Бережной, внимательно слушавший императора, пожал плечами.

– В таком случае, Михаил, – спросил он, – чем вам мы с Ольгой можем помочь?

– Моей милой сестренке, – сказал император, – я хотел бы поручить руководство департаментом по охране материнства во вновь создаваемом Министерстве здравоохранения. Министром уже назначен доктор Боткин. Он врач, ему и карты в руки. Вопрос, поставленный перед моим отцом еще четверть века назад, назрел и перезрел. Только воз и ныне там. Ведь это кошмар какой-то – лишь один из трех-четырех новорожденных доживает до пяти лет. А сие означает, что каждый год мы теряем народу столько же, сколько во время небольшой войны. Это положение надо менять, и по возможности радикально. Ну, что, Ольга, берешься за это дело?

– Да, берусь, – великая княгиня посмотрела на Бережного и увидела в его глазах одобрение. – Я сделаю все, что смогу, чтобы исправить положение. Ведь так жалко детей, которые умирают, едва появившись на свет.

– Не все так просто, Михаил, – покачал головой Бережной, – дело в том, что главная проблема со снижением смертности, в том числе и детской, кроется в нашем крестьянстве, которое в силу обстоятельств не способно прокормить даже само себя и постоянно испытывает то голод, то недород. А крестьянство – это восемьдесят процентов населения Империи. Какая уж тут медицина – болезни и смерть от голода и тяжелого изнурительного труда лечатся совсем другими средствами. Предложенные вами меры будут эффективны только в случае устранения главной проблемы.

– Знаю, Вячеслав Николаевич, знаю, – кивнул император. – Россия перенаселена в центральных и западных губерниях и безлюдна восточнее Урала. Еще до того, как я стал императором, из ваших книг мне уже было известно о том, что происходит в России. Но действительность оказалась гораздо хуже. Отмена выкупных платежей сильно запоздала, и основная часть крестьянства уже не в состоянии самостоятельно свести концы с концами. Впрочем, экстренные меры по этому вопросу предпринимаются. Надо спасти мужика от грабящих его хлебных перекупщиков и сельских ростовщиков, и помочь ему финансово и организационно. Надо вводить новые способы ведения хозяйства.

Но работа только началась, и мне не хватает грамотных и честных людей. Одна русская хлебная компания, обладающая монополией на экспорт хлеба, лишь она, одна-единственная, требует столько специально подготовленных людей, сколько нет во всей России. На одних энтузиастах-бессребрениках такое дело не вытянуть, и недостаток квалифицированных кадров – это общая беда нашей России.

– России необходима новая система образования, охватывающая все слои народа, – сказал Бережной, – причем в среднем образовании упор надо делать не на гимназии, а на реальные училища, а в высшем – на технические университеты. Будущих же управленцев надо выращивать в закрытых учебных заведениях, вроде кадетских корпусов. Пусть те, кто в будущем будут руководить Россией, первым делом сами научатся дисциплине и ответственности за свои поступки. И делать это надо немедленно, пока не поздно, иначе нас не минует тот самый семнадцатый год, который был ничем иным, как кризисом системы управления, которого Российская империя так и не смогла преодолеть.

– Полностью с вами согласен, Вячеслав Николаевич, – кивнул император, – не сделанное нами сегодня может аукнуться нам завтра. Ведь так называемая первая русская революция в вашей истории случилась примерно в это же время, показав все недовольство народа существующими порядками. Кое-какие меры я уже начал предпринимать, но всего этого пока еще недостаточно. Вам же, Вячеслав Николаевич, предстоит поработать в несколько ином направлении, так сказать, по своей специальности.

В течение года или двух вы должны будете развернуть свою бригаду в отдельный Корпус морской пехоты, который бы имел все черты будущей армии нового типа. Она станет образцом и эталоном для той военной реформы, которую необходимо провести во всей Русской армии. Ведь всегда будет немало желающих силой оружия заставить Россию свернуть с выбранного ею пути. Я хочу иметь в своем распоряжении такое соединение, само существование которого отобьет охоту у наших врагов проверить нас на прочность. То, что вам удалось совершить в ходе войны с Японией, лишь только на время устранило угрозу нападения на нас, и даже союзная нам Германия в будущем может изменить свою политику и стать нам враждебной. При этом Виктор Сергеевич Ларионов будет заниматься нашим флотом, а Александр Васильевич Тамбовцев со товарищи – нашими спецслужбами.

– Понимаю, – сказал Бережной, – и от работы не отказываюсь. В самое ближайшее время у России будет первоклассная армия. Ведь русский солдат, если хорошо вооружить и обучить его, способен творить чудеса. Вспомните, как воспитывал своих орлов генералиссимус Александр Васильевич Суворов. «Мы русские – какой восторг!» – говаривал он.

– Все правильно, – произнес император, – для усиления воспитательного эффекта вы получите право лично отбирать офицеров для вашего корпуса. Они будут иметь старшинство в один чин над обычной лейб-гвардией и в два чина над остальной армией. Но соединение должно быть подвижным и боевым, чтобы в любой момент я мог бы отправить его в бой хоть на Кавказ, хоть на Босфор, хоть в саму Британию. В области нового вооружения самым тесным образом вы будете взаимодействовать с ГАУ, а если понадобится, то вы будете иметь право личного доклада мне, как Верховному главнокомандующему всеми вооруженными силами России. Главное, чтобы был получен ожидаемый результат.

– Полагаю, что мы сделаем все, как надо, – сказал Бережной, поднимаясь со стула. – А пока я хотел бы откланяться – у вас, Михаил, еще много работы. Не буду отнимать у вас время.

Вслед за Бережным с кресла поднялась и великая княгиня Ольга.

– Спасибо за доверие, брат, – тихо произнесла она, – я постараюсь тебя не подвести. Завтра же я встречусь с господином Боткиным, и мы вместе с ним подумаем – с чего начать, как нам создать министерство, которое сохранит для России десятки тысяч жизней.

– Ступайте с Богом, – кивнул Михаил, тоже вставая, – и помните о том, что я желаю вам счастья и удачи. До свидания, Ольга, до свидания, Вячеслав Николаевич.

27(14) июля 1904 года.

Санкт-Петербург.

Набережная реки Карповки. Свято-Ивановский ставропигиальный женский монастырь.

Великая княгиня Ольга Александровна

По совету моего брата Михаила я отправилась с принцессой Викторией в недавно построенный монастырь на реке Карповке. Именно там сейчас пребывал отец Иоанн Кронштадтский, недавно вернувшийся из Маньчжурии. Михаил со своей женой лично встретил отца Иоанна на вокзале и подошел под его благословение. Став императором, мой брат не забыл о тех беседах, которые он вел с отцом Иоанном во время той незабываемой поездки в Порт-Артур. Возможно, что эти беседы тоже сыграли свою роль в том, что из повесы и прожигателя жизни Мишкина он превратился в грозного императора Михаила II, который сейчас правит Россией.

– Ольга, послушай меня, – сказал брат, выслушав мой сбивчивый рассказ о беседе с британской принцессой. – Если она хочет остаться навсегда в России и стать супругой адмирала Ларионова, то прежде всего ей надо стать по-настоящему русской. Русской не по крови, а по тому, что отличает иностранца от русского человека. Это трудно, но это возможно. Недаром же наш августейший отец говорил в таких случаях – «Хочешь стать русским – будь им».