Встреча, как пишет Дуглас, проходила в конференц-зале на первом этаже здания судебной криминалистики ФБР. На тот момент он уже около десяти лет работал в отделе бихевиористики. Ему еще только предстояло написать два своих первых бестселлера: «Охотник на сознание: элитный отдел по расследованию серийных преступлений» (Mindhunter: Inside the FBI's Elite Serial Crime Unit) и «Одержимость: легендарный аналитик ФБР исследует сознание убийц, насильников, преследователей и их жертв и объясняет, как оказывать им сопротивление» (Obsession: The FBI's Legendary Profiler Probes the Psyches of Killers, Rapists, and Stalkers and Their Victims and Tells How to Fight Back). Он был постоянно завален работой — в год ему приходилось расследовать до 150 дел. Но при этом никогда не забывал о ВТК. «Порой я лежал по ночам без сна и задавался вопросом: "Кто же, черт возьми, этот ВТК? — Что заставляет такого, как он, совершать подобные поступки? Что им движет?"»

Рядом с Дугласом сидел Рой Хейзелвуд. Худощавый, куривший одну сигарету за другой, Хейзелвуд специализировался на преступлениях на сексуальной почве. В будущем он напишет такие бестселлеры, как «Мрачные фантазии» (Dark Dreams) и «Зло, которое творят мужчины» (The Evil That Men Do). Помимо Хейзелвуда на встрече присутствовал бывший пилот ВВС Рон Уокер. Уокер, по описанию Дугласа, «обладал острым умом» и «чрезвычайной сообразительностью». Три агента ФБР и два детектива сидели за массивным дубовым столом. «Цель нашей встречи была в том, чтобы продолжать расследование до тех пор, пока хватит сил», — пишет Дуглас. Они руководствовались типологией, разработанной их коллегой Робертом Ресслером, автором криминальных романов, основанных на реальных событиях: «Тот, кто сражается с монстрами» (Whoever Fights Monsters) и «Я жил внутри монстра» (I Have Lived in the Monster). Они поставили перед собой задачу: нарисовать портрет убийцы — каким человеком был ВТК, что он делал, где работал, как выглядел, — и именно с этой сцены начинается повествование в книге «Что творится в голове у ВТК».

Мы настолько привыкли к криминальным историям, рассказанным с точки зрения профайлеров, что перестали осознавать, насколько оригинален этот жанр. Классическая детективная история начинается с трупа и закручивается вокруг поисков преступника детективом. Прорабатываются версии. Забрасываются сети, в которые попадает все больше и больше подозреваемых: дворецкий, отвергнутый любовник, озлобленный племянник, таинственный европеец. Это и есть детектив. При составлении психологического профиля круг поисков только сужается. Место преступления не служит отправной точкой в розысках преступника, зато характеризует его. Профайлер тщательно анализирует материалы дела, вглядывается в прошлое и делает выводы. «Психиатр, как правило, изучает человека и выдает разумные прогнозы относительно его возможных поступков в будущем: как он отреагирует на те или иные раздражители, как он поведет себя в той или иной ситуации, — пишет Брассел. — Я вывернул наизнанку понятие предсказания. Изучая поступки, я делал выводы о том, что за человек их совершил». Ищите славянина средних лет в двубортном костюме. Составление психологического профиля не задается вопросом «кто это сделал?», а описывает конкретного человека, того, кто совершил преступление.

Профайлер не ловит преступников. Это он оставляет на откуп местной полиции. Он устраивает встречи. И редко записывает свои предсказания. Пусть записи делают приходящие к нему полицейские — если хотят. Он не видит необходимости в том, чтобы принимать личное участие в дальнейшем расследовании или даже, как выясняется, подтверждать сделанные им прогнозы. Однажды, как вспоминает Дуглас, он прибыл в местный полицейский участок и предложил свои услуги в расследовании дела о жестоком избиении и изнасиловании пожилой женщины. Это дело вели обычные полицейские, а Дуглас работал в Бюро, так что можно представить, как он усаживается на край стола, а остальные придвигают к нему стулья.

«Итак, — начал я, — вот что я думаю. Это старшеклассник лет шестнадцати-семнадцати. Неопрятно одетый, с лохматыми нечесаными волосами. — И продолжил: — Он одиночка, со странностями, без подружки, таит в себе огромную злость. Он проникает в дом пожилой леди. Знает, она одна. Может, выполнял для нее какую-то работу в прошлом».

Дуглас продолжает:

«Я сделал паузу в описании и сообщил детективам, что где-то есть человек, соответствующий данному описанию. Если они смогут его найти, он и будет преступником.

Детективы переглянулись. Один из них заметил с улыбкой:

— Дуглас, вы часом не экстрасенс?

— Просто пару недель назад к нам приходила медиум Беверли Ньютон, и она говорила то же самое».

Возможно, вы подумали, что Дугласа оскорбило подобное сравнение. Ведь он, в конце концов, агент Федерального бюро расследований, который учился у Титена и Брассела. Он профайлер высочайшего класса, входивший в команду, которая возродила репутацию Бюро как борца с преступностью. О ее работе снято огромное количество фильмов, телевизионных шоу и триллеров-бестселлеров, она применила современные психологические приемы для проникновения в сознание преступников — а тут какой-то коп называет его экстрасенсом. Но Дуглас не стал возражать. Вместо этого он начал размышлять о не поддающихся объяснению истоках его предвидений. В связи с чем возникает вопрос: что же такое это таинственное искусство под названием «криминалистическое профилирование» и можно ли ему доверять? Дуглас пишет:

«Получая новое дело, я впитываю в себя все свидетельства, с которыми мне предстоит работать… после чего интеллектуально и эмоционально пытаюсь проникнуть в сознание преступника. Я стараюсь мыслить, как он. Как это происходит конкретно, я не могу сказать, я знаю об этом не больше, чем писатели, такие как Том Харрис, который многие годы у меня консультировался, знают, как появляются на свет их герои. Может, в этом и есть что-то парапсихологическое, я не буду с этим спорить».

3

В конце 1970-х Джон Дуглас и его коллега из ФБР Роберт Ресслер решили проинтервьюировать самых известных серийных убийц в стране. Они начали с Калифорнии, поскольку, по словам самого Дугласа, «Калифорния всегда лидировала по количеству жутких, душераздирающих преступлений». В выходные и праздничные дни на протяжении нескольких месяцев они переезжали из одной федеральной тюрьмы в другую, пока не побеседовали с 36 серийными убийцами.

Дуглас и Ресслер хотели установить наличие закономерности связи между жизнью маньяка и характером его преступлений. Они пытались выявить то, что психологи называют «гомологией», — соответствие между личностью и действием. После сравнения результатов бесед с уже известными им характеристиками убийств Дуглас и Ресслер убедились в том, что подобная связь существует.

Серийные убийцы, заявили они, подпадают под одну из двух категорий. Одни места преступлений свидетельствуют о логичности и предварительном планировании. Маньяк отбирает и выслеживает жертву для реализации определенной фантазии. Чтобы подобраться к жертве, преступник использует некую хитрость или уловку. Во время совершения преступления он контролирует ситуацию. Он не торопится убивать свою жертву, старательно воплощая в жизнь свои фантазии. Он умеет приспосабливаться и перестраиваться. Он почти никогда не оставляет орудие преступления. Тщательно прячет тело. В своих книгах Дуглас и Ресслер называют эту разновидность преступлений «организованными».