И вот Марго уже второй час сидела в кабинете Синицына и слушала, затаив дыхание, рассказ «стриженого». Несколько раз она ловила себя на мысли, что если бы рассказ молодого человека можно было записать, то получился бы вполне достойный фантастический роман, настолько невероятными были события, о которых он поведал. А начать «стриженому», который, как совершенно верно предположила Марго, оказался агентом под номером 14, пришлось с самого начала. С их первой встречи в Калифорнии. И даже раньше. С того момента, который до сих пор пор оставался «за кадром» и который теперь многое объяснял.

Несколько раз Марго с трудом заставляла себя «вспоминать», что она и сама была участницей многих из описываемых им событий. Из рассказа Четырнадцатого выходило, что «слежка» за Марго и Дмитрием была установлена еще на базаре в Монтерее, столице испанской Калифорнии, где Марго чуть не погибла под копытами жеребца. Но более всего ее потрясло «перевоплощение» пиратского капитана, из плена которого ей удалось освободиться и чем она тайно гордилась. Зловещая фигура Сайруса, который, оказывается, был таким же, как и они, «странником во времени», меняла и рушила все. Это было невероятно! Их наполненное романтикой, фантастическое приключение вдруг на глазах превратилось в мрачную детективную историю. Как тени, вставали какие-то таинственные существа, которые, оказывается, манипулировали ими, как марионетками, отслеживая и направляя каждый их шаг. В это было трудно поверить, однако и ставить под сомнение слова Четырнадцатого не имело смысла. О том, что «хронисты» были не одни на своем «поле деятельности», Марго давно догадывалась, и все равно внезапно открывшаяся действительность потрясла ее.

Услышав о том, как Четырнадцатый обезвредил Сайруса, когда Дмитрию грозила смертельная опасность, Марго, не прерывая рассказчика, лишь благодарно кивнула ему. Четырнадцатый сразу же набрал в ее глазах изрядное количество очков себе в плюс.

Стабильный временной портал, замаскированный под дверь дома, — это, с одной стороны, было круто! Но с другой — говорило о том, что «вражеские» технологии опять превосходили отечественные. Что, в свою очередь, предвещало «хронистам» нелегкую борьбу. А то, что борьба началась, теперь уже ни у кого не вызывало сомнения.

В общем, «откровения» Четырнадцатого, обрушившиеся на Марго, разом меняли все. Но самым волнительным был, конечно, тот факт, что все происходило опять вокруг Дмитрия! Вокруг ее Димы!

— Вы случайно не знаете, кто это?

Марго настолько глубоко погрузилась в размышления, что не сразу услышала вопрос Дарьи Валентиновны. Шуранова держала перед ее глазами айфон Дмитрия, с экрана которого на Марго глядела смазливая блондинка. Естественно, она много раз видела это изображение. Поначалу Марго думала, что это какая-то «моделька», идеал женской красоты Дмитрия. Потом, когда они сблизились, он ей рассказал, что это фото его бывшей девушки Лены. По словам Дмитрия, после того, как он стал жить с Марго, он перестал с ней встречаться. Марго ему верила, хотя упорное присутствие Лены в жизни, пусть и в виде «обоев» на экране айфона ее любимого, все-таки изрядно раздражало. Но она старалась не обращать на это внимание или, по крайней мере, не показывать своего раздражения. Заподозрить Дмитрия в двойной игре было сложно. Его любовь и безмерное восхищение Марго чувствовала ежеминутно.

— Что вы имеете в виду? Это «обои»… — слегка покраснела Марго.

— Я понимаю, что это волпейпер, — перебила ее Шуранова, — я спрашиваю вас, Пять ноль, знаете ли вы, КТО изображен на этой фотографии? — невозмутимо повторила свой вопрос Дарья Валентиновна, нажимая при этом на слово «кто».

— Да. Это его бывшая девушка… Лена, — покраснев еще больше, ответила Марго.

Почему-то этот ответ чрезвычайно взволновал и Шуранову, и Синицына, и Четырнадцатого. Они переглянулись между собой, а Четырнадцатый даже переспросил ее:

— Вы в этом уверены?

Марго лишь презрительно взглянула на него в ответ.

— В чем я должна быть уверена, Четырнадцатый? Я что-то не очень поняла… — В голосе Марго зазвучали угрожающие нотки.

— Подожди, Маргош, не горячись! — пришел на помощь своей воспитаннице Синицын. — Ты же понимаешь, что сейчас важна каждая деталь…

— Скажите, Пять ноль, а вы случайно не знаете, почему эта фотография оказалась так дорога вашему бойфренду? — Шуранова как ни в чем не бывало смотрела на Марго.

Вся прилившая было к щекам Марго кровь теперь отлила от ее лица. Марго побледнела от еле сдерживаемой ярости.

«Чертова Барби! — мысленно выругалась про себя девушка. — Что она себе позволяет?! Если бы не ее полковничьи погоны…»

Что было бы тогда, Марго не придумала и вместо этого лишь произнесла ледяным тоном:

— А почему вас интересуют детали моей личной жизни? — Марго была не на шутку возмущена и в первую очередь наглым спокойствием полковника.

— Потому что я хочу помочь агенту, точнее, еще даже не агенту, а кадету, который оказался заброшенным в неизвестное нам время против собственного желания и к тому же без транспортера.

В кабинете повисла пауза. Марго переводила взгляд с одного собеседника на другого, тяжело дыша. Наконец до нее дошел весь ужас сложившейся ситуации.

— Так вы не знаете, куда вела эта дверь, этот портал?! — Внутри у нее как будто что-то оборвалось.

— Пока нет, но уже догадываемся… — невозмутимо ответила Шуранова. — И найти вашего бойфренда нам помогла именно эта фотография.

Шуранова вдруг поднялась.

— Кстати, Борис Борисович, попросите, пожалуйста, машину… Я хочу, чтобы мы еще раз подъехали к этому месту… Пять ноль, вы поедете с нами.

1792 год. Санкт-Петербург

Дмитрий скорее почувствовал, нежели услышал, как в замке потайной двери повернулся ключ. Не успев придумать ничего лучшего, он в мгновение ока вновь оказался в кровати под одеялом. Притворяться спящим было не просто — сердце билось так, что, казалось, готово было выскочить через уши. Из-под полуприкрытых ресниц он увидел, как в комнату вошла Ленка в сопровождении незнакомца. Несмотря на то что Сайрус назвал ее «Ольга Александровна», про себя Дмитрий продолжал называть ее так, как называл в Нью-Йорке. Во-первых, пусть и призрачный, но все же это был мостик, который связывал его с реальностью, а во-вторых… мысль, что тобой все это время банально манипулировали, как полным придурком, была просто невыносима.

Незнакомец оказался необыкновенно красив. В первую очередь внимание притягивали его глаза — большие и настолько бледно-голубые, что казались почти бесцветными. Заглянув в эти глаза хоть раз, уже было сложно отвести взгляд.

«Цвета замерзшей морской воды», — подобрал сравнение Дмитрий. При этом они были явно подведены, а холеные бледные щеки подрумянены. Волосы или парик незнакомца — «да, скорее всего, это парик» — были напудрены, но не сильно. Парик имел сзади косицу, перевитую черной бархатной лентой, а по бокам был украшен подвитыми локонами таким образом, что они на треть закрывали уши своего хозяина.