покончить со всем этим, решил Гаттак. Жить в неведении хуже смерти. Он не желал становиться пешкой в чьей-либо игре. Единственное, чего он хотел сейчас более всего, — это во всем разобраться.

— Итак, — Марша отвлекла Гаттака от его мыслей, — ты узнал все, что знаем мы. Твой вердикт? Что ты думаешь обо всем этом? Что знаешь ты сам?

— Все, что нам нужно знать, — тихо ответил Гаттак, не сводя глаз с поезда, который уже был почти полностью разгружен, — находится там, под куполом. Нам нужно проникнуть туда.

— Нет, он определенно издевается над нами, — зашипел Борис, стараясь не привлекать внимания дронов-охотников. — Спасибо! Просветил! А то мы без тебя не понимали, что нам позарез нужно внутрь!

Марша коснулась плеча Гаттака.

— Скажи, что знаешь ты? Почему мы здесь? МЫ все здесь, Виолла тут. Ты же понимаешь, что все это не совпадение? Так должно было случиться. Кроме тебя, никто не прольет свет на все происходящее.

— Как ты собираешься попасть туда? — не унимался Борис. — Вот, гляди-ка!

Он схватил первый подвернувшийся под руку камень и с силой швырнул его в сторону поезда. Автоматические дроны-охотники среагировали молниеносно, камень в мгновение ока был испарен залпом с трех точек и даже не успел долететь до поверхности земли.

— Понял, что нас ждет, сунься мы туда?

— А не сунемся — поезд уедет, купол закроется, и тогда… — Марша еле сдерживала волнение. — Виолла… Что будет с ней? Она там одна. Зачем она им?

Гаттак молчал. Он чувствовал, что разгадка где-то рядом, но не понимал, почему Бор вдруг перестал выходить на связь. Только он мог объяснить хоть что-то, ведь это по его воле они попали на этот поезд. И еще Бор по какой-то причине не хотел, чтобы тут оказались Марша и Борис, именно поэтому он и пытался избавиться от них. Сначала Гаттак должен был придушить Маршу, а после и с Борисом разобраться. Значит… А что это значит? Ему было трудно сосредоточиться. Было ощущение, что Бор сопротивляется, пытается не открывать все карты, но при этом не может…

— ДА ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ? — вдруг заорала Марша.

Парень почувствовал холод пистолета у себя на затылке. Кнесенка не могла больше ждать, с каждой упущенной секундой надежда на спасение ее дочери таяла. Поезд уже закрывал свои створки, дроны-погрузчики уже скрывались под куполом. Сейчас состав отбудет в обратном направлении, а дроны-охотники покинут свои наблюдательные позиции и осторожно уйдут под купол. Проход, который сейчас загораживал состав, закроется, и все будет кончено. Лучшей мотивации, чем смерть, она для Гаттака найти не смогла.

Разведчик медленно поднял взгляд — на него смотрели полные слез и отчаяния глаза. Еще секунда, и Марша бросится на дронов с этим примитивным оружием. Пытаясь спасти свою кнесенку, за нею бросится и Борис. И их испарят. Испарят с той же легкостью, с какой испарили камень, и тогда действительно все будет кончено. Для них. Но Бор хотел, чтобы именно Гаттак оказался здесь, и он оказался. А не говорит он сейчас с ним по причине до того банальной, что парню стало стыдно за свою тупость. Чем дальше они углублялись в подземелья Пустоши, чем дальше отдалялись от цивилизации и ретрансляторов, тем меньше власти имел Бор. Он попытался воспользоваться Гаттаком, как орудием, попытался убить Маршу и Бориса, но не успел. Поезд уехал слишком далеко от Северного, и Гаттак вернул полный контроль над самим собой.

Парень медленно встал.

— Ты права, Марша, — сказал он тихо. — Я единственный, кто может понять, что тут происходит.

С этими словами он улыбнулся кнесенке, развернулся и пошел прямиком к серой каменной плите, с которой начиналась охраняемая зона. Движение тут же засекли дроны-охотники, Гаттака сразу взяли на прицел, но по какой-то причине огонь мгновенно открывать не стали. Разведчик медленно шел по лесной подложке и оценивал количество стволов, нацеленных на него — при одномоментном залпе от него даже пепла не останется.

— Что он делает? — недоуменно спросил Борис, глядя то на Маршу, то на безумного историка.

— Он почувствовал что-то, — прошептала в ответ девушка, завороженно следя за действиями парня.

Они оба понимали, что как только Гаттак перешагнет эту невидимую линию, отделяющую Пустошь от серой зоны купола, его либо испепелят, либо…

Ровно те же мысли вертелись и в голове самого разведчика. Вот только что именно означало это «либо», он так до конца и не понял. Оставалось лишь проверить догадку. Гаттак на секунду остановился у серой каменной плиты, оглянулся на Маршу и Бориса, улыбнулся им и сделал шаг.

Глава 31

Встреча с неизвестностью

— Ну, наконец-то додумался! — Бор появился в голове Гаттака внезапно, тот даже вздрогнул от неожиданности. — Я уж решил, что ты собрался просто наблюдать за тем, как девчонка медленно умирает с голоду.

Гаттак замер у самого края серой плиты. Ни один из дронов-охотников не выстрелил, хотя смертоносные машины не спешили отводить в сторону свои плазменные орудия и парень по-прежнему находился у них на мушке.

— Ну, — подтолкнул Гаттака Бор, — так и будем тут стоять?

— Почему ты молчал?

— Твои версии?

— Слишком далеко от ретрансляторов?

Марша и Борис переглянулись. Чего угодно ожидали они от Гаттака, но только не этого тихого бубнежа себе под нос.

— С кем он разговаривает? — недоуменно покосившись на кнесенку, спросил Борис.

— Самой интересно. Так разговаривает, словно рядом кто стоит.

— Может, он того, — Борис покрутил пальцем у виска, — бесноватый?

Марша только плечами пожала. Были у нее догадки, но она предпочла до поры до времени их не озвучивать.

— Верно, — ответил Бор Гаттаку. — Я слишком далеко удалился от ближайших ретрансляторов. А здесь есть электромагнитное поле, накрывающее весь купол и мешающее передаче сигнала. Ты пересек этот барьер, и теперь мы снова вместе. А теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, поспешим ко входу в купол, он у первого вагона.

Гаттак медлил. Его насторожила метаморфоза, произошедшая с голосом Бора. Если раньше речь в его голове звучала как-то неестественно и больше походила на синтезированную компьютером, то сейчас голос Бора обрел интонации. Отчетливо слышались нотки сарказма, раздражительности, нетерпимости. Означает ли это, что Бор уже полностью интегрировался в нервную систему Гаттака? Или же Бор просто развивает свои способности?

— Дронами управляешь ты? — поинтересовался Гаттак, хотя на самом деле ответ знал.

— Ну конечно! Их же я тут оставил, и поезд сюда пригнал тоже я. Если ты не заметил, тут нет ни одной живой души, всё выполняют роботы.

— Что это за место? К чему такая конспирация?

— Человек, я тебя по-хорошему прошу, не заставляй меня вновь брать над тобой контроль. Иди уже в купол, он не будет открыт вечно!

— А что тебе мешает открыть его?

— Аааа, чертов упрямец! — выругался Бор, — Дроны — мои, поезд и все что на нем сюда привозят — тоже мое. Купол над сооружением воздвигали клирики и другие высшие по моему приказу. Но все, что под куполом, находится на недосягаемой смертным глубине и мне уже неподвластно.

— Что? В каком смысле? — не понял Гаттак.

— Это долго объяснять. Если кратко, под куполом есть некое сооружение, доступа к которому у меня нет. А если мы не поторопимся, то упустим и единственный шанс проникнуть внутрь. Мои дроны уже провели девчонку к лифту.

— Стоп, — не понял Гаттак, — ты говоришь о сооружении, которое было построено людьми задолго до тебя? И каково же предназначение этого сооружения? Что именно сгружают внутрь купола дроны?

— Как же много вопросов, человек! Иди! Немедленно! — закричал Бор на Гаттака, и тут до разведчика дошло: Бор по какой-то причине не может или не хочет брать управление его телом на себя. Интересно, почему? Боится? Силы экономит? Если так, то для чего?

Гаттак повернулся к своим спутникам и жестом подозвал их, те вышли из укрытия и спустились к кромке охраняемой зоны.

— С кем ты говорил? — спросила Марша, не рискуя переступить невидимую черту.

— Потом, — оборвал ее Гаттак. — Держитесь как можно ближе ко мне. Двигаемся к первому вагону, там вход в купол.

— Что ты делаешь, человек? — яростно запротестовал Бор, но было уже поздно: Марша и Борис смело встали позади Гаттака.

Дроны заметно оживились, но огонь по-прежнему не открывали.

— Еще ближе, — посоветовал разведчик. — Дроны не будут стрелять по мне, а значит, и в вас они стрелять не станут, пока я буду оставаться на линии огня. Пошли! Объясню все внутри.