торопился всё продать, что даже согласился скинуть пять тысяч, когда обнаружились проблемы с водопроводом и ремонтом в доме. За кофейни человек Оболенских тоже торговался. В итоге, благодаря ему, мне удалось сэкономить одиннадцать тысяч.

На покупку дома частично пришлось взять кредит, частично занять у Петра Петровича. Я не хотел это делать, но Лиза сама так решила под свою ответственность. Мне не удалось переубедить её. Впрочем, без денег я не остался. Теперь на двух моих счетах лежали тридцать тысяч, ещё порядка десяти были на руках на чёрный день.

В субботу перед тем, как заключить сделку, я всё же решил посетить пару кофеен в центре, чтоб хотя бы увидеть то, что они собой представляют. В тонкостях этого дела я не разбирался, однако первое впечатление было благоприятное: уютные, спокойные заведения, кофе приемлемого качества, посетителей много (по крайней мере, в субботний вечер), прибыль неплохая. В своё время Михаил Дубровский отец Валентина вложил большие деньги в эту сеть, теперь она приносили плоды.

Затем мы с Лизой отправились в дом на Покровке. Там должно было состояться подписание документов.

Мы опасались, что Шереметев воспользуются случаем и попытаются напасть, поэтому народу собрали много. Были тут как мои стражники, так и стражники Оболенских — всего двенадцать человек, не считая меня, Лизы, господина Колотило с его боевой горничной и трёх человек Валентина.

Колонна машин подъехала к воротам небольшого двухэтажного особняка. Фасад был выкрашен в голубой цвет, ворот, что располагались между самим дом и флигелем — в зелёный. Улица была достаточно оживлённой, то и дело мимо проезжали машины и запряжённые лошадьми коляски. Напротив находилось трёхэтажное здание.

Оставив стражу у ворот, мы с Лизой зашли во двор. Сегодня моя троюродная сестра вид имела официальный: она была одета в строгий деловой костюм и чёрное пальто без изысков, шляпку с вуалью и чёрные перчатки — знак траура

— Я так давно тут не бывала, — сказала она. — Родные стены. Порой я по ним скучаю.

— Ты же здесь выросла, да?

— Разумеется. Тут выросли все мы. Моя комната находилась вон там, на втором этаже, — сестра указала на угловое окно. — А теперь дом опустел. Кто-то уехал, кто-то погиб, и никого не осталось.

— Хочешь поселиться здесь снова?

— Знаешь, наверное, нет. Я уже привыкла жить за городов. До войны здесь не было столько машин, а теперь так шумно стало. Дворик маленький, нет ни пруда, ни парка. Ты правильно решил: лучше всего сдать дом в аренду.

Мы вошли в переднюю, в гостиной нас встретили господин Колотило, человек моего троюродного брата и представитель банка. Прошли в небольшой кабинетик. Я сел за стол, юрист положил передо мной бумаги. Подписи скрепили договор. Я стал владельцем пяти крупных московских кофеен и дома на Покровке.

Вернувшись в поместье, мы с Лизой отпраздновали вдвоём это событие, распив бутылку вина, а закончился вечер в Лизиной спальне на просторной кровати, где я и провёл ночь. Под утро, правда, пришлось тайком выползать из комнаты, чтобы слуги не увидели. И я, и Лиза сходились во мнении, что афишировать наши отношения ни к чему.

Днём я прибыл в академию и тут же получил очередную записку. Однако на этот раз не тайком под дверь, а прямо в руки. Принёс незнакомый студент. В конверте лежало приглашение. В следующую субботу Юсупов желал видеть меня на собрании клуба.

Глава 23

Когда Святослав вечером прибыл в свою загородную резиденцию в Останкино, Михаил Безбородко уже ждал его. О некоторых вещах Святослав предпочитал говорить с ним глазу на глаз.

Новый глава тайной канцелярии был вовсе не тем человеком, которому следовало возглавлять тайную канцелярию. Угрюмый молчаливый Палач больше подходил на эту должность. Аркадий был предан роду, Безбородко же — обычный карьерист. Вот только прошлого главу пришлось временно отстранить от руководящего поста за ряд непростительных промахов, а более достойных кандидатов не нашлось.

Парк, раскинувшийся на территории усадьбы, погрузился во мрак, однако рядом с домом и на дорожках было светло от фонарей, что горели всю ночь напролёт.

Святослав и Михаил прохаживали по саду и общались. Безбородко сделал краткий доклад о проведённой работе за последние две недели. Главной задачей было внедрение в третье отделение. В настоящий момент Шереметев считал, что самая большая угроза для него исходит от Орлова, и потом хотел знать всё, что творится в данном ведомстве. Пока что Орлов был союзником, но союзником таким, который, не задумываясь, воткнёт нож в спину, если появится возможность. Святослав всегда держал с ним ухо востро.

Под конец речь зашла о молодом Дубровском, которого уже два месяца никак не получалось ликвидировать. Дело это на сегодняшний день было не самым важным. Парень доставлял мелкие неприятности, однако серьёзной угрозы пока не представлял. Для Шереметева Дубровский стал эдаким назойливым комаром, который вроде бы и не опасен, но постоянно то над ухом жужжит, то куснёт невзначай, и которого, что самое досадное, никак не получается прихлопнуть.

— В общем, могу сказать лишь одно: надо ждать подходящий момент, — подытожил Безбородко. — Анатолий Степанович поторопился, и ничего путного не вышло. Он-то полагал, что имеет дело с обычным студентом. А оно не совсем так.

— Что значит, не совсем так? — недовольно проговорил Святослав. — А кто же он, по вашему? Студент и есть.

— Нет, — покачал головой Безбородко и поднял палец вверх. — Алексей Дубровский — загадка.

— Ну что вы мне голову морочите? Какая загадка?

— Сложная. Непонятно, откуда у него такая большая сила взялась. А то, что она у него есть — это факт. Не знаю я других подобных случаев, хоть убейте. Да и не так-то просто его подловить. Академию покидает редко, со слежкой тоже проблемы возникли. С недавних пор Вяземский усилил охрану, бдит. Предлагаю не торопиться, подождать. Дубровский не сможет вечно прятаться, вылезет, например, домой поедет в Ярославль, али ещё куда. Тут-то мы его и подловим.

— Этот Дубрвский, как бельмо на глазу, чёрт бы его побрал, — выругался Святослав.

— Вот, кстати, из последних новостей. В субботу Алексей с троюродной сестрой приобрели сеть кофеен «Аромат», которая раньше принадлежал его троюродному брату Валентину. Троюродная сестра его, между прочим — Оболенская. Она же над ним попечительствует. Похоже, Алексей с Оболенскими в весьма дружеских отношениях находятся. Как бы те на нас не взъелись из парня.

Действительно,