– Я ищу работу плотника, – сказал наконец Иисус на греческом языке.

У лавочника помимо двух предыдущих занятий появилось третье – он прищурился.

– Сколько времени понадобится тебе, чтобы изготовить еще шесть гробов? – спросил лавочник. – Вчера мой покупатель сделал мне заказ.

– Я могу делать по одному гробу в день. Возможно, по два. Но я ни за что не дотронусь до трупа.

– Я тем более, – откликнулся лавочник. – Я иудей. И продаю гробы, а не услуги. – Он смерил Иисуса оценивающим взглядом. – Нас, иудеев, в Антиохии двести тысяч. Столько же греков, и столько же сирийцев. Но греков умирает больше. Слишком много женщин и вина. Ты пришел сюда ради женщин или ради вина?

– Ни ради женщин, ни ради вина, – улыбаясь, ответил Иисус.

– Значит, ты пришел из-за философов. В Антиохии полно болтунов. Люди, которые полагают, будто мир не был создан раз и навсегда! Словно можно сделать так, чтобы мир не делился на сильных и слабых! О да, они все время болтают! Если бы слова были пылью, мы скоро оказались бы погребенными под ней! Даже наши раввины болтают. Причем тараторят без умолку. Скажу больше: они болтают на греческом языке. Здесь все говорят по-гречески. Возможно, сам Господь говорит по-гречески, откуда мне знать?

Лавочник огорченно взглянул на догоревшую в чашке его трубки коноплю.

– Приходи завтра пораньше, – сказал он. – Придешь?

– Приду.

– У тебя есть деньги, чтобы купить еду? – Лавочник вытащил из кармана монету и протянул ее Иисусу. – Не ходи в бани, иначе завтра ты не сможешь работать, – добавил он, заговорщицки подмигнув.

– Не знаешь ли ты, где можно переночевать? – спросил Иисус.

– Если ты не прочь разделить свои сны с гробами, – ответил лавочник, – можешь возвратиться сюда. Моя лавка всегда открыта, так что тебе достаточно просто толкнуть дверь. Гробы – единственное, что в Антиохии не крадут. Это приносит несчастье, – смеясь, добавил лавочник.

Иисус решил побродить по городу. В маленьком трактирчике он купил круглый хлеб, начиненный бобами и луком, затем, поскольку очень устал, прилег на траву в саду, недалеко от синагоги. Разморенный послеполуденным теплом и ароматом резеды, он уснул. Когда Иисус проснулся, он почувствовал сильную жажду и острую необходимость вымыться. Он напился из фонтана, выполненного в виде дельфина с раскрытым ртом. Что касается бани, он, помня предостережение гробовщика, решил вместо нее отправиться к Оронту, протекавшему в окрестностях Антиохии. И хотя дул довольно резкий ветер и стал накрапывать мелкий дождь и поскольку все-таки стоял уже декабрь и воды Оронта были, вероятно, холодными, Иисус принялся искать дорогу к реке. Он не мог лечь спать с грязной спиной, потными подмышками и покрытыми пылью ногами. У первого же встретившегося человека Иисус спросил, как добраться до реки.

Этот человек лежал под тамариндовым деревом. Он был худым, неопределенного возраста. Когда Иисус направился к человеку, ему почудилось, будто тот разговаривает сам с собой. Однако подобная причуда не могла помешать незнакомцу подсказать Иисусу самую короткую дорогу к Оронту. Но едва Иисус подошел к человеку ближе, тот стал выкрикивать хорошо поставленным, вероятно, благодаря многочисленным упражнениям в пении, голосом:

– Душа бессмертна, ибо она не твоя, а принадлежит судьбе! Когда тело освобождается от всех связей с этим миром, словно лошадь, сбросившая всадника, она устремляется ввысь, проклиная тягостное и недостойное рабство жизни, которая наконец завершилась! Но тебе, пока еще живущему, до этого нет дела! Ты поверишь моим словам только тогда, когда у тебя уже не будет возможности верить или сомневаться! Ибо, пока ты принадлежишь к царству живых, ты холишь и лелеешь свою оболочку…

Иисусу показалось, что человек смотрит прямо на него.

– Ты обращаешься ко мне? – спросил удивленный Иисус.

– Я обращаюсь ко всем людям, следовательно, и к тебе тоже, поскольку ты здесь, сын человеческий, – ответил незнакомец, не меняя позы. – Ты подошел ко мне, и слова вырвались из моего сердца!

Человек был возбужден, глаза его лихорадочно блестели.

– Я подошел к тебе, чтобы спросить дорогу к Оронту.

Незнакомец пристально посмотрел на Иисуса. Он долго не сводил с него глаз. Иисус подумал, что имеет дело с сумасшедшим. Однако что-то подсказывало ему, что если этот человек и был сумасшедшим, то вполне безобидным.

– Что ты собираешься делать с Тифоном? – крикнул человек. – Ты намерен найти в воде Дракона, поскольку твоя последняя связь с жизнью оборвалась?

– Право же, сын человеческий! – нетерпеливо воскликнул Иисус. – Я просто хочу искупаться. Да и вообще, кто они такие, эти твои Тифон и Дракон?

– Чужеземец, – сказал человек, саркастически улыбаясь. – Это другие названия Оронта. Названия, достойные этой дьявольской реки. Едва ты ступишь в воду, как десять тысяч змей, спрятавшиеся в водоворотах, схватят тебя и потащат в ад! Купаться в Оронте! Как ты думаешь, почему у нас есть публичные бани?

– Они пользуются дурной репутацией, – возразил Иисус.

– Они этого заслуживают. Но неужели твоя плоть настолько слаба, что ты не сумеешь устоять перед сладострастием? Разве сильный дух – а дух у тебя сильный, я это вижу по твоим глазам, – разве, повторяю, сильный дух может развлекаться, глядя на то, что люди делают со своими телами? Ответь мне! Я знаю только один способ, как обращаться со своим телом в обществе других тел, но подлинное искушение заключается в бесконечно разнообразных методах использования своего духа!

Столь пылкое красноречие заставило Иисуса улыбнуться. Однако обилие слов не исключало наличия в них здравого смысла.

– Принадлежишь ли ты к тем иудеям – а ведь ты иудей, не так ли? Я догадался об этом по твоей манере завязывать волосы. Так вот, принадлежишь ли ты к тем иудеям, которые полагают, будто всезнающий Бог не знает всего и обрушивает свой гнев на заблуждающихся, но невинных людей? Поверь мне, чужеземец, есть люди, которые никогда не обнажали свои чресла и которые, тем не менее, настоящие извращенцы. Есть и такие, которые играют со своим членом, словно дети малые, но они, вопреки своим постыдным действиям, обладают добрым сердцем.

«Сколько же он увидел и узнал, раз высказывает столь своеобразные суждения!» – подумал Иисус.

Незнакомец засмеялся.

– Отправляйся в бани Августа, чужеземец, и спроси там моего друга Эвколина. Он молод, но мудр, поскольку знает о человеческой природе больше, чем египетские пирамиды. Скажи ему, что тебя прислал Фома Дидим и что ты хочешь обрести душевный покой и телесную чистоту. Иди! Верь мне!

– Какие слова ты произнес, увидев меня?

– Как тебя зовут?

– Иисус.

– Иисус, Иешуа. Так звали моего учителя Аполлония. Я следовал за ним в течение целого года. Я с нетерпением ждал, когда он вымолвит хотя бы слово. Я восхищался чудесами, которые он творил. Я чуть не лишился чувств, когда увидел, что он поднялся в воздух, словно голубь. Мне нравилось смотреть, как он исцеляет больных. Я до сих пор верно следую отдельным правилам, которым он меня научил. Но в один из осенних дней прошлого года я покинул его, словно листок, оторвавшийся от дерева. Его философия прекрасна, но я слишком долго надеялся на то, что он Мессия. Однако теперь я думаю, что он просто выдающийся человек. Мое сердце изголодалось. Я жажду иного, но скажи мне: чего именно? Сегодня я видел Аполлония на улице Цезаря, где он не появлялся много дней. Мне стало грустно. И я пришел сюда, чтобы найти утешение среди деревьев.