— Что-то вроде этого. Динг, давай познакомим мистера Медведя с нашей последней операцией.

— Слушаюсь, мистер К. — Чавез развернул большую фотографию «Шлосса Остерманна» на столе и начал рассказ. Вошли Стэнли и Ковингтон, тоже присоединившиеся к конференции.

— Да, — сказал Мэллой, когда объяснение закончилось. — Вам действительно был нужен кто-то вроде меня для такой операции, парни. — Он задумался. — Лучшим вариантом была бы высадка трех или четырех человек по канатам на крышу... прямо вот здесь. — Мэллой постучал пальцем по фотографии. — Хорошая плоская крыша, так что все пройдет легко.

— Вот об этом я и думал. Не так просто, как соскальзывание по тросам, зато безопаснее, — согласился Чавез.

— Да, это просто, если знаешь, что делать. Вашим парням придется научиться посадке на «мягкие ноги», конечно, однако приятно иметь трех или четырех людей внутри замка, когда они нужны вам. Судя по тому, как прошла операция, видно, ваши люди умеют стрелять и все такое.

— Умеют, и неплохо, — равнодушно заметил Ковингтон.

Тем временем, пока Чавез рассказывал о своей успешной операции, Кларк быстро листал личное дело Мэллоя. Женат на Франсин, урожденной Хатчинс. Супруги имеют, заметил он, двух детей, девочки, десяти и восьми лет. Жена — медицинская сестра, работает в ВМС. Ну что ж, это легко исправить. Сэнди договорится обо всем в своей больнице. Следовательно, нужно оставить у себя подполковника Дэна Мэллоя.

Мэллой был заинтригован и терялся в догадках. Кем бы ни были эти люди, они обладали немалым влиянием. Его приказ лететь в Англию поступил непосредственно из штаба ГОСО, от самого «Большого Сэма» Вильсона, да и люди, с которыми он встречался до сих пор, выглядели весьма серьезными. Маленький Чавез, подумал он, был компетентным сукиным сыном, судя по тому, как он рассказал про операцию в Вене. После осмотра фотографии, сделанной сверху, Мэллой пришел к выводу, что люди Чавеза отлично подготовлены, особенно те двое, которые подкрались к дому и прикончили сзади двух последних террористов. Невидимость является очень полезным делом, если вам удается сохранить ее, но она же превращается в полный облом, если окажется неудачной. Хорошей новостью, рассуждал про себя Мэллой, было то, что террористы не так подготовлены к действиям на открытом пространстве. В этом отношении их подготовка значительно уступала морским пехотинцам. Такой недостаток почти компенсировал их фанатизм — почти, но не совсем. Подобно большинству военных, Мэллой презирал террористов, считая их трусливыми неразумными животными, заслуживающими только жестокую и немедленную смерть.

Затем Чавез привел его в казарму своей группы, где Мэллой встретился с находившимися там солдатами, пожал всем руки и оценил про себя то, что увидел. Да, они были серьезными, такими же, как члены Группы-1 в соседнем здании. Есть люди с необычным взглядом, равнодушием, скрывающим суровую страсть, которая позволяет им оценивать каждого встречного и решать, представляет ли он угрозу.

Это не означало, что им нравится убивать и калечить, просто такая у них работа, и эта работа перерастала во взгляд на мир, делалась как бы второй натурой. Мэллоя они оценили как потенциального друга, человека, заслуживающего доверия и уважения, и это согрело душу авиатора. Он будет человеком, на которого они вынуждены положиться, чтобы попасть туда, где они нужны, — быстро, незаметно и безопасно и затем таким же образом исчезнуть. Оставшаяся часть тура по тренировочной базе была чистым развлечением для человека, привыкшего к проведению специальных операций. Обычные здания, искусственные салоны самолетов, три настоящих пассажирских железнодорожных вагона и другие сооружения, предназначенные для тренировок солдат, которые должны брать их штурмом. Дальше они побывали на стрельбище с неожиданно выскакивающими мишенями (Мэллой знал, что ему придется самому побывать здесь, — необходимо доказать, что он достаточно подготовлен, поскольку каждый участник специальной операции должен быть отличным стрелком). К полудню они вернулись в здание, где находился штаб Кларка.

— Ну как, мистер Медведь, что вы думаете? — спросил Радуга Шесть.

Мэллой улыбнулся, садясь в кресло.

— Я думаю, что серьезно страдаю от смены часовых поясов. Итак, я вам нужен?

Кларк кивнул.

— Я считаю, вы нужны нам.

— Работа начинается уже завтра? А на чем я буду летать?

— Я позвонил в эскадрилью, о которой вы мне рассказали. Они собираются временно дать нам один «МН-60», чтобы вам было с чем поиграть.

— Добрососедский поступок с их стороны. — Это означало для Мэллоя, что ему нужно доказать, какой он хороший пилот. Эта перспектива не слишком беспокоила его.

— А как насчет моей семьи? Это временная командировка?

— Нет, для вас это место постоянной службы. Члены вашей семьи прибудут сюда, как оговорено в правительственных правилах.

— Ну что ж, это справедливо. Мы будем работать здесь?

— Пока мы провели две операции, в Берне и Вене. Нам неизвестно, насколько мы будем заняты действительными операциями, но вы увидите, что распорядок учений у нас очень напряженный.

— Это устраивает меня, Джон.

— Ты хочешь работать с нами?

Вопрос удивил Мэллоя.

— Неужели это подразделение использует только добровольцев?

Кларк кивнул.

— Каждый из нас согласился служить в «Радуге» добровольно.

— Подумать только. О'кей, — сказал Мэллой. — Считайте меня добровольцем.

— Можно задать вопрос? — спросил Попов в Нью-Йорке.

— Конечно, — ответил босс, подозревая, каким он будет.

— В чем цель всего этого?

— Пока вам действительно не нужно знать об этом, — был ожидаемый ответ на ожидаемый вопрос.

Попов кивнул в знак покорного согласия на этот ответ.

— Как скажете, сэр, но вы тратите большие деньги и не получаете никакой выгоды, как я заметил. — Попов намеренно задал этот вопрос. Ему хотелось увидеть реакцию своего нанимателя.

Реакцией была искренняя скука:

— Деньги не имеют значения.

Хотя ответ не был неожиданным, тем не менее он немало удивил Попова. В течение всей своей профессиональной службы в КГБ он выплачивал жалкие суммы людям, которые рисковали своей жизнью и свободой ради СССР. Часто они ожидали намного больше, чем получали, потому что почти всегда материал и информация, полученные от них, стоили куда больше, чем им платили. Но этот человек уже заплатил больше, чем Попов выплатил своим агентам за пятнадцать лет операций, — и заплатил ни за что, за две жалкие неудачи. И все-таки на его лице не было разочарования, заметил Дмитрий Аркадьевич. Что, черт побери, это значит?

— В чем заключалась причина неудачи на этот раз? — спросил босс.

Попов пожал плечами.

— Они с радостью взялись за это задание, но их ошибка заключалась в том, что они недооценили реакцию полиции. Она была очень мощной, — заверил его Попов. — Более мощной, чем я ожидал, но в этом нет ничего удивительного. Многие полицейские агентства в мире имеют сейчас отлично подготовленные антитеррористические группы.