А ты? – спохватилась Грета, сжимая в «объятиях» бедра любовницы.

Обо мне не волнуйся. Одна я выберусь.

– Идем, а то мало не покажется! – Голос Дарьи просел и охрип. Никто бы не усомнился, о чем она грезит. – Ну, девонька! Ну!

Ей просто немерено повезло. Им обоим. Или всем четверым.

«Вернее, шестерым», – поправилась она мысленно, скоренько подсчитав всех прикосновенных к их непростому делу.

Выходило, шесть. И всем им – сколько ни есть – помог Камень. На самом деле, крошечный «камешек», запрятанный в узкий, вытянутый в длину медальон, примостившийся между чьих-то огромных сисек. Главное, сиськи эти оказались в нужное время в правильном месте, в зале Прилетов коммуникационного центра агломерации «Залив Шва». Стечение обстоятельств, и все-таки…

Дарья уже знала, если случилось пообщаться, самое лучшее – это быть прямо рядом с Камнем. Совсем хорошо, если имеет место еще и зрительный контакт, потому что сами Камни между собой связаны как-то так, что им расстояние не помеха. А вот с Дарьей они могут «говорить», только если она поблизости. Ну и, разумеется, коли захотят. Но в этот раз снизошли. Даже просить не пришлось. Едва только засекла хвост, а Камень – вот он. Уже шепчет ей прямо в мозг, и не абы как, а все, что нужно и даже сверх того.

Вообще-то Дарья о своих «шашнях» с Камнями не распространялась – даже Марку ничего не рассказала, – считая, и не без причины, свои отношения с волшебными вещами Древних личным делом Дарьи Телегиной. Возможно, кое-что знал об «этом деле» Егор Кузьмич. Вернее, мог догадываться. Но и всё. Больше никто. Так что и местные – кто бы они ни были – ничего о ней знать не могли. Вернее, не должны были, но «камешек» на этот счет имел «собственное мнение».

«Черная гора?» – удивилась Дарья, когда это странное название всплыло из ниоткуда – ну, не из памяти уж точно, – в ее напряженном по случаю обнаружения слежки сознании. Но Камень ей даже удивиться по-настоящему не позволил, впихнув куда надо всю актуальную информацию, при этом ловко привязав неизвестные ей ранее факты ко времени и месту, так чтобы и опасности, исходящие от Ордена, стали очевидны, и причины внезапного интереса к ее особе обозначились. Слежка-то была организована именно за ней, за Дарьей Телегиной, как бы она ни прозывалась здесь и сейчас, нося липовую личину симпатичной, но недалекой провинциалки. И коли так, дело принимало нешуточный оборот.

С ней – с ними – бодался сейчас древнейший монашеский орден империи, плотно встроенный в аханскую цивилизацию, вросший в нее и сросшийся с ней за три тысячи лет так, что и захочешь, кровью умоешься в попытках отделить одно от другого. И этот монстр, обладающий мощью, сопоставимой с возможностями нехилого аханского государства, и, похоже, владеющий секретами древней магии, в том числе и такой, что напрямую связана с силами, заключенными в Камнях, монстр этот неожиданно – и с чего бы это вдруг? – заинтересовался скромной особой Дарьи Телегиной.

«Сойсшерст!» – Слово поднялось из памяти, словно бы так и надо. Тем более что Дарья его уже слышала, и не так чтобы очень давно. Тем не менее это была все-таки подсказка. Слово возникло ровно тогда, когда сформировался вопрос.

«Сойсшерст… – повторила она мысленно, стараясь не потерять из вида знатную путешественницу, таскающую на теле настоящий „волшебный талисман“. – Открывающий дверь, говоришь? Ключ?»

И в этот момент система безопасности коммуникационного центра сыграла тревогу. Впрочем, если бы не Камень, Дарья об этом вряд ли бы узнала. В лучшем случае заметила бы кое-какую суету, но и только. Но не то сейчас. Камень открыл ей доступ прямо в систему, и Дарья не просто услышала «аларм», она его увидела во всех грязных подробностях.

«Молодцом!»

В последний раз система наблюдения зафиксировала Грету семь «с копейками» минут назад. Женщина вошла на торговую улицу, дважды удачно вынырнула из накатывающих волн проекции и исчезла. Система слежения отметила сбой в модели ожидания спустя двадцать две секунды, но к этому времени Грета уже покинула «садок рыболова». И чтобы попытаться найти ее в ближайших окрестностях, просматриваемых, как тут же выяснилось, всего лишь на жалких сорок три процента, потребовалось еще пять минут, поскольку система надеялась компенсировать возникающие пространственно-временные лакуны за счет перекрытия ближайших к ним территорий. Но здесь, как и в шахматах, с каждым новым ходом множилось количество вероятностей. Соответственно возрастало давление на мощности, которые ведь не одними поисками беглянки были заняты, и, в конце концов, «награда нашла героя» – сработал баг в программном обеспечении, и все сразу посыпалось.

«Набат!» – заорала система, и Дарья ее услышала, как если бы в колокол громкого боя били прямо у нее в голове. Не слишком приятно, но зато более чем эффективно.

«Сорвалась! – отметила Дарья с удовлетворением, имея в виду Грету, которая как раз в таких острых ситуациях и раскрывалась по полной. – Ищи теперь ветра в поле!»

И то сказать, ищут-то женщину, а ее и след простыл, потому что, если отрыв произошел пять минут назад, то уж верно сейчас где-нибудь на выходе из коммуникационного центра перемещается никому не знакомый и никем не разыскиваемый высокий хорошего сложения мужик.

Между тем «знатная путешественница», имени которой Камень так и не назвал, поднялась на двести семьдесят седьмую платформу и загрузилась в болид континентального экспресса.

«Вот же черт!»

Но делать нечего, не полезешь же в «арендованный частным лицом» болид!

Храм Айна-Ши-На на горе Камхор, – Камень ее понял и ответил раньше, чем стартовал болид. – Сто тридцать девятая платформа. Отправление через девятнадцать минут.

Странно, но на этот раз Камень словно бы произнес эти слова ей в ухо. Во всяком случае, ощущение было именно таким: не образ, смысл или чистое знание, вложенные в мозг в готовом виде, а мысль, «озвученная» в речи. Как если бы шепнули в ушной телефон или еще что в этом же роде.

Болид плавно отошел от платформы и, резко набрав скорость, исчез из вида.

Сойсшерст, – напомнил Камень, улетая в неведомую даль. – Подумай об этом, дитя!

«Сойсшерст… что ж!» – Дарья решила, что раз уж ничего с этим пока не сделаешь, слежку можно игнорировать. А вот советы Камней игнорировать не стоило.

Она по-прежнему не знала, что они такое и чего добиваются, если, разумеется, у этих странных вещей могли быть собственные цели и мотивы. Были ли они не только всемогущи, но и разумны? Сложно сказать. У нее на родине еще лет двадцать назад многие считали негров и самоедов животными, лишенными души и человеческого интеллекта. А теперь вон Глебов утверждает, что слоны и дельфины разумны в той же мере, что и люди. Так отчего бы и не машина? Камни, – с этим своим «А вот и мы!» – напоминали Дарье бога из машины. Неведомые, непонятные…