Пожалуй, стоит заняться этим прямо сейчас.

— Мэри, соедини меня с Эдом Фоули в ЦРУ.

Попов не занимался этим уже много лет, но все-таки помнил, как это делается.

О его нанимателе написано больше, чем о многих политиках, — это только справедливо, подумал Попов, поскольку этот человек делал намного более важные и интересные вещи для своей страны и всего мира. Но эти статьи касались главным образом бизнеса, что мало помогало Попову, за исключением того, что он еще больше узнавал о его богатстве и влиянии. Мало писали о его личной жизни, разве что упомянули о том, что он разведен. Жаль, конечно. Судя по фотографиям и приложенной информации, его бывшая жена казалась привлекательной и интеллигентной. Может быть, двум столь интеллигентным людям трудно жить вместе. Если так, подумал русский, для женщины это очень плохо. Наверно, немногим американским мужчинам нравится жить под одной крышей с женщинами, равными им по интеллекту. Это пугает слабых людей — и только слабый мужчина станет беспокоиться из-за этого, думал русский.

Но Попов не нашел ничего, что связывало бы босса с террористами и терроризмом. Как писала газета «Нью-Йорк Тайме», на него никогда не нападали, он не был даже жертвой обычного уличного преступления. Подобные события, разумеется, не всегда попадают на страницы газет. Может быть, такой инцидент просто не стал достоянием общественности? Но если инцидент был настолько крупным, что изменил весь ход его жизни, — это стало бы известным. Возможно. Почти наверное, подумал Попов. Но слово «почти» являлось беспокойным ограничителем для профессионального разведчика. Его наниматель был бизнесменом, гением в своей научной области и в руководстве крупнейшей корпорацией. Казалось, что именно там находят применение его страсти. Было много фотографий этого мужчины с разными женщинами, редко с одной и той же. Обычно фотографии были с различных благотворительных приемов. Все женщины были красивыми, заметил Попов. Прекрасные «охотничьи» трофеи, изображения которых можно повесить на стену в подходящем свободном месте, пока занимаешься поисками следующей красотки. Итак, что это за человек, на которого он работает?

Попов был вынужден признать, что, по сути дела, это ему неизвестно. Такое обстоятельство изрядно беспокоило бывшего офицера КГБ. Теперь его жизнь принадлежала его нанимателю. Фактически он был пешкой в руках человека, чью мотивацию Попов не понимал. Не зная этого, он не мог оценить «оперативные» опасности для себя лично. Если цель станет достоянием других, а его наниматель будет раскрыт и арестован, тогда он, Попов, окажется под угрозой ареста по серьезному обвинению. Ну что ж, подумал бывший офицер КГБ, имеется простое решение этой проблемы. У него всегда был с собой чемодан с необходимыми вещами и два комплекта фальшивых документов, готовых к использованию. Тогда, при первом сигнале опасности, он приедет в международный аэропорт и вылетит как можно скорее в Европу, где затеряется и воспользуется деньгами, которые положил в банк. У него уже достаточно денег, чтобы обеспечить себе комфортабельную жизнь в течение нескольких лет, может быть, и дольше, если удастся найти по-настоящему хорошего советника по инвестициям. Исчезновение с лица земли не было так уж трудно для человека с соответствующей подготовкой, сказал он себе, возвращаясь обратно по Пятой авеню. Все, что ему требовалось, — это пятнадцать или двадцать минут предупреждения... Но может ли он быть уверенным, что у него будут эти минуты?..

* * *

Билл Тауни отметил, что германская федеральная полиция была, как всегда, эффективной. Все шестеро германских террористов были опознаны в течение сорока восьми часов, и, хотя подробные опросы их друзей, соседей и знакомых находились еще в пути, полиция уже обладала детальной информацией и передала ее австрийцам, которые передали ее в британское посольство в Вене, а оттуда ее переслали в Герефорд. В полученном пакете оказались фотография и чертежи дома, который принадлежал Фюрхтнеру и Дортмунд. Тауни увидел, что один из этой пары был неплохим художником.

В докладе говорилось, что они продавали картины в местной галерее, подписывая их, конечно, псевдонимом. Возможно теперь эти картины станут более ценными, равнодушно подумал служащий «Шести», переворачивая страницу. В доме у них стоял компьютер, однако документы в нем оказались не очень полезными. Один из этой пары, возможно Фюрхтнер, по мнению германских следователей, писал длинные обличительные речи политического содержания — они были приложены, но еще не переведены. Возможно, с ними захочет ознакомиться доктор Беллоу, подумал Тауни. За исключением этого, там было мало интересного. Много книг, главным образом, политического содержания, большинство напечатано и куплено в бывшей ГДР. Хорошие телевизор и стереосистема, множество пластинок и компакт-дисков с записями классической музыки. Приличный автомобиль среднего класса, хорошо обслуживаемый и застрахованный в местной компании под вымышленными именами — Зигфрид и Ханна Колб. У них практически не было друзей, они почти всегда держались уединенно, и каждая общественная черта их жизни была в полном порядке, что не вызывало никаких замечаний. И все-таки, подумал Тауни, они замкнулись в своем доме, подобно туго закрученной пружине... ожидая чего?

Что заставило их выйти из укрытия? У германской полиции не было объяснения. Сосед сообщил, что несколько недель назад к ним приезжал кто-то на автомобиле, — но кто и с какой целью, никто не знал. На номерной знак автомобиля, как и на его модель, никто не обратил внимания, хотя в записи интервью говорилось, что это был немецкий автомобиль, возможно белого или, по крайней мере, светлого цвета. Тауни не мог оценить важности этого. В автомобиле мог приехать покупатель картин, страховой агент — или человек, который вывел их из укрытия и заставил взяться за прошлую жизнь радикальных террористов левого крыла.

Не было ничего необычного, даже в малейшей степени, для профессионального разведчика, и он сделал вывод, что не может сделать никакого вывода. Тауни сказал своей секретарше, чтобы она отправила политические речи Фюрхтнера переводчику для последующего анализа как им, так и доктором Беллоу. Дальше этого он не мог идти. Что-то разбудило двух германских террористов от их длительного сна, но Тауни не знал, что именно. Германская федеральная полиция, возможно, могла натолкнуться на ответ, но Тауни сомневался в этом. Фюрхтнер и Дортмунд нашли способ, как жить, не привлекая к себе внимания, в стране, полиция которой отлично умеет находить людей. Кто-то, кого знали Ганс и Петра, знали и доверяли, приехал к ним и убедил провести террористическую операцию. Кто бы это ни был, он точно знал, как найти их, а это означало, что по-прежнему существует нечто вроде террористической сети. Немцы поняли это, и примечание к их предварительному докладу рекомендовало продолжить расследование с помощью платных агентов, это могло привести к желаемой цели, а могло и не привести. Тауни потратил несколько лет своей жизни, чтобы раскрыть ирландские террористические группы, и у него были некоторые успехи, значение которых было преувеличено со временем из-за их редкости. Но в террористическом мире давно шел дарвинистский процесс отбора сильнейших. Тупые террористы погибали, а умные и хитрые выживали, и после почти тридцати лет преследования все более находчивыми полицейскими агентствами выжившие террористы сами стали очень умными и находчивыми, а лучшие из них прошли отличную подготовку в московском центре, где их готовили офицеры КГБ. Что оставалось делать следователям, размышлял Тауни. Новые русские кое в чем пошли навстречу... но не слишком охотно в области терроризма, возможно, из-за смущения от их прошлого взаимодействия с такими преступниками... или, может быть, потому что архивы были уничтожены, о чем русские часто заявляли. Но Тауни не верил этому. Службы, вроде КГБ, никогда не уничтожают документы. Советы создали самую совершенную бюрократию в мире, а бюрократы просто не могут уничтожать архивы. В любом случае, искать сотрудничества с русскими по такому вопросу выходило далеко за пределы его полномочий. Правда, он мог обратиться с запросом, и, может быть, даже проникнуть на один или два уровня выше по командной цепи, прежде чем его раздавит какой-нибудь высокопоставленный чиновник из Форин офис. Тауни решил, что в любом случае стоит попробовать. Это позволит ему заняться чем-то и, по крайней мере, даст понять людям в Сенчури Хаус, в нескольких кварталах от Вестминстерского дворца, на другом берегу Темзы, что он еще жив и работает. Тауни засунул все бумаги, включая свои заметки, обратно в плотную папку из манильской бумаги, перед тем как взяться за работу по запросу, заранее обреченному на неудачу. В настоящее время он может только прийти к выводу, что террористическая сеть по-прежнему существует и что кто-то, знакомый с ее членами, все еще владеет ключами к этому маленькому злобному королевству Впрочем, может быть, германской полиции удастся узнать еще кое-что и, возможно, эта информация найдет путь к его столу? Если он, таким образом, узнает еще что-то, подумал Тауни, смогут ли Джон Кларк и Алистер Стэнли нанести свой удар по этим целям? Нет, вероятнее всего, это работа для полиции той страны или города, где находятся террористы, и этого, по-видимому, будет достаточно. Не слишком сложно арестовать разоблаченного террориста. В конце концов, французы уже доказали это в случае с Карлосом.