Ему понадобилась всего минута, чтобы научиться заряжать револьвер. Не жалея обнажившихся фаланг и уцелевших ногтей, он по одной вытащил пустые гильзы и наполнил барабан патронами. К этому моменту волки, двигавшиеся значительно быстрее тяжелой конницы, преодолели две трети пути к вершине. Вальц знал об их приближении, но не суетился. Уже ничего нельзя было изменить.

И только как следует подготовившись к бою, лазарь позволил себе прикоснуться к вожделенной Маске. Она лежала там, где ее оставил Руди, – в небольшом углублении возле столба – и была прикрыта металлическим ящиком с Книгой. Вальц поднял Маску, просунув два пальца в затянутые черной пленкой глазницы.

Лазарь не почувствовал ничего особенного. Он оставался слугой, потерявшим хозяина. И все же кое-что изменилось, но он не осознал изменения. Маска Сета могла освободить даже такого, как он.

* * *

...Земля все сильнее дрожала под его ногами. Из темноты доносился топот копыт и хрип. Вальц стремительно обернулся. Как раз вовремя, чтобы в упор застрелить волка. В эту же секунду другой зверь впился в его руку, державшую Маску. Вальц пробил ему брюхо стволом револьвера... После этого он стряхнул кровь и стрелял по серым теням, вынырнувшим из темноты, а раненый волк волочился за ним, капканом впившись в руку. Когда Вальц наконец освободился от этой обузы, расколов зверю череп, его уже взяли в плотное кольцо.

У него оставалось всего два патрона в барабане. Один он приберег для всадника, протаранившего его своим лансом. Рыцарь показался отброшенному на землю Вальцу огромным, непоколебимым, тяжеловесным, но на самом деле достаточно было одной маленькой дырочки посередине забрала, чтобы железный колосс вывалился из седла. Его мощный конь едва не втоптал лазаря в землю. Вальц откатился из-под копыт, даже не замечая, что стремится оказаться поближе к меху, в котором хранил чумную крысу.

К упавшему Расчленителю рванулись волки. Со всех сторон надвинулись оскаленные пасти. Последнюю пулю он выпустил, почти воткнув револьвер в глотку ближайшему зверю, и бросил бесполезное оружие. Под руку попался металлический ящик. Его острым углом Вальц сломал ребра одному из ликантропов. Но конец был близок, и лазарь судорожно вцепился в наполненный землей мех...

Неожиданно волки отступили, повинуясь беззвучной команде. Вокруг Вальца сомкнулась звенящая стена доспехов. Лансы с тупыми турнирными наконечниками прижали его к земле и почти лишили возможности двигаться.

* * *

...Вкрадчивый голос хозяина призывал его к покорности. Очень далекий голос, но вполне отчетливый, как те, ДРУГИЕ голоса, поселившиеся в его голове... Однако влияние Маски стало в эти мгновения беспредельным, вытеснив все остальное. Противоречивые приказы недолго раздирали Вальца на части.

Предприняв последнее отчаянное усилие, он рванулся и прижал к лицу Маску Сета.

Фетиш мгновенно соединился с его кожей, запустив в глубину липкие нити. Тесная вселенная Вальца, ставшая в эти минуты безвыходной ловушкой, внезапно опустела. Вспыхнул слепящий свет, пробившийся даже сквозь закрытые веки.

Сознание лазаря рассыпалось на осколки, а тело Расчленителя провалилось куда-то вниз, оставив после себя лишь взрыхленный участок земли в форме человеческого тела. Почва на этом участке состояла из мельчайших частиц. Даже камни превратились в пыль...

Все произошло так быстро, что тевтонцы, находившиеся в четырех шагах от Вальца, видели только, как он внезапно исчез.

За много лиг от того места мастер Грегор, ни разу не пересекавший границу Четвертого рейха во избежание преждевременного конфликта, медленно пробуждался от многосуточного сна. Пробуждение длилось несколько часов. Состояние Грегора не было обычным сном – никто не может спать так долго. Грегор «отсутствовал», и даже охранявшие его тело сектанты не понимали до конца, что это означает. От них требовалось лишь подпитывать неподвижную человеческую оболочку и оберегать ее от любых внешних воздействий.

Для этой цели луниты выбрали заброшенную деревню недалеко от северной границы Булхара, последний житель которой умер с десяток лет назад. Поэтому некому было занести сюда чуму... Люди из свиты Грегора расположились здесь основательно. Карету мастера загнали в покосившийся сарай.

Потянулись долгие дни и ночи, на протяжении которых почти ничего не происходило. Только сменялась стража, выставленная вокруг деревни. И еще человек, единственный из всех одетый в светский костюм, регулярно наведывался в сарай. Он был заинтересован в успешном окончании миссии секты как никто другой. От этого зависела не только его карьера, но и жизнь...

* * *

Гемиз, который стал спутником и соглядатаем Грегора по приказу Императора, открыл дверцу кареты и содрогнулся. К тому, что находилось внутри экипажа, трудно было привыкнуть. Гемиз, не поднимавший глаз, видел только рясу сидящего человека и кисти его рук, лежавшие на коленях...

Секретарь поставил фонарь на пол и закатал рукав рясы на прозрачной, будто стеклянной руке. Рука была холодной, а мясо на ней подрагивало, как желе...

Бездыханное тело мастера Грегора находилось здесь уже около недели. Гемиз не мог назвать его трупом хотя бы потому, что не заметил ни малейших признаков распада. Он медленно поднял глаза и заглянул под капюшон.

Лицо лунита жутким образом преобразилось. Сквозь кожу ясно проступили очертания черепа с неизменной утрированной улыбкой, которую подчеркивали два ряда кривых зубов. Темные волоски отраставших бороды и усов, казалось, росли прямо из воздуха. Сквозь закрытое веко единственного глаза был виден застывший потухший зрачок. По другую сторону от переносицы тускло поблескивала монета с двуглавым орлом...

Гемиз сделал сидящему инъекцию какой-то дряни, приготовленной знахарем секты. Ему было хорошо видно, как погружается в тело конец полой костяной иглы. Гемиз выдавил содержимое шприца, и темное пятно стало расплываться там, где только что виднелась тонкая сеть кровеносных сосудов...

Секретарь делал это не в первый раз и уже знал, что должно было произойти дальше. Спустя десять минут кожа мастера утратит прозрачность и приобретет молочно-белый цвет. Фигура Грегора превратится в статую, облитую эмалью. Спустя еще полчаса он снова станет похожим на живого мужчину. Но ненадолго. Затем последует обратное превращение в жуткий студнеобразный гибрид медузы и человека.

Однако на сей раз Гемиз был свидетелем настоящего пробуждения. И предпочел скрыться до того, как мастер узнал о его присутствии. Он загасил фонарь и прикрыл за собой дверцу кареты, оставив Грегора в темноте. После этого секретарь Императора занялся кормлением почтового голубя. Тому предстояло преодолеть путь длиной в полторы тысячи лиг, чтобы достичь Моско. Гемиз еще не знал, каким будет сообщение, но то, что Грегор пробуждался, означало, что новости появятся обязательно...

* * *

Грегор открыл глаза и поднес к лицу пухлые ладони. Некоторое время он словно изучал восстанавливающиеся на них линии в луче тусклого света, падавшем сквозь дыру в крыше кареты. Потом мастер пересчитал следы инъекций на локтевом сгибе. И слабо улыбнулся. Его губы растягивались с еле слышным хрустом.