– Ладно, простите, что я вас побеспокоила. Настроение у Эммы не улучшилось – наоборот, она почему-то снова рассердилась.

– Если вам не сложно будет вызвать такси, я избавлю вас от своего присутствия.

Осушив стакан, Эмма резко опустила его на столик рядом со стулом и встала.

– Да бросьте вы! Садитесь, не глупите! – Он виновато развел руками. – Простите. Я просто пошутил. Пожалуйста, Эмма, расскажите мне все по порядку – что случилось и почему вы так расстроены. Должна же быть какая-то причина?

Она тяжело опустилась на стул.

– Машина у меня заглохла.

Майк посмотрел на нее в недоумении.

– Так Линдси тут не причем?

– Не совсем... нет! Я испугалась каких-то деревенских парней возле паба Торна. Мне не хотелось проходить мимо них, вот я и отправилась не в ту сторону. Все дальше и дальше... а потом пошел дождь, и вот – вы единственный, кого я здесь знаю. Что тут смешного? – Эмма недовольно посмотрела на него.

Майк действительно смеялся.

– Вот оно как! И за неимением лучшего вы пришли сюда!.. Я рад, что вы по крайней мере сообразили, что можете прийти сюда. А такси вызывать я не собирался. Я сам отвезу вас домой.

Он откинулся на спинку кресла – старое мягкое кожаное кресло, оно, должно быть, простояло в этом доме не одно столетие!

Он помолчал.

– А я-то думал, что вы ищете духовной помощи! Значит, Линдси не сказала и не сделала ничего такого, что бы вас расстроило?

– Да нет...

Эмма старалась не смотреть Майку в глаза. Сказать правду – о том, как Линдси пыталась «завербовать» ее, привлечь на свою сторону в этой колдовской войне? Рассказать ему о своих снах? Желание было велико, но Эмма так и не решилась. Вместо этого она опять стала пристально смотреть на игру огня в камине.

Было еще что-то, еще одна причина, почему ей не хотелось говорить об этом именно ему... Пока Майк улыбался, пока он оставался самим собой, он был весьма приятным человеком, которому можно все рассказать, все доверить; но время от времени в нем появлялось что-то пугающее. Словно между ними стояла чья-то чужая холодная тень.

Эмма вдруг вспомнила свой сон. Нелепая мысль, но почему-то... Майк напоминает ей Мэтью Хопкинса из ее ночного кошмара! Выглядит он совершенно иначе, и ведет себя иначе, и говорит по-другому – но все же внезапно его будто окутывает странная пелена сходства! Как некое вредное испарение... А может, все дело в церковной атмосфере? Неизменная личина праведности... хотя нельзя сказать, что Майк обладает подобной личиной. Никакого покровительственного тона, он не пытается читать ей наставления. Он просто добрый человек – вот и все. Возможно, он просто пытается побороть собственных демонов?..

– Так что вы решили? – Голос его звучал очень ласково, но в то же время твердо.

Она вздрогнула.

– Что решила?

– Похоже, вы совсем запутались в своих внутренних противоречиях.

Она насупилась:

– Вы очень наблюдательны!

– Это тоже часть моей работы. Что бы там Линдси себе ни думала и воображала, у меня и впрямь есть чему поучиться!

– Но вы же сами говорили: «Я лично не уверен, что могу открывать другим некоторые тайны». – Эмма все еще хмурилась.

Он пожал плечами:

– В таком случае мне остается только смириться с этим. Я могу еще что-то для вас сделать?

«Убей ее!»

– Помимо того, что отвезете меня домой?

– Помимо того, что отвезу вас домой.

Не отводя взгляд от камина, Эмма спросила:

– Если мне вдруг действительно понадобится помощь, я могу на вас рассчитывать?

– Конечно.

– Это тоже часть вашей работы?

– Если вам угодно, да.

Какое-то время его синие глаза смотрели на нее задумчиво и очень внимательно.

– Не отгораживайтесь, Эмма, и не бойтесь. Звоните в любое время, договорились? – Майк направился к столу. – Я дам вам номер мобильного телефона, и вы сможете связаться со мной когда угодно, если только я в это время не буду в церкви. Тогда оставьте сообщение на автоответчике, и в течение часа я вам перезвоню.

– Даже в полночь? – Она наконец улыбнулась и даже попыталась пошутить.

Он кивнул:

– Даже в полночь.

27октября, вторник

Алекс отвез детей в школу пораньше и поехал к Эмме. Было почти девять утра, когда он постучал в ее дверь с черного хода. Ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем Эмма открыла.

– Привет, Алекс! Я как раз кормлю кошек.

На ней было красивое шелковое бирюзовое кимоно, волосы замотаны полотенцем. Алекс даже порозовел:

– Извини. Я не слишком рано?

– Слишком рано? Да нет...

Она явно выглядела усталой. Лицо похудевшее, кожа вокруг глаз истонченная, какая-то прозрачная.

– Ты ведь ждала меня? – Алекс не мог скрыть нотки разочарования в голосе. – Чтобы поговорить о деле?

Эмма улыбнулась, вошла обратно в комнату и жестом пригласила его к столу.

– Выпей-ка кофе, я только что сварила. Я просто не успела объяснить: вчера вечером я вернулась домой довольно поздно.

Она взяла консервную банку, выложила на фарфоровые блюдца какую-то рыбную массу и поставила их на пол. Кошки, которые до сих пор терлись о ее ноги, набросились на еду с явным удовольствием. Эмма сполоснула вилку и стала мыть руки, забавно фыркая, словно сама была кошкой.

– Ах, до чего же эта кошачья гадость ужасно пахнет! Но Макс и Мин ее просто обожают.

Взяв чашку, она, наконец, подошла к столу и села напротив Алекса.

– Мы пили виски с Майком Синклером, и я проторчала у него до полуночи. По крайней мере, так тебе расскажут местные сплетники.

Алекс внимательно посмотрел на нее:

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, но это не важно! Алекс, – Эмма выпила глоток крепкого черного кофе, – с тех пор как мы с тобой виделись, мне некогда было подумать о саде. Да, честно говоря, вообще не было времени ни о чем таком думать. Конечно, я строила разные планы – и то и другое...

– Ах да, из-за Пайерса. – Алекс кивнул. – Паула с ним вчера разговаривала.

На какое-то мгновение воцарилась полная тишина.

– Что-что она делала?!

– Она немного расстроилась из-за нашей ссоры и всего остального. Не хотела, чтобы Пайерс думал, будто мы на чьей-то особой стороне и во все вмешиваемся – вот она ему и позвонила. Узнать, можем ли мы чем-то помочь, чтобы вы помирились... – Алекс вдруг заметил выражение ее лица. – Прости, Эмма. Мне... ей... нам и в голову не пришло, что ты будешь против...