— Тебе было слишком мало лет для таких экспериментов.

— Дело не в возрасте, Я тебе уже говорила, что слишком рано повзрослела, — сказала она и торопливо продолжила: — Я направлялась на юг, туда, где потеплее, где я могла бы в случае необходимости переночевать на улице. Такое частенько случалось. Перебивалась я тем, что за пару-тройку долларов предсказывала будущее на улице. Нередко попадала в полицию. Закончилось мое путешествие тем, что я повстречалась с Лео и он взял меня в свой цирк.

— И сколько тебе пришлось бродить по улицам?

— Полгода. В общем, недолго, но вполне достаточно, чтобы насмотреться на все стороны жизни. Как ты сам сказал, «Вечерний карнавал» оказался лучшим выбором. — Саманта внимательно посмотрела в глаза Лукаса. — И я не нуждаюсь в твоем сочувствии, — сказала она твердо. — Многие могли бы порассказать истории пожалостливее моей, тем более что моя закончилась вполне счастливо.

— Сэм…

— Прости, я всего лишь хотела напомнить тебе, что ты не единственный, кто знает, что такое страх и боль. Уже работая в цирке, я несколько месяцев не могла спать спокойно. Какое-то время мне казалось, что он найдет меня. Страх научил меня не доверяться никому.

— Но мне-то ты доверилась, — возразил Лукас.

— Я и сейчас тебе доверяю, — произнесла Саманта и, не дожидаясь ответа, приподняла одеяло, собираясь укладываться. — Можешь идти в душ, а я ложусь спать. Никак не могу согреться.

Лукас не знал, что сказать, как разрушить стену, возникшую между ними по его вине. Он понимал, что Саманте нужно от него, по крайней мере ему казалось, что он догадывается, но ее постоянные уколы причиняли ему боль.

Он понял, о ком ему следует рассказать сейчас, — о Брайане, но даже сейчас рана эта была еще очень свежа, и бередить ее он не стал.

Вздохнув, он извлек из привезенной сумки одежду и туалетные принадлежности и направился в душ, надеясь, что горячая вода поможет ему привести в порядок мысли.

Он сознавал, что без Саманты, без ее постоянных уколов, он не нашел бы Уайата вовремя. Ей удалось найти очень болезненный для него, но вполне эффективный метод, благодаря которому он преодолевал свой внутренний барьер. Злость, которую он испытывал от нападок Саманты, заставляла его раскрываться и улавливать чужие страх и боль.

Лукаса сильно беспокоило, что его собственная злость стала тем ключиком, которым отпираются его экстрасенсорные способности. Он много лет изучал психологию и паранормальные способности и не мог даже предположить, что у него они проявляются в минуты крайнего озлобления.

Напротив, он считал, что он должен действовать как раз наоборот — успокоиться, сконцентрироваться, и его экстрасенсорные возможности проявятся сами. Он ошибался. Сколько раз он часами заставлял себя успокоиться и сконцентрироваться, но не добивался ничего, кроме изнеможения.

Все это он отлично знал.

Много лет знал.

Знал, что в тишине и спокойствии ничего у него не получится, но гнал эту мысль. В моменты, когда он отчаянно пытался найти потерявшегося или похищенного человека, испытывавшего боль или сильный страх, он иногда сам начинал пугаться последствий, которых эти попытки ему самому стоили.

Потому что он ощущал то же самое, что и те люди, которых он искал.

Их ужас, их агония передавались ему, впитывались в него и, оседая в памяти, регулярно увлекали в адскую бездну мучений.

Когда Лукас после душа вернулся в спальню, там было темно и тихо. Он еще раз проверил дверь, вытащил из кобуры пистолет, сунул его под подушку и лег рядом с Самантой.

Он долго смотрел в потолок, затем порывисто повернулся к ней и крепко обнял.

— Все равно холодно, — пробормотала она тихо.

Он прижал ее к себе еще сильнее. Его удивило, что тело ее было теплым, почти горячим. От его прикосновений оно чуть подрагивало. В эту секунду он вдруг понял, что мучительный холод, без погружения в который ее способности не проявлялись и который охватывал ее от вида насилия, является и следствием побоев, и расплатой, такой же страшной, что и его страдания.

Среда, 3 октября

Кейтлин Грэм и сама не могла сказать, почему она ввязалась в расследование. Она искренне не понимала, что удерживает ее в Голдене и почему она не хочет уезжать отсюда. После того как Саманта получила официальный статус помощника полиции, Кейтлин в образовавшейся поисковой группе стала единственным гражданским лицом. Ни знаний, ни необходимого опыта она не имела.

— Сегодня утром следователи обнаружили возле шахты следы вездехода, — сообщила она.

— По предварительному заключению, это скорее всего «хаммер». — Лукас разглядывал только что полученные фотографии оставленной колеи. — Точно такой же, на каком туда добирались мы.

— У меня в гараже таких четыре стоит, — проворчал Уайат. — На них мы патрулируем гористую местность. Машины редкие. Кстати, хорошо бы нам еще штуки три подкинули.

— Мне нравится их реклама на телевидении, — сказала Кейтлин. — Отличные машины. Мощные, вид такой сексуальный.

Шериф согласно кивнул.

— Только цена их для большинства недоступна, — вставил Лукас. — Потому их редко встретишь на дорогах. У меня есть список всех владельцев «хаммеров» по штатам, где происходили похищения и убийства, включая этот.

— И что? — Уайат посмотрел на него.

— Думаешь, имя нам что-то даст? — Лукас вздохнул.

— А как же номер? Будет убийца разъезжать по одному штату с номером, выданным в другом? Он сразу привлечет к себе внимание, — заметила Кейтлин.

— В октябре, в бархатный сезон, к нам откуда только туристы не наезжают. — Уайат мотнул головой. — Одни сразу в горы направляются, другие по близлежащему лесу бродят, третьи просто по паркам гуляют. Даже сейчас, после всех этих слухов, посмотрите — такое же столпотворение, как и раньше.

— Да, он спокойно затеряется в толпе, — пробормотала Саманта.

— Уверен, за руль «хаммера» он садится редко, только когда того обстоятельства требуют, — произнес Лукас. — По городу он ездит в другом автомобиле, не вызывающем подозрений.

— Согласен, — отозвался Уайат.

— Послушайте, а не может он остановиться в одном из мотелей? — Джейлин обвела взглядом присутствующих.

— Маловероятно, — возразил Лукас. — Он по натуре человек нелюдимый. Жить среди людей он не будет.

— Ладно, допустим. Пока нам известно, что своих жертв он оставляет в горах, подальше от города. Он наверняка догадывается, что мы ищем его и что у нас есть списки мест, в которых он мог осесть. Наверное, поэтому он упрятал Уайата в шахте, которой нет на карте.

— Вот тоже задача. Не исключено, что у него есть карта, на которой отмечены давно забытые строения. В одно из таких, в шахту, он спокойно и притащил гильотину. — Шериф покачал головой и продолжил чуть взволнованным голосом: — Я сейчас не об этом думаю. Ведь где-то он должен жить все это время? Рейнджеры штата и полицейские прочесывают местные леса, кемпинги и туристические базы, но ведь и он не дурак, знает, что делает.