Демон, ну почему мне всегда так везет?! Почему мы должны были попасть именно на занятие моей группы?!

Первые мгновения я изо всех сил старалась не коситься в сторону бывших одногруппников, которые уставились на меня во все глаза, но затем я напрочь позабыла о них, едва увидела Лэшела. Тот улыбался и выглядел в этот момент сущим мальчишкой с широкой белозубой улыбкой и серьгой с когтем мантара, и у меня невольно защемило сердце. Увидев Адриана и меня, он сразу понял, зачем мы пришли, и, к его чести, не стал делать вид, будто он здесь ни при чем.

— Магистр, — ровным голосом сообщил ему Кириан, — вы обвиняетесь в попытке убийства королевы Корделии Вереантерской и в убийстве студента Сида Линда. До прибытия архимагов темного Совета магов вы помещаетесь под арест.

По аудитории словно пронесся порыв ветра — это синхронно вздохнули сидевшие здесь студенты. У Кадмы и Луизы в буквальном смысле отвисли челюсти, поскольку им первым удалось соотнести «королеву Корделию Вереантерскую» со «студенткой Эржебетой Батори». Я же взглянула на второй в крайнем ряду стол, остававшийся непривычно пустым, и тихо вздохнула — место Сида так никто и не занял.

Вокруг Лэшела замерцала тонкая пленка защитного поля — невероятного по своей сложности, так что я против воли засмотрелась, пытаясь понять, как оно строилось. Не сомневаюсь, Лэшел создал сейчас самое большее, на что был способен, а учитывая тот факт, что он был магистром именно защитной магии, это поле пробить мало кто смог бы… Если только Адриан, ибо я сомневалась, что даже у Кириана хватило бы способностей. Люций потянулся к мечам, Кириан поднял руки, собираясь сотворить какое-то заклинание, Вортон и Адриан остались стоять, причем Вортон это сделал скорее из нежелания нападать на собственного ученика, а Адриан просто был достаточно уверен в себе, чтобы не совершать лишних телодвижений.

Но прошло несколько секунд — магистр ничего не предпринимал — и я поняла, что поле он создал скорее машинально, хотя сам прекрасно понимал, что со всеми нами он не справится. Оценив обстановку, он встал прямо, и поле развеялось, а затем взглянул на меня с неприкрытым отвращением в глазах, так что я даже вздрогнула. Словно читая его мысли, я прекрасно видела, как он лихорадочно размышлял, не попробовать ли в последний момент избавиться от меня, раз уж терять ему все равно ничего. Для остальных это тоже не осталось тайной, потому что Кириан заметно напрягся, а Адриан сказал почти ласково:

— Только дай мне повод, и я забуду о темном Совете. — От интонаций в его голосе я почувствовала, как у меня по спине побежали мурашки.

— Этари должны умереть, — с глубокой убежденностью возразил ему Лэшел, а затем повернулся ко мне. — На этом все не кончится!

Я посторонилась, и Лэшел прошел мимо в сопровождении Кириана, Люция и Вортона, не оказывая сопротивления. У порога декан боевых магов ненадолго остановился, чтобы в очередной раз сообщить студентам о срыве занятия. Адриан взял меня за руку, и мы вышли в коридор следом за остальными. Тогда же до меня донеслись слова архивампира, произнесенные так тихо, что у меня возникло ощущение, будто они мне только померещились:

— А Арлион обо всем знал с самого начала…

Вечером того же дня, приняв ванну, я сидела за туалетным столиком в нашей с Адрианом спальне, и Сюзанна осторожно расчесывала мои волосы, превратившиеся после мытья в воронье гнездо. Работала она молча, вспомнив, что я не люблю пустой болтовни, и меня это абсолютно устраивало. Несмотря на поздний вечер, спать мне не хотелось — в уме я продолжала перебирать события сегодняшнего дня и, в частности, арест Лэшела. Магистр… Он же после того покушения сказал мне, что был не прав… Так, выходит, это была лишь хитроумная игра? После того как попытка убить меня провалилась, он почувствовал, что оказался близок к разоблачению, и решил подстраховаться? Ему-то самому что сделали Этари? За что он так ненавидит меня и моих предков?..

Дверь без стука открылась, и вошел Адриан. Я разом напряглась и настороженно покосилась на его отражение в зеркале, не зная, зачем он пришел. То есть ответ на этот вопрос может быть вполне очевиден — куда еще мог пойти король, завершив дела, если не в свою спальню, когда время уже близится к полуночи? Но он вроде как говорил, что даст мне время, чтобы снова привыкнуть! Я еще не готова к тому, чтобы мы снова стали близки! Архивампир же, даже не взглянув на служанку, коротко приказал:

— Выйди.

Та безропотно положила щетку на стол и торопливо направилась к двери. Дождавшись, когда край ее темно-серого платья скроется за порогом, Адриан прошелся по комнате, а затем повернулся ко мне.

— Почему я только вчера узнал, что тебя пытались осенью убить? — требовательно спросил он. — Тебе не кажется, что о подобном меня стоило поставить в известность?

— К моменту покушения ты игнорировал мое существование целый месяц, — хмуро напомнила я. — Я рассудила, что со своими проблемами смогу справиться сама.

Адриан глубоко вдохнул, словно готовился разразиться гневной тирадой, но в итоге промолчал. Вместо этого он сел на стул рядом, так что наши лица оказались на одном уровне. Раздражение начало отступать, и архивампир выглядел уже спокойнее.

— Я же давал тебе слово, что буду защищать тебя… — вдруг устало сказал он, а потом невесело улыбнулся. — Только, похоже, Арлион справился с этой задачей не в пример лучше меня.

— Но ты спас меня в подземелье, — напомнила я. — Арлион сказал, что щит, закрывший меня от взрыва, был твой. И за это я тебе очень благодарна.

Он не злился, и даже упоминание Арлиона не вывело его из себя, так что я вспомнила об одной детали, которая меня вчера удивила, и решилась спросить:

— Почему тебя не удивило его появление во дворце? Когда Арлион снял маску, ты сразу увидел, кто скрывался под иллюзией, но ты, казалось, ожидал чего-то подобного… Разве нет?

— О том, что с вами сбежал некий магистр, выдававший себя за некроманта Леннокса Террина, мне сообщил ваш ректор, как и о том, что он одолел в бою декана факультета боевой магии, — он тихо хмыкнул. — А потом, когда вампиры, которых я отправил на поиски, не смогли обнаружить ваших следов, я понял, что вам помогал очень одаренный маг. Настолько одаренный, что он смог сбить со следа и Виктора, и меня. Тогда я начал подозревать, кто присоединился к тебе на самом деле.

Ну ничего себе! Получается, та легкость, с которой мы скрывались от преследования, — это была вовсе не моя заслуга?

Адриан устало потер переносицу, наклонив голову так, что мне бросился в глаза хорошо знакомый белый шрам на виске — напоминание о том, сколько всего нам пришлось пережить, чтобы быть вместе. И я, несмотря на то что в течение нескольких месяцев убеждала себя, что ни в чем не виновата и имела право поступать так, как считала нужным, быстро выпалила:

— Ты осуждаешь меня? За все это?.. За Арлиона, за грабежи, за убийство тех солдат?

Глупый вопрос, конечно, особенно с чисто нравственной точки зрения…