в честь своего отца Леонидом. Но там как раз начались волнения, и мать увезла сына в родовое имение под Ахтыркой Харьковской губернии, где он и был зарегистрирован. То есть по документам Леонид-младший родился в Ахтырке, но в реальности — в Харбине, где по странному стечению обстоятельств спустя много лет он и закончит свой жизненный путь…

Линицкий-старший тем временем успел повоевать на Русско-японской войне, дважды стать георгиевским кавалером и выйти в отставку перед Первой мировой войной в чине ротмистра, поскольку год службы на границе с Маньчжурией шел за два. С началом войны он оставляет свое имение, добровольцем уходит на фронт и храбро воюет во главе кавалерийского полка, так что о его подвигах писали газеты. В 1915 году он погибает смертью храбрых в Галиции. Узнав об этом, его сын, 15-летний Леонид, убегает из дома на фронт вместе со своим двоюродным братом Сергеем Солодовниковым, который впоследствии будет его верным спутником во многих делах. Однако их сняли с поезда и вернули домой. В 16 лет Леонид повторяет попытку, на этот раз успешно. К этому времени он увлекся марксизмом, слушая в Харьковской гимназии лекции братьев Межлауков. Один из них, Валерий Иванович, в 1921–1922 годах будет заместителем Дзержинского в Наркомате путей сообщения и ВСНХ, а потом председателем Госплана СССР, автором книги «О плановой работе и мерах её улучшения», под его руководством будет осуществляться индустриализация СССР.

— Дед стал ярым борцом за справедливость, — продолжает свой рассказ Алла, — и из-за участия в беспорядках был исключен из гимназии. Дальнейшие университеты он проходил на фронтах Первой мировой. После завершения подготовки в учебной команде и получив звание младшего унтер-офицера, он был направлен в район боевых действий, в гвардейский Финляндский полк, где вскоре получил чин старшего унтер-офицера. Юный командир был в окопах вместе с солдатами, ощущал их настроения и разделял их. В начале 1917 года в дивизию, где он служил, прибыл бывший тогда военным министром Александр Керенский. Линицкого, оказавшегося активным участником срыва митинга, на котором должен был выступать Керенский, взяли под стражу. Ему грозила смертная казнь, но дело ограничилось направлением в штрафную роту, где он получает первое ранение. А в октябре 1917 года его, как несовершеннолетнего, отправляют домой. Вернувшись в Харьков, дед экстерном оканчивает гимназию. В Харькове Линицкие жили в огромном доме, который занимала семья Солодовниковых. Владимир Иванович Солодовников, муж родной сестры Надежды Петровны Линицкой, был известным в Харькове врачом. Вместе с его сыном Сергеем дед поступил на физико-математический факультет Харьковского университета. В 1918 году, во время оккупации города кайзеровской Германией, Леонид и Сергей вместе с другими молодыми патриотами создают небольшой партизанский отряд, действовавший в районе Харькова. В одной из боевых операций против немцев Леонид получает тяжелое ранение в сердце. Думая, что их командир погиб, товарищи под шквальным огнем немцев спрятали его, закидав ветками, и он сутки пролежал без сознания. Под покровом ночи они забрали тело и принесли в дом, где доктор Солодовников понял, что Леонид жив — пуля застряла в сердечной сумке. “Если бы Леонида сдвинули с места сразу после ранения, — сказал доктор, — он бы неминуемо погиб. Но за то время, что он пролежал без сознания, пуля успела обрасти тонкой пленкой из соединительной ткани, что спасло ему жизнь”. Благодаря богатырскому здоровью дед выжил и после окончания первого курса университета снова ушел на фронт, но теперь уже в Красную Армию.

— Пуля так и осталась в сердце?

— Да, поскольку в те годы операции на сердце не делали. Он так и ходил всю жизнь с этой немецкой пулей в нескольких миллиметрах от сердца. Затем он воевал в рядах 4-го Сумского и 3-го Лебединского полков, участвовал в боях с белогвардейцами на Южном фронте, а в августе 1919 года снова был ранен (уже в четвертый раз) и признан негодным к строевой службе. Учитывая его дворянское происхождение и упорное желание быть полезным Красной Армии, он был направлен в разведотдел 13-й армии и начал проходить подготовку для засылки в тыл противника подобно герою фильма «Адъютант Его Превосходительства». Как и Макарову в 1918 году, деду в 1920 году было всего двадцать лет. В ходе подготовки он носил форму без знаков различия, только в каблуке был зашит документ о принадлежности к красным. Еще продолжая готовиться, он выехал в штаб одной из дивизий. Прибыв на место, он оказался в гуще ожесточенного боя с внезапно прорвавшимися подразделениями белых, в разгар схватки получил тяжелое ранение и остался лежать на поле боя без сознания, а красные отступили. Собирая своих раненых, беляки прикладами добивали раненых красноармейцев. Сейчас принято обелять белогвардейцев, выставлять их несправедливо обиженными революцией мучениками и чуть ли не ангелами, — но факты их зверств говорят сами за себя. И первое, что они сделали, когда нашли моего 20-летнего дедушку, — они разбили ему голову прикладом. Затем приехали с подводами сестры милосердия, и одна говорит другой: «Ой, смотри какой молоденький, и уже погиб». Тогда другая наклонилась над ним и услышала его слабое дыхание. И они забрали его вместе с другими ранеными белыми в полевой госпиталь врангелевцев. Мама мне рассказывала со слов дедушки, что, как только он пришел в себя, его стали допрашивать: «Кто такой, откуда, из какой части?» Но ничего вразумительного он ответить не мог и вынужден был молчать. Тогда они решили, что он красный лазутчик, и приговорили его к расстрелу — уже второй раз в его жизни. Об этом факте нигде до сих пор не упоминалось. Когда его вместе с другими пленными повели на расстрел, офицер стал зачитывать приговор и вдруг увидел в списке фамилию Линицкий. Тогда он спрашивает: «А генерал Линицкий — он кто вам?» — и дед признался, что это его родной дядя. В самом деле, Александр Иванович Линицкий был генералом у Врангеля. Тогда Леонида решили помиловать и отдать как запутавшегося юнца на поруки его дяде.

Войска Врангеля стремительно отступали, и Леонид вместе с госпиталем очутился в Севастополе. А когда началась эвакуация врангелевских войск из Крыма, раненых погрузили на корабль. Так Леонид оказался в Турции. Но турки приняли не всех, и часть врангелевских войск, включая и самого барона Врангеля, отправилась в Сербию, которая дала им легальный статус пребывания в стране. В Белграде образовалась большая русская колония, и вскоре под руководством генерала Кутепова возникла организация Российский общевоинский союз (РОВС), сердцем которой стало Общество галлиполийцев. «Одним из руководителей этого Общества стал дядя моего деда, тот самый генерал