— Острый клинок, чтобы рассечь болото, — сказал Лайак, тон выдавал его отношение к этой идее.

— Ты должно быть Багряный Апостол, вызывающий демонов магистра войны.

Абаддон едва не улыбнулся от этого уничижительного титула, но Лайак сдержался.

— Я — духовный помощник Гора Луперкаля, пророк Тёмных Богов, лорд Тайн.

— Ты уже сломал психический щит Императора?

— Процесс продолжается. Ничто не может…

— Я так и думал, — сказал Кроагер, снова повернувшись к Абаддону. Заместителю Гора импонировала резкость кузнеца войны, так не вязавшаяся с позёрством Лайака.

— Я думал, что ты пытаешься соединиться с силами внутри Небесного города, — сказал Абаддон, заметив, что рабы клинка приблизились к Лайаку, возможно, пытаясь напугать Кроагера. — Что насчёт кузнеца войны, который в тылу врага?

— Планы меняются, — пожал плечами Кроагер. — Я не слышал от Форрикса никаких сообщений несколько дней. Вероятно, он погиб.

— Ты бросаешь одного из Трезубца? — спросил Лайак. — Которого отправили по-твоему же собственному приказу?

— Не думай, что Форрикс хоть на секунду задумался бы обо мне, варп-болтун. Ему предоставили шанс на победу, а это больше, чем он дал бы тем, от кого хотел избавиться. — Кроагер перевёл взгляд на Абаддона. — Подумай вот о чём. Ты, я, Кхарн из Пожирателей Миров… Пусть только попробуют остановить нас.

Абаддон внимательно обдумал услышанное. В войне богов и полубогов у легионов был шанс доказать, что они сохранили силу. Даже когда его генетический отец черпал всё больше энергии у своих нематериальных покровителей, было бы разумно напомнить ему о смертной силе, по-прежнему остававшейся в его распоряжении. Ещё многое можно было сделать с помощью болтера, клинка и владевшего ими легионера.

Космический порт Львиные врата, ядро стратофекса, двенадцать дней после начала штурма

— Фосфекс!

Крик эхом разнёсся по коридору и по воксу, всего за несколько секунд до того, как перекрёсток в тридцати метрах впереди от Форрикса вспыхнул жёлтым светом. Он думал, что его сконструированное тело уже дошло до предела, но это единственное слово заставило сердца биться быстрее, а доспехи впрыснули последние капли стимуляторов в кровь.

У ближайших к атаке отделений не было никаких шансов. Воздух вокруг них воспламенился, облако огня проползло сквозь пустоту и поглотило их бронированные тела. Их вопли — звуки, которые не должны издавать легионеры — были, к счастью, недолгими. Силуэты уменьшающихся фигур плясали в остаточном изображении, пока Форрикс, вынужденный недавно бросить повреждённый шлем, попытался сморгнуть яркий свет фосфекса. Даже на таком расстоянии он почувствовал волны невероятного жара в первые мгновения и повернулся бежать, одновременно проревев приказ отходить.

Космические десантники не паниковали, но отступление от живого пламени было поспешным и беспорядочным. Змеящиеся щупальца огня мчались по высокому потолку, настигая самых медленных воинов, капли дождя падали на их шлемы и наплечники. Фосфекс превращал в топливо всё, на что попадал, и пожирал с жадностью голодного обжоры. Полностью бронированный легионер превращался в пепел менее чем за семь секунд, и как только они начинали гореть, ничто не могло повернуть процесс вспять.

— Ублюдки Дорна! — выругался Ухаз. — Сжигают свой собственный город!

Это была ужасная, но эффективная тактика, и Форрикс с неохотой признал, что впечатлён тем, что командирам VII легиона хватило духа пойти на такой шаг. Если только — и он придержал эту мысль при себе — фосфекс не применили сами Железные Воины. Вполне возможно, что даже четырнадцать дней спустя остатки бомбардировки, которую вели в первый день, всё ещё ползали по космическому порту, словно искавший новых жертв объятый пламенем массовый убийца.

Ещё три легионера забились в предсмертных конвульсиях, когда фосфекс настиг их, выползая из ботинок и поглотив сначала ноги, болты в болтерах взорвались, разбрасывая частицы металла, которые превращались в туман в пылу пламени. Одиннадцать дней.

Форрикс добрался до лестницы и свернул на неё, устремившись вверх по ступенькам вместе с остальными. Расстояние было единственным спасением.

Одиннадцать дней с тех пор, как они собрались, ожидая подкрепления через два дня. Они явно хорошо потрепали защитников. Имперские Кулаки прекратили посылать союзников через восемь дней, возможно, из–за огромных потерь, нанесённых воинами IV легиона. В некотором смысле это был идеальный бой для Железного Воина. Упорно сражаться за то, что делает тебя таким, какой ты есть. Никакой широкой стратегии. Никаких расплывчатых целей или сопутствующих проблем.

Сражаться.

Убивать.

Выживать.

Форрикс миновал следующую лестничную площадку, увидев в открытые двери, что уровень выше уже мерцал жутким фосфексным светом.

— Перегруппироваться на высоте семьдесят пять метров, — приказал он по воксу всем, кто мог слышать. На бегу он переключился на командную частоту, глотая воздух, отдававший запахом обугленной плоти братьев и расплавленной брони. Бросив взгляд вниз, он увидел, как фосфекс ползёт к ступенькам.

— Гхарал! Какое твоё положение относительно восточной лестницы в заданном секторе шесть?

Ответа не последовало. Он попытался ещё раз, задумавшись, был ли это сбой в работе его вокса или проблема с приёмом Гхарала.

— Веду бой с дредноутами и тяжёлой силовой бронёй. «Катафракты» и другие отделения.

— Наблюдается распространение фосфекса с восьмидесятый по восемьдесят третий уровень.

— Понял. Он добрался до ремонтных отсеков, через которые мы двигались прошлой ночью?

— Не похоже. Кажется, он движется скорее вертикально, чем горизонтально, прожигая пласталевую палубу.

— Тогда я поведу к нему тяжёлую пехоту. Для разнообразия посмотрим, как отбросы Дорна побегают от этой дряни.

Гхарал усмехнулся и отключил связь.

Форрикс добрался до вершины винтовой лестницы и привалился к стене. Даже несмотря на боевые доспехи каждая мышца горела от усталости. Он ждал, пока десятки Железных Воинов спешили мимо, большинство из них были в повреждённой и наскоро отремонтированной броне с частями жёлтого цвета, снятыми у врагов, обожжённые, покрытые шрамами и усеянные вмятинами от попаданий из болтеров. У других были более тяжёлые ранения, отсутствовали кисти и руки, черепа были обнажены, а щёки пронзены выстрелами.

Те, у кого не было шлемов, встретили его взгляд, и он увидел в их глазах только решимость. Это было железо в их крови, металл духа. Отступление замедлилось до более устойчивого темпа, превратившись в марш. Началось пение, слова раздавались в такт шагам бронированных ботинок.

— Сила от железа. Воля от силы. Вера от воли. Честь от веры. Железо от чести.

Никогда ещё Форрикс не видел своих воинов такими неустрашимыми и грозными. Чем дольше их били по наковальне битвы, тем крепче они становились.