обернулся.

Рыжая девчонка держала в руках нацеленный на него револьвер.

— Не двигайся, иначе я выстрелю!

— Стреляй! — просто ответил Харон и, наклонившись, вышел в узкий тускло освещенный коридор.

Сзади раздался щелчок сработавшего бойка.

Осечка.

Апологет обернулся:

— Вы наше будущее. Не он. Именно вы. Может, когда-нибудь поймете: так было нужно. Для всех вас. Ради ваших пап и мам, которые погибли снаружи.

Девочка снова взвела револьвер.

Очередной сухой щелчок.

Харон усмехнулся и, отвернувшись, пошел к железной лестнице.

До вагончика, где пировали надсмотрщики, от клетки, в которой находилась захваченная накануне рейдерами Татьяна и ее боевые подруги из секты «Племя», было метров пять или шесть. Работорговцы специально поместили женщин помоложе поблизости от своей «штаб-квартиры», чтобы в случае надобности недалеко ходить. Потому Татьяна видела и слышала все, что происходило внутри вагона.

Когда туда пожаловал одноногий в сопровождении надзирателей, его усадили на самое почетное место, поднесли стакан самогона и миску с соленьями, чтобы сразу мог закусить. Стылый неторопливо осушил стакан, рыгнул, прикрыв рот кулаком, заел грибочком и зажмурился, прислушиваясь к ощущениям.

— Хорошо пошла! — одноногий расплылся в довольной улыбке.

Державшиеся в некотором напряжении надсмотрщики, недавно получившие от Стылого хорошую взбучку, облегченно выдохнули и расслабились. Усевшись за стол, рейдеры радостно налегли на выпивку и закуску.

Татьяна поморщилась. Она знала, чем обычно заканчиваются такие вот попойки. Захмелевших мужиков обязательно потянет на «сладенькое». Стылый привел из рейда двух совсем молодых девушек. Не исключено, что именно с ними и станут развлекаться в первую очередь. Хотя, конечно, пары девиц на добрый десяток здоровых мужиков будет маловато.