В итоге мне удалось поспать час пятнадцать, прежде чем меня разбудил вой реанимационной тревоги.

Элли

Реанимационная сирена разорвала царившую в отделении тишину, моментально развеяв мой тревожный сон. Мои ноги запутались в одеяле, которое кто-то (кто? одна из сестер?) набросил на меня, пока я спала. Позвонки негодующе взвыли, когда я вскочила с жестких, обтянутых хлорвинилом стульев, которые сдвинула, соорудив себе импровизированную кровать. На другой стороне комнаты я увидела Шарлотту, неловко поднимающуюся на ноги. Когда я засыпала, ее здесь не было, она сидела с Дэвидом.

Сквозь небольшое круглое окошко в двери я видела красную мигалку, ярко пульсировавшую на стене рядом с сестринским постом. Ее свет наполнял комнату жутковатым багрово-красным свечением. Сирена в коридоре подстегнула нас, и, обменявшись перепуганными взглядами, мы обе рванулись к двери. Никто из нас не удосужился надеть обувь, мы отшвырнули в сторону мои черные кожаные сапоги и ее туфли с красными подошвами на высоких каблуках, когда выбегали в коридор.

Там сирена выла гораздо громче. От ее воя ужас наполнил мою голову, уши и сердце. Он напоминал звук глохнущего двигателя самолета, сигнал сидящим в спасательных шлюпках, объявление об эвакуации здания. Он возвещал о том, что чья-то жизнь висит на волоске. На какую-то долю секунды мы с Шарлоттой замешкались на пороге, словно мечущиеся в панике лемминги. Потом она посмотрела направо, а я налево.

– Каталку! – рявкнул откуда-то невидимый голос.

– Уже даем! – крикнули в ответ.

Я услышала гулкий стук колес и топот ног, когда впереди нас показалась сестра, толкавшая каталку-короб с аппаратурой, необходимой для того, чтобы вытащить кого-то с того света. Но кого? Сестра с грохотом пронеслась мимо так близко от нас, что в спешке чуть не проехала по нашим босым ногам. Она направлялась вправо. Шарлотта пристроилась за ней и ринулась следом. После недолгих колебаний я двинулась за ними, с благодарностью оглянувшись, прежде чем перешла на бег. Две сестры в палате Джо стояли и наблюдали за бросившимися на экстренный вызов коллегами, потом вернулись к своему больному.

Каталку провезли через дверной проем с такой скоростью, что она лишь чудом не задела косяк и врачей, ждавших у постели Дэвида. Мы влетели в палату вслед за ней. Я слышала обрывки отрывистых команд, которых не смогла разобрать, но, к счастью, все находившиеся в палате, казалось, знали, что делают. То есть кроме Шарлотты и меня. Одна из сестер стояла на коленях на кровати и, сомкнув руки, проводила сердечно-легочную реанимацию. Грудь Дэвида поднималась и опускалась, как будто он бежал, но двигалась она не по его воле, а по ее. Поддерживавшие его подушки зашвырнули в дальний угол палаты, и голова Дэвида буквально отскакивала от матраса при усилиях сестры вернуть его к жизни. Но пока не было никаких признаков, что ему об этом известно. Непрерывный звуковой сигнал и прямая линия на мониторе, стоявшем у кровати, говорили нам, что он ничего не знает.

– Дэвид! – крикнула Шарлотта почти нечеловеческим голосом. Это был вопль раненого зверя, у которого из тела вырывают душу, женщины, видящей, как умирает ее любимый. Она пыталась протолкнуться через плотное кольцо врачей и сестер, беспрестанно выкрикивая его имя.

– Шарлотта, не надо! – взвизгнула я, но она уже ничего не слышала. Ничто на свете не могло остановить ее в стремлении к нему, особенно я.

– Выведите их отсюда, – велел врач с совершенно изможденным лицом, яростно взглянув на одну из сестер.

С какой-то неженской силой сестра обхватила Шарлотту поперек груди и буквально оттащила ее от кровати. Шарлотта пыталась вырваться, но сестра действовала, словно вышибала в ночном клубе, потому что точно знала, что делает. Шарлотта протягивала руки к своему неподвижному мужу, когда ее оттаскивали от кровати. Запыхавшись от натуги, сестра в конечном итоге вытащила Шарлотту в коридор. Из-за ее спины я слышала знакомые мне команды. Их узнал бы любой, кто когда-нибудь смотрел медицинский сериал.

– Разряд.

– Чисто.

Раздался громкий писк, после чего послышался глухой удар, словно с сеновала сбросили тяжелый мешок с зерном.

– Пусто. Возобновляем сердечно-легочную реанимацию.

– Еще раз.

– Разряд.

Сестра стояла на пороге палаты, словно живая дышащая стена, которую Шарлотте предстояло проломить, если она захотела бы снова проникнуть в палату, но ее воинственный запал уже иссяк. Она приложила руки к стеклу и прижалась к нему лицом, наблюдая за работой бригады.

– Вам сюда нельзя, – без всякой надобности объяснила сестра. – Им нужно место для работы. – Она перевела взгляд с Шарлотты на меня. Шарлотта явно ее не услышала, так что я согласно кивнула.

– Я понимаю. Но, пожалуйста…

Сестра смотрела на меня, ожидая, пока я закончу фразу.

– Пожалуйста… скажите им, чтобы они не останавливались. Скажите, чтобы они его не бросали.

Этого обещать она мне не могла, а у меня по множеству причин не было права у нее этого требовать. Шарлотта оторвала лицо от стекла и посмотрела на меня. От ее дыхания остался туманный кружок, а посередине его по гладкой поверхности медленно стекали слезы. Она снова обернулась к палате, и тут кто-то из медиков дернул за шнур, после чего жалюзи с грохотом рухнули вниз с потолка до плинтуса, отгородив нас от отчаянного поединка со смертью, во время которого врачи пытались вытащить Дэвида с того света.

Удостоверившись, что мы не собираемся вламываться в дверь вслед за ней, сестра вернулась в палату Дэвида, оставив нас вдвоем в пустом коридоре. Несмотря на то что в отделении очень хорошо топили, Шарлотту всю трясло. Ее тело содрогалось, словно бушевавшая снаружи снежная буря каким-то образом проникла сквозь стены здания и просочилась внутрь ее.

Она рухнула на стоявший рядом стул и обхватила руками плечи, словно пытаясь удержать что-то в себе или не дать туда проникнуть чему-то извне.

– Я потеряю его, – проговорила она тихим убитым голосом.

– Ты этого не знаешь. Не можешь знать.

Ее взгляд встретился с моим, потом метнулся в сторону закрытой двери палаты Дэвида. Я, воспользовавшись моментом, возразила ей:

– Дэвид сильный. Он выстоит.

Я села на соседний стул, немного отодвинув его, чтобы видеть происходившее в палате Джо.

Она взглянула туда же, куда и я.

– Тебе нужно быть с мужем. С Джо.

– Сейчас пойду, – тихо сказала я. – Или ты хочешь ждать одна?

Я слушала, как текут секунды на больших часах, висевших на противоположной стене.

– Лучше бы ты осталась.

Всего четыре слова. Их не хватило, чтобы разрушить стену между нами. Но они положили этому начало.

Шарлотта

Семнадцать минут. Именно столько времени понадобилось, чтобы вернуть его с того света. Я много раз умирала вместе с ним, прежде чем дверь наконец открылась и в проеме показался один из врачей, медленно кивнув и улыбнувшись усталой улыбкой. Смерть не хотела отпускать Дэвида, и битва за его жизнь выдалась жаркой, это я ясно видела.