Острое ощущение неправильности пронзило меня одновременно с тем, как не до конца угасший после боя Покров Ощущений уловил движение девушки.

Выстрел!

«Бьонд!»

Стена костей закрыла раненую Гвен, а Мерли воспользовавшись мгновенной растерянностью, вывернулась из моих рук и бросилась бежать.

Сзади прогремел взрыв, но я не обратил внимания. Бьонд обо всем позаботится… А мне нужно понять что, Барн побери, происходит!

Рывок! Взлет!

Совмещая приемы, я просто перелетаю над головой хирритки. Как бы ловка она не была, на прямых дистанциях у нее нет шансов. И, к сожалению для нее, тронный зал слишком просторен, чтобы она успела добежать до паутины внутренних коридоров.

На лицей самой горничной было полное лишь недоумение.

— Ха… Ничто никогда не идет по плану, да? — прозвучал от терийки голос и правая половина её лица покрылась красными трещинами. — Ни для меня, ни для тебя.

Лицо Мерли дернулось, будто попытавшись исказится в ужасе, но чуждая воля не позволила этого.

— Нарцисса…?! — с шоком произнес я. — Как это… возможно… Хроники же зафиксировали…

— Ну да, я умерла… — устало констатировала занявшая чужое тело вампирша. — И что? Для хорошей ведьмы и смерть не преграда… А я была лучшей.

— Тварь! — прорычал я, призывая меч.

— Знаешь, это тело весьма забавное… — покачала головой Королева. — Его владелица так боготворит тебя, что у меня даже разозлиться больше не получается. И вряд ли получится, когда я завершу слияние. Так почему бы нам не воспользоваться возможностью и не договориться? Это будет куда выгоднее, чем превратить эту девочку в кучку праха… А другого способа остановить меня нет.

Усталые движения, усталый голос. Быть может я могу поверить, что смерть действительно прочистила Нарциссе мозги и сейчас с ней можно о чем-то говорить… Но отдавать ей жизнь Мерли, это просто за гранью.

Но что я могу сделать?

Возможно, Гвен проникнув в тело хирритки, могла бы что-то, но в её текущем состоянии бодаться Лордом, пусть и полумертвым, просто безнадежно.

Из глаз Мерли лились слезы, алые трещины на ее теле расползались все больше, но я просто не знал, как помочь. Экзорцизмы, конечно, существовали, но, даже если я потрачу очки на один прямо сейчас, светлые чары способные изгнать сущность такого уровня, убьют девушку с гарантией.

Она стояла предо мной и усмехалась, понимая свое положение…

* * *

Губы Мерли, больше не послушные ей, едва удерживались, чтобы расплыться в улыбке. Горничная не знала, что точно задумала её бывшая госпожа, но в одном была уверена — та просто выигрывала время. Как только ей удастся захватить тело полностью, что-то случится… Но сама терийка этого уже не увидит.

Сейчас девушка лишь дрожала и ничего не могла поделать. Она все еще видела левым глазом, двигала левой рукой и немного чувствовала что-то левой ногой, но все остальное тело больше не принадлежало ей.

Хирритка ощущала, как путаются её мысли, как в них вливается раскаленное железо и жжет её личность, а она ничего не могла поделать.

= «Это бесполезно, девочка… Хватит сопротивляться… — звучал убаюкивающий голос в голове. — Избавь себя от боли. Прими небытие… Быть моим новым сосудом — честь для тебя…»

Сама Мерли не знала, почему это звучит внутри нее, ведь она ничего не делала. Ужас сковал ее, и она ничего не могла поделать.

= «Кровь дракона… как же я ненавижу тебя, Гаурун…»

Точно.

Та выпитая кровь дракона, что ей подарил господин Гаурун позволяла телу Мерли сопротивляться, но разница в рангах была слишком велика. Пускай госпожа Нарцисса была сильно ослаблена и потеряла немало энергии, её воли и мощи хватало на то, чтобы раздавить такую как терийка.

— Ну, решай что-нибудь, рыцарь, — снова прозвучал уже-не-ее голос снаружи тела. — Вариантов не так уж и много. Ты убиваешь меня, ты позволяешь мне уйти или мы садимся и договариваемся до чего-то. Мне отнюдь не помешает союзник с твоими способностями, а тебе — с моими…

Ложь. Быть может снаружи этого не было заметно, но здесь, внутри тела, Мерли просто чувствовала фальшь пронизывающую каждое слово…

Впрочем, господина Ора это явно не волновало. Он сжимал кулаки и не двигался, а подоспевшие господин Бьонд и госпожа Гвен также были бессильны что-то сделать и лишь наблюдали.

Никто из них даже не думал выторговать что-то за ее жизнь… Но она…

«Бесполезна… я снова бесполезна… — промелькнуло у нее в голове. — Я опять ничего не могу сделать…»

= «Именно. Попытки сопротивления лишь растягивают агонию. Сдайся. Умри».

Мерли просто теряла себя, её душа подавлялась, и она сама могла лишь лить слезы.

— Сколько еще ты собираешься стоять тут как статуя, Буревестник? Знаешь, живой ты никогда не колебался уничтожить «зараженную тьмой тварь», кем бы она не была до этого… А теперь что? Ты потерял путь светлых, но и на путь темных не встал. Стал лишь обычным человеком без решимости пожертвовать чем-либо… Меня правда победило такое ничтожество?

Не-её голос наполнился высокомерием, а слова звучали откровенно провоцирующе. Королева, предчувствуя скорую победу, теряла осторожность и откровенно насмехалась над противниками. И эта жестокая насмешка словно вернула Мерли в то самое время, когда она была лишь игрушкой в руках своего мастера. Сколько боли и унижений ей пришлось вытерпеть… Но хуже всего было, когда она надоела хозяину, и тот просто выкинул её.

Став не только опозоренной, осквернённой и запертой в теле твари, она еще и стала никому не нужна. Словно мусор, выброшенный на улице…

И этот «мусор» нашел господин Ор…

— Добро пожаловать, — пожал я плечами.

— Вы не пожалеете, господин!..

Да, он не отринул её и позволил пойти с собой. Никогда не упрекал и давал шанс стать лучше, и та старалась изо всех сил.

— Умереть я всегда успею, а сейчас я хочу жить.

Таковы были её слова в тот день…

— Пожертвовать… — прошептали её губы, внезапно снова ей. — Пожертвовать.

— А?! Что ты…

— Господин Ор не должен никем жертвовать! — голос Мерли набрал силу, и последние слова она уже кричала. — Ты не заставишь его!!!

Как… Как эта женщина вообще могла насмехаться над его чувствами? Над чувствами госпожи Гвен и господина Бьонда?

И как она могла это допускать?

Страх отступил от нее и остался только гнев, что придал капельку силу.

Лицо их тела исказилось в выражении неверия, когда, используя все силы, терийка выхватила арбалетный болт из подсумка и вонзила его в свое сердце.

— ХА-А-А-А! — закричали они обе от боли.

Мерли испытывало сейчас ужасную боль, но