Части армии и гвардии, пехота и конница приготовились к атаке. После короткой канонады забили барабаны, и солдаты пошли на штурм прусских позиций. Гвардейские колонны проходили мимо императора, и он указал им цель атаки — деревня Линьи. Пошел ливень, и в наступившей темноте, сквозь облака порохового дыма и потоки воды пруссаки увидели приближавшиеся шеренги солдат в медвежьих шапках, которых поддерживали кавалеристы. Солдаты Блюхера обратились в бегство, но их 72-летний главнокомандующий не дрогнул. В тот день он уже водил своих воинов в атаку, и его ничуть не смутил грозный вид кирасир, гвардейских драгун и пехотинцев. Он дал приказ кавалерийским эскадронам ударить по врагу и повел их за собой. К тому времени дождь прекратился. Прусская конница пошла в наступление, но встретила хладнокровный и хорошо организованный отпор. Ощетинившиеся штыками пехотные каре, кирасиры и драгуны выдержали отчаянный натиск прусской кавалерии и отбросили врага. Лошадь Блюхера пала и придавила хозяина. Адъютант пришел на помощь храброму фельдмаршалу, который был на волосок от гибели или плена. Французские кирасиры не разглядели вражеского главнокомандующего и дважды проскакали мимо него.

Наполеон одержал уверенную победу над своим заклятым врагом, но ему не удалось полностью уничтожить прусскую армию. Она понесла большие потери убитыми, ранеными и в страхе бежавшими от преследования. Император был уверен, что пруссаки не скоро оправятся от поражения, и не позволил маршалу Груши немедленно нагнать беглецов. Наполеон отказался от своего принципа «быстрота и натиск» и позволил пруссакам консолидировать силы.

Ней сражался против Веллингтона при Катр-Бра и не оправдал ожиданий императора. Он упустил свои шансы в начале боя, когда имел большой численный перевес. Сражение закончилось ничейным исходом.

Болезнь и крайняя усталость были причинами пассивности, которую Наполеон проявил вечером 16 июня. Он не только не организовал преследование разбитых пруссаков, но даже не счел нужным проследить направление их отхода. Он не позаботился о получении свежей информации от маршала Нея.

Утром следующего дня император был сам не свой. Он был доволен ходом дел, хотя не имел оперативных сведений о событиях. За завтраком он получил сообщение о том, что Веллингтон по-прежнему занимает место вчерашнего сражения. Груши был настроен на немедленную погоню за пруссаками, однако Наполеон взял его с собой в поездку по полю битвы. Император терял бесценное время, рассуждая об ужасах войны. Наконец, он очнулся и дал приказы: маршал Груши должен преследовать пруссаков с третью армии, маршал Ней — атаковать Веллингтона там, где вчера не смог победить.

Приказ Нею не отражал реальности. Веллингтон начал отступать на Монсен-Жан, чтобы приблизиться к Блюхеру.

Груши устремился за пруссаками, имевшими слишком большую фору, а Наполеон — за Веллингтоном.

Император вновь обрел свою энергию, теперь проявлявшуюся лишь временами. Он хотел слышать звуки битвы, которую по его приказу должен был вести Ней. Наполеон скакал дальше и вдруг увидел солдат Нея, поедавших пищу. Он пришел в бешенство и велел им вставать и строиться. Он сказал графу д'Эрлону: «Франция погибла. Поезжайте, мой дорогой генерал, встаньте во главе кавалерии и изо всех сил преследуйте арьергард»{203}. Наполеон ругал Нея за бездействие: маршал должен был атаковать и сковать Веллингтона, что позволило бы императору нанести англичанам решающий удар.

Началась страшная гроза, превратив почву в болото и затруднив погоню за неприятелем. Император скакал галопом на лошади по кличке Дезире, и англичане различали его силуэт во главе колонны преследователей. Шляпа и редингот промокли насквозь, но Наполеон не сбавлял темпа погони. Он расставил орудия гвардейской батареи на позиции и приказал артиллеристам стрелять по англичанам.

Веллингтон ушел от преследования, понеся лишь незначительный урон. Англо-голландская армия постепенно занимала позиции на плато Монсен-Жан.

Дождь перестал. Наполеон остановился и осмотрел местность в подзорную трубу. Он видел различные объекты и находил их названия на карте: замок Угумон, Парижский лес, Монсен-Жан, Ватерлоо, лес Суаньи.

Наполеон должен был понять, вся ли армия Веллингтона находится перед ним или только ее часть. Он приказал батареям конной артиллерии открыть огонь по неприятелю, а кавалеристам имитировать подготовку к атаке. Ответом были залпы множества орудий. Император понял, что перед ним стоит большая армия.

Штаб-квартира расположилась на ферме Ле-Кайю. Слуги разложили кровать императора в комнатке на нижнем этаже. Наполеон поужинал в постели. Начальник штаба маршал Сульт, адъютанты императора, генерал Бертран, герцог Бассано, секретарь Фэн и офицеры штаба улеглись на солому в комнатах на втором этаже.

Ночью вновь пошел ливень. От него не пострадали лишь вовремя укрывшиеся на фермах и в домах.

Наполеон не хотел, чтобы англичане ушли от него под покровом темноты. В час ночи он ходил по линии сторожевого охранения. Неприятель жег костры, что успокаивало императора. Он не понимал, почему Веллингтон согласился занять плохую позицию, имея за спиной лес Суаньи. В случае отступления англичане и их союзники должны были разбиться о деревья и понести огромные потери.

Светало. Веллингтон никуда не уходил. «Теперь эти англичане у меня в руках!»{204}— воскликнул император. Он вернулся в ставку и прочитал сообщение от Груши о том, что Блюхер отступает. Груши обещал следовать за пруссаками, чтобы отделить их от Веллингтона.

Этой ночью Веллингтон получил письмо от Блюхера из Вавра. Прусский фельдмаршал гарантировал, что его войска выступят на заре и направятся на помощь союзнику. Пока император размышлял, почему Веллингтон соглашается принять бой в плохой позиции, его противник обрел уверенность в содействии прусского союзника.

Наполеон должен был атаковать неприятеля как можно раньше, чтобы разгромить Веллингтона до подхода Блюхера. Две причины могли задержать начало битвы — влажная почва и ожидание подхода всех воинских частей.

Император выехал на разведку вместе с Сультом и Бертраном. Он видел, что армия находится не в лучшем состоянии после ужасной ночи. Главнокомандующий достиг фермы Россом и осмотрел позиции вражеской армии. Затем он вернулся на ферму Ле-Кайю.

Завтрак для императора и его соратников был сервирован в маленькой комнате. Приготовленные блюда подавались на серебряных тарелках с имперской символикой. После окончания трапезы Наполеон провел военный совет.

«Вражеская армия превосходит нашу на одну четверть, — начал он. — Тем не менее девяносто шансов из ста за нас, а против нет и десяти»{205}.

Наполеон продемонстрировал почти полную уверенность в победе и хотел, чтобы подчиненные его поддержали.

«Несомненно, сир, — заговорил Ней, только что осмотревший позиции армии союзников, — при условии, что Веллингтон будет достаточно прост, чтобы вас дожидаться. Но я должен доложить вам, что его отход предрешен, и если вы не поспешите его атаковать, то враг собирается от вас уйти». — «Ваше наблюдение неверно, — возразил император, — и теперь слишком поздно. Этим он обрек бы себя на поражение. Он кинул кости, и они в нашу пользу»{206}.