При этом он испытывал странное чувство. Люди, жизнь которых лежит перед тобой как на ладони. Ты даже можешь принять в ней участие, изменить ее в мелочах или по-крупному; конечно, исключительно в интересах проекта «Миссури». Казалось бы… но он не находил в себе ни малейшего ощущения превосходства. Тщательно скрывал это. И — не мог понять.

Жаль, нереально проверить, — но Руслан был убежден, что, не знай он наизусть длинного списка выпускников МИИСУРО, все равно мог бы определить в толпе комбинаторированную личность. Они… другие. Совершенно другие.

Подопытные кролики, усмехался отец. Марионетки. На их плечах придем к власти МЫ. К подлинной власти: сначала в отдельно взятой стране, затем — над миром. Но за всю жизнь — ту, что была до теперешнего растительного существования, — так и не успел толком объяснить, в чем конкретно она будет заключаться, эта власть. В чем — лично для его сына, Руслана Цыбы?!

Мама хотела, чтобы он получил образование за границей, в Кембридже или Оксфорде: тогда, смешно вспомнить, это считалось престижным. Сам восемнадцатилетний Руслан, отличник и медалист, никаких предпочтений на этот счет не имел. А учиться иначе, нежели с блеском, он просто не умел. И попал на курс третьего набора МИИСУРО почти на общих основаниях, более чем успешно сдав все экзамены — однако ненавязчиво пройдя мимо тестовой проверки на подверженность комбинаторике.

Позже он понял, что отец засунул его в этот вуз с единственной целью: замаскировать собственный интерес к данному учебному заведению. Проект «Миссури» набирал обороты. После третьего набора накопление материала было приостановлено, что, помнится, вызвало тихую панику в среде инвесторов и прочих причастных к проекту. Однако он вовсе не был свернут, видимость чего Константин Цыба виртуозно создал, чтобы отсечь лишние хвосты, — а просто вошел в следующую стадию. Долгосрочную, работавшую на перспективу.

Вокруг Руслана обретались пацаны и девчонки, которым и в самом деле суждено было изменить Будущее. Для ТЕБЯ, дурачок, — внушал отец. На них, комбинаторированных, следовало смотреть сверху вниз. Руслан так и делал. Тогда.

Через пятнадцать лет проект «Миссури» вступил в третью стадию, динамичную и продуктивную настолько, что кое-кто из координаторов заговорил о неподконтрольности процесса. Были приняты меры по изъятию из общественного сознания информации, напрямую связывавшей этот процесс с престижнейшим некогда учебным заведением; все прошло успешно. Однако сохранять имидж повелителя подопытных крыс стало гораздо сложнее. Они, его бывшие однокашники, в подавляющем большинстве действительно пребывали наверху. У них была сила. У них была власть. У него — разве что иллюзия силы и власти. Более-менее жизнеспособная, пока ее поддерживал отец. Отец!..

Бессмысленное существо, когда-то мнившее себя сверхчеловеком, властелином мира. Да стоит сегодня один раз взглянуть на него, чтобы понять цену этой идеи-фикс. Смешно. А его, Руслана, отец попросту ловил на приманку воображаемого величия, используя между тем для достижения мелких, промежуточных целей и рутинных подсобных работ. К тому же вряд ли кому-нибудь нужных.

Так было всегда. И так — до сих пор. Даже — особенно! — сейчас, когда стала наконец реальностью заключительная стадия проекта «Миссури».

Пачка шелестящих бумаг на столе. Ты перебираешь пальцами Будущее. Уже почти НАСТОЯЩЕЕ.

Ну и что?

За годы работы проекта «Миссури» система бесконтактного слежения за его участниками была отработана досконально. Сортировка информации на фоновую, второстепенную и концептуальную проходила в несколько этапов, и непосредственно Руслану доставляли безукоризненный концентрат без единой примеси. Ему не приходилось, получая отчет о двух неделях жизни объекта, барахтаться в подробностях чьей-то повседневности; однако не было случая, чтобы мимо него прошло что-либо действительно важное. Он привык на все сто процентов доверять этим распечаткам.

Последнюю неделю в связи с экстраординарными событиями информация поступала ежедневно. Как и следовало ожидать, мало кому из объектов удавалось прожить за сутки больше двух-трех лаконичных строк.

Руслан читал. Возможно, не так внимательно, как должен был: сегодня он позволил себе расклеиться, расползтись мутными мыслями и рефлексиями. Взял себя в руки, подтянулся, напрягся — только осознав, что уже в пятый или шестой раз читает одну и ту же строку в конце каждого сообщения.

«Направился в подсобное помещение МИИСУРО на встречу выпускников».

«…встречу выпускников…»

«…встречу…»

В принципе он мог дочитать отчеты до конца и, сопоставив их, сделать выводы самостоятельно; однако возникло ощущение, что это чересчур расточительная трата времени. Смахнув бумаги со стола, придвинул полифункционал и послал на систему запрос об этой самой встрече, постоянно упоминаемой в отчетах.

Меньше чем через две минуты он уже все знал.

Усмехнулся.

Александр Линичук. Бывший журналист, ныне один из лидеров подпольной организации «Перелет»; впрочем, об этом ему было известно давным-давно. Как и о лихорадочных, но эпизодических попытках Линичука призвать кого-то из бывших однокашников под свои сомнительные знамена. Однако теперь, похоже…

Руслан неплохо помнил этого Линичука: все-таки были в одной группе, иначе-то вряд ли бы. Чокнутый неформал из глухой провинции. Временами высказывал на семинарах любопытные мысли, но чаще прогуливал пары и светился разве что на сессиях, собирая по верхам чужих конспектов кусочки знаний. Носил железное кольцо и довольно нелепую фэнтезийную кличку…

Ему показалось забавным уточнить какую. И только потом набрать код мобил-чипа:

— Привет, Гэндальф…

…Было что-то еще в непосредственной связи с данным объектом; что-то, о чем он, Руслан, должен был непременно помнить — но, надо же, забыл. Впрочем, запросить персональное досье можно всегда, это не проблема, А сейчас телепорт-катер Линичука уже почти минуту ждал на посадочной площадке возле офиса. Пора спускаться. Руслан Цыба привык быть точным. Даже отправляясь на сборище комбинаторированных кроликов.

* * *

Все три выпуска в полном составе, конечно, не собрались. Однако народу было достаточно, чтобы очень уж нелепо толпиться в коридоре и проемах открытых дверей. Лучшего места для многолюдного собрания Линичук, разумеется, найти не мог.

Руслан никогда здесь не был. Отец, видимо, считал, что сыну оно ни к чему. Собственно, о существовании лаборатории он, Руслан Цыба, узнал вовсе не от отца, а из того же источника, что и эти, столпившиеся здесь… ну, не будем преувеличивать, всего лишь некоторые из них… Да и то — не из первых рук.

Съежилась, поймав его взгляд, президентская супруга Алина Багалий. И Руслан был готов поклясться, что вспомнила она в этот момент о том же самом.

Сам господин Президент упрямо прятал глаза на груди своей бывшей певички. Смех, да и только.

Разглядывать прочих Руслан не стал. Все вместе они весьма органично воспринимались единой массой: более-менее пестрое комбинаторированное стадо. Во всяком случае, так было гораздо проще.