Она была благодарна за то, что управляющий не рассказал очередную байку о взломе квартиры в Бирме или Полинезии, а приготовился слушать.

– Моих детей. Моих старших детей.

– Они ушли, Лейли. Все кончено. Негодяи ушли.

Лейли долго молчала. Подобрала с пола стеклянную сову, странным образом не разбившуюся при падении.

– Они вернутся. Не сразу, но вернутся.

– Зачем?

Она улыбнулась. Подняла другую птичку, вырезанную из дерева, и поставила к первой.

– Время терпит, Рубен. Хотите узнать, чем кончилась моя история?

История Лейли

Родился Альфа́. Его отца Виржила убили во время атаки на колючую проволоку Мелильи. Моя попытка добраться до Европы провалилась. Я слышала рассказы о женщинах, которые так сильно хотели оказаться в волшебной счастливой стране вместе с детьми, что это превращалось в манию, и они сходили с ума посреди пустыни или в открытом море, укачивая мертвого ребенка.

Я вернулась в Сегу. Мне не терпелось снова увидеть Бэмби, познакомить Альфа́ с бабушкой и дедушкой. Я смертельно устала, Рубен. Пережила две попытки исхода, едва не погибла, едва не оказалась в Европе. У меня не было сил продолжать борьбу.

Приезд в Сегу стал крахом надежд. Поражением. Несмотря на доброту и нежность отца и матери, веселые игры Бэмби с кузенами и разглагольствования соседей.

Отец рассказывал мне много волшебных историй и сказок, чтобы я убеждала детей, что река – никакая не река, а вовсе даже океан. Что за ней ничего нет. Что радио, книги и телевизор врут. Понимаете, Рубен? Конечно, понимаете! Я должна была подарить им другую жизнь. Законными способами, как поется в песне. Унеси меня, унеси меня…

Я была привлекательнее других. И умнее. Любила книги. Это нравилось городским парням – самым честолюбивым, тем, кто собирался вырваться и добиться успеха. Любой ценой. Я встретила Ваила во время президентской кампании 2002 года. Он агитировал в Сегу за партию Ибрагима Бубакара Кейты[109]. Ваил учился на факультете права, писал диплом о демократии и был уверен, что ИБК однажды станет президентом, потому и работал на него. Семья Ваила – торговцы из Каеса – была гораздо богаче моей.

Ваил носил очки – маленькие, очень модные, одевался по западной моде и всегда имел при себе книгу по философии или экономике. Меня он называл маленькой принцессой, или Симоной[110] – когда воображал себя Сартром, или Колетт – если думал о Сенгоре[111], или Винни[112] – если вспоминал Манделу.

Мне это нравилось.

Ваил был муниципальным советником, но много времени проводил в Бамако, в штаб-квартире партии. Он мечтал стать депутатом. Хотел, чтобы мы с Бэмби жили с ним, чтобы я училась. Ваил любил мою дочь. Для своего возраста она была взрослой девочкой, через три-четыре года мы могли бы записать ее в столичный женский лицей и поселиться в квартале у ипподрома.

Сказка могла стать явью, но… без Альфа́. Задиры Альфа́. Ужасного Альфа́. Ваил не скрывал, что ему не нравится мой сын, ребенок, родившийся от человека, которого сын никогда не видел. Я протестовала, он приходил в бешенство, не желал ничего слышать о Виржиле, хотя тот давно умер. Ваил был претенциозным карьеристом, но не дураком и понимал, что из всех защищавших меня мужчин дорожила я только Виржилом и все ему отдала. Ваилом я восхищалась, но страсти с моей стороны не было – один голый расчет.

Я забеременела, когда Ваил был на четвертом курсе. Мы жили на два дома – в Сегу и Бамако, я присоединялась к нему так часто, как только могла, иногда работала для центра Джолиба – сортировала газеты. Тидиан родился в 2006-м. Надежда не покидала нас. Ваил скоро закончит диссертацию, скоро получит место в университете, скоро станет депутатом, родители скоро дадут ему деньги на квартиру.

Скоро, скоро, скоро, Рубен. В Бамако целые жизни строятся на таких вот «скоро». Африка – страна бесконечных «скоро», но там, как и везде, люди все равно торопятся. Однажды Ваил сообщил, что получил канадский грант и поедет дописывать свою работу в Квебек. От подобных предложений не отказываются. Такой шанс выпадает раз в жизни! Ваил обнимал меня, шептал дрожащими губами: «Это всего на несколько месяцев!» Канада, Канада – он повторял это название, как открыватель новых земель. «Я вызову тебя. Скоро».

Думаю, нет необходимости в подробностях рассказывать, что было дальше, Рубен. Первые недели мы часами общались в соцсетях, он скучал по Мали, по Бэмби, по малышу Тиди. Он мерз, у него кружилась голова, ему снился Нигер. Постепенно мы стали писать друг другу реже, но я следила за жизнью Ваила в фейсбуке, рассматривала фотографии его друзей и подружек, учившихся в Квебеке. На этих снимках Ваил уже не выглядел замерзшим, он ходил на вечеринки, пил, танцевал и веселился.

Первые слова Тиди, поступление Бэмби в коллеж интересовали его уже не так сильно. В фейсбуке Ваила окружали одни и те же лица. Он собирал новую семью. Очень скоро на фото осталась только девушка Грейс. На снимках она сидела у него на коленях. Обнимала за шею. Ваил не размещал фотографий подруги-антропологини на своей странице, а вот она себе не отказывала и комменты писала очень откровенные. Ваил и Грейс вместе. Мы – пара. Я набралась храбрости и попросилась к ней в друзья.

Лейли Мааль хочет стать твоим другом.

Грейс согласилась, и я поняла, что она ничего не знает. Понятия не имеет о моем существовании. И вдруг подумала: «А ведь Ваил ни разу не упомянул Тиди в своих постах!»

В тот же вечер я послала Грейс и Ваилу поздравление и свою фотографию с Тидианом на руках. Они так и не ответили. Наверное, ссорились всю ночь. Грейс с ума сходила от ревности, Ваил защищался, оправдывался – и оправдался. На следующий день меня выбросили из «друзей».

Я еще недели, нет – месяцы заходила на их страницу, иногда делаю это и сейчас, Рубен, – подсела на несчастливость. Они поженились, живут в Монреале, их сын младше Тиди на два года. Если мы с Ваилом случайно встретимся, я должна буду поблагодарить его. Не понимаете? Сейчас объясню.

Как-то раз октябрьским вечером, на следующий после Хэллоуина день, я вошла в сеть. Натану исполнилось три года, и ему устроили веселый праздник, пригласили друзей – и белых и черных. Главным цветом был оранжевый – цвет тыквы, фонариков, детских костюмов, конфетного дождя. Закончилось празднование в «Макдоналдсе» и парке развлечений Ла Ронд. Счастливые родители запостили целый альбом снимков. Тидиан отпраздновал свой день рождения на несколько месяцев раньше. Я смогла подарить ему только улыбки. Сколько пожелаешь, малыш. Улыбки – как худший, самый горький стыд на свете.