Костя нахмурился и потер лоб.

— Я не могу не злиться, — сказал он. — Это неправильно, КОБ не должен иметь такой власти. У нас демократия, народ сам собой управляет, тайной власти не должно быть по определению. А они… они контролируют вообще все!

Инна печально улыбнулась и сказала:

— Если бы они контролировали все, меня не пришлось бы спасать из тюрьмы. В вашем мире слишком много неопределенности, КОБ пытается навести порядок, но у них почти ничего не выходит, они такие же, как все вокруг, бросаются из крайности в крайность, сначала мечтают о чуде, а когда чудо приходит, пугаются и пытаются вернуть все назад. Такова ваша человеческая природа.

Инна смотрела на Костю печально и снисходительно, он встретился с ней взглядом и осознал в очередной раз, что она не человек, что она принадлежит к совсем другому биологическому виду. Он привык считать ее своей любимой женщиной, но она не женщина, она имеет женскую внешность, с ней можно заниматься сексом, но на самом деле она инопланетное существо, более чуждое людям, чем любое земное животное. Когда они ехали сюда, у него мелькнула мысль, что она может быть клеткой чужого организма, врастающего в человечество, как раковая опухоль врастает в человеческое тело. Раковая клетка выделяет не только яды, но и полезные ферменты, улучшающие кровоснабжение тканей, другим клеткам поначалу удобно и комфортно от такого соседства, расплата приходит позже, когда опухоль подбирается совсем близко. Может, красота и обаяние Инны тоже своего рода ферменты, может, они помогают родоначальнице будущей социальной опухоли обмануть иммунитет, прийти к компромиссу с лейкоцитами, вынудить их оставить ее в покое, а потом… Она дала людям ТДМ от обычного, человеческого рака, но существует ли ТДМ от той болезни, частью которой является она сама? А даже если и существует, даст ли она его тем, кто в нем нуждается? Ох, вряд ли…

— Ты читаешь сейчас мои мысли? — спросил Костя. Его голос прозвучал хрипло и неуверенно.

— Я всегда их читаю, — ответила Инна. — По-моему, ты не прав.

— По-твоему? То есть ты допускаешь, что это может быть правдой?

Инна улыбнулась и сказала:

— Если бы это было правдой, вряд ли я знала бы об этом. Допустим, общество — организм, а мы с тобой клетки, ты обычная клетка, а я — бактерия-симбионт, допустим, чисто теоретически, что я не симбионт, а паразит. Должна ли я знать, что я паразит? И где граница между симбионтами и паразитами? И существует ли она вообще? Знаешь, что делают кишечные палочки, когда решают, что тело-хозяин вот-вот умрет?

— Конечно, знаю, я же биолог, — ответил Костя. — Они начинают бурно размножаться, больше не оберегая жизнь хозяина. Ты намекаешь, что ты кишечная палочка, а человечество скоро умрет?

— Я ни на что не намекаю, — сказала Инна. — Только на то, что все аналогии лживы. Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты все время пытаешься решать проблемы, которые не можешь решить. Фантазируешь, «а что будет, если», а когда понимаешь, что в любом случае ничего не сможешь поделать, расстраиваешься. Неужели так трудно просто жить, наслаждаться жизнью и не забивать себе голову вопросами, на которые нет ответов? Я действительно люблю тебя, я хочу, чтобы тебе было хорошо. По-настоящему хорошо, я ведь могу внушать тебе хорошие мысли, но я не буду этого делать, потому что хочу, чтобы тебе было по-настоящему хорошо. Не как от наркотика, а по-настоящему.

— Значит, ты согласишься поменять плохую тюрьму на хорошую?

— Я уже согласилась, — ответила Инна. — Когда я просила Сашу вытащить меня оттуда, мы обо всем договорились, и я намерена соблюдать эту договоренность. Тем более что она будут действовать недолго.

— Как это недолго? Почему? Они тебя обманут?

— Нет, — улыбнулась Инна. — Они поймут, кто я такая и что могу сделать для них. А когда они поймут это, они начнут бояться меня потерять, и тогда я смогу диктовать им свои условия. Я думаю, больше двух недель мы здесь не проведем. За это время даже самый тупой генерал с одной извилиной от фуражки успеет сообразить, что меня надо не обижать, а обхаживать. А первое время — да, придется посидеть тихо.

— Послезавтра мне надо на конференции выступать, — вспомнил Костя. — Черт, доклад вообще не подготовлен! Совсем забыл о делах с этими приключениями… А материалы все дома…

— Езжай домой, — сказала Инна. — Не бойся, меня здесь никто не обидит, я теперь умею за себя постоять. Поработай спокойно, как освободишься — приедешь. Я буду скучать без тебя, но ничего страшного в этом нет. Говорят, влюбленным полезно время от времени разлучаться.

— Я боюсь разлучаться с тобой, — сказал Костя. — Один раз я тебя уже потерял, это было так страшно…

— В тот раз мы с тобой не разлучались, меня похитили прямо у тебя из-под носа, — напомнила Инна. — Но на этот фокус я больше не куплюсь, не бойся. Я научилась сразу видеть угрозу в чужих мыслях, раньше я тоже это умела, просто не видела смысла так делать. А теперь вижу. Ваш мир более жесток, чем мне казалось поначалу, вы, люди, хищники, обычно вы кажетесь спокойными и толерантными, но агрессия может вспыхнуть в любой момент. Ты привык к такому порядку вещей, он кажется тебе естественным, единственно возможным, а мне пришлось учиться на своих ошибках. Не бойся, я больше не допущу подобных ошибок, я никому не позволю причинять тебе вред, используя меня.

— Вред мне? — переспросил Костя. — Ты убежала из тюрьмы только потому, что я страдал из-за того, что ты в тюрьме? Если бы ты не любила меня, ты осталась бы там и позволила себя замучить?

Инна пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она. — Если бы да кабы… Может, и осталась бы, а может, нет. Какая разница? Я люблю тебя и потому помогаю тебе, защищаю и оберегаю по мере сил. Получается, что одновременно я защищаю и оберегаю саму себя, но кто знает, что первично, а что вторично? Да и какая разница? Жизнь — не философия, тут важно не то, как ты понимаешь мир, а то, как ты в нем действуешь.

Саша вошел в квартиру и снял ботинки.

— Наконец-то вернулся вовремя, — поприветствовала его Ольга. — Ящики на кухне починишь?

Хорошее настроение начало улетучиваться. В кои-то веки дела начали складываться как надо, жуткая проблема с анчуткой, которая могла стоить Саше карьеры, а то и жизни, благополучно разрешилась, Мерцалов еще не вернулся с Лавразийского форума, но уже одобрил Сашино решение по телефону, и Саша не сомневался, что, когда председатель КОБ окончательно войдет в курс дела, он будет полностью удовлетворен. Около нового года Саша займет генеральскую должность, а еще через пару месяцев придурок Серов отправится в почетную отставку, а Саша получит генеральское звание. И еще Саша получит славу чекиста, который так удачно завербовал ту самую анчутку. Сейчас это дело очень секретно, о нем знает всего-то человек десять, но любые секреты имеют свойство распространяться, и особенно быстро Распространяются слухи об особо удачных делах. Вот, Например, история трехлетней давности, когда ребята из военной разведки за шестизначную сумму в баксах продали хазарским мятежникам карту оборонительных сооружений вокруг их главной базы. Карта была настоящая, но неполная, там не было указано одно радиоуправляемое минное поле, на нем в результате и полегли лучшие силы воинов талмуда. Все документы по операции облепили наивысшими грифами секретности, но шила в мешке не утаишь, уже через считаные дни начальник военной разведки принимал поздравления и делал вид, что недоволен такой быстрой утечкой секретов. Или другая история, более древняя, когда на вестготских разведчиков напал гигантский человекоподобный робот и отобрал «дипломат» с секретными документами. Те не сразу поняли, что это был просто большой амбал в маскарадном костюме, впали в ступор, а когда очухались, куда им было деваться? Обращаться в милицию, что их робот ограбил? Так их в вытрезвитель запихали бы в одну минуту, тем более что мероприятие проходило на выходе из ресторана, а там шпионы изрядно заправились, отмечая успех операции. То есть это тогда они думали, что операция прошла успешно, а потом вышло совсем наоборот.