Когда Иврена наконец решила, что Ноэль достаточно накормлена, она уложила ее на спину. Сафи громко сказала, звеня цепями:

– Я найду Огненного целителя, хорошо, Ноэль? Я клянусь в этом и клянусь, что тебе станет лучше.

– Клятва… принята, – выдохнула Ноэль. Ее веки слишком отяжелели, поэтому она позволила им медленно сомкнуться. После еды она чувствовала себя более уверенной. Более спокойной и независимой, как и должно быть.

– Если ты не найдешь целителя, Саф, и я умру… Я обещаю преследовать тебя… до конца твоей несчастной… жизни.

Сафи не сдержала смех, и веки Ноэль самопроизвольно распахнулись. Нити Сафи были истерически белого цвета.

И, о чудо, Иврена тоже улыбалась. Это было… хорошо. Это слегка согрело сердце Ноэль.

– Договорились, – сказала Сафи. – А теперь спать.

– Да, – подтвердила Иврена. – Спать.

Ноэль почувствовала руку монахини у себя на лбу. Сердцебиение прошло, и, несмотря на скрип корабельных досок, магия Иврены погрузила Ноэль в теплые волны сна.

* * *

Мерик стоял у окна каюты, играя с миниатюрой грузового судна Далмотти. Куллен прислонился к стене рядом с ним. Он выглядел беззаботно, как всегда.

Однако Мерика это не могло обмануть. Что-то в словах Куллена вызвало беспокойство.

Мерик смотрел, как последние лучи заката пробиваются сквозь облака. Остальная флотилия поднималась и опускалась на океанских волнах.

Куллен знал план по захвату корабля Далмотти – они говорили о нем раз пять. И еще полчаса перед тем, как явилась Иврена и прервала их. Мерик до сих пор не был уверен, как его тетя узнала о пиратстве, но не осталось сомнений, что она была категорически против.

– Я вырыл нам могилу, – сказал Мерик, опуская миниатюрную копию корабля себе в карман. – В куче дерьма.

– Но ты вытащишь нас оттуда. Как всегда.

Мерик рассеянно кивнул и бросил на Куллена извиняющийся взгляд.

– Знаешь… то, что говорила моя тетя – будто я рассматриваю тебя только как оружие, – это неправда, Куллен.

– Я знаю, – необычно серьезно развел руками Куллен. – Я предлагаю тебе свою магию, Мерик. Всегда и полностью.

– И можешь рассчитывать на мою, – пообещал Мерик. – Хоть она и немногое может. – Он ткнул пальцем в сторону «Эразы», плывшей неподалеку: – Я бы хотел знать, ты к этому готов?

– Ты имеешь в виду, – нетерпеливо ответил Куллен, – как там мои легкие? Они в отличном состоянии – и перестань отводить взгляд, когда спрашиваешь об этом. – Воздух похолодел.

Вздрогнув, Мерик заставил себя перевести взгляд на Куллена, который поднял брови.

– У меня не было проблем в течение нескольких недель, Мерик. И даже прошлой ночью, когда я переносил тебя и этих девушек. Поэтому я обещаю, – Куллен прижал кулак к груди, – что удержу капитанов от насилия. Когда Хайет, Дэа и Бэрн окружат корабль, они не повредят никому.

– Спасибо.

– Не благодари меня, – покачал головой Куллен. – Нам нужно обсудить кое-что другое.

Мерику не понравилось, как это прозвучало.

– Девушка матци с нижней палубы, – продолжил Куллен. – У тебя есть план насчет нее?

Мерик устало выдохнул и проверил рубашку – все еще заправлена.

– Я думаю над этим, Куллен. Я не дам ей умереть, ясно? Но сперва надо позаботиться о «Яне».

Куллен кивнул, будто удовлетворившись ответом.

– И еще одно, пока я здесь. – Он отошел на два шага. На лбу обозначилась глубокая складка. – Я тут понял – нам необходимы пиратские имена.

– Какие имена?

– Пи-рат-ски-е и-ме-на. – Куллен отступил еще на несколько шагов. – Я всегда представлял себя «Бешеным псом» Кулленом, как тебе?

Мерик насмешливо улыбнулся.

– А ты… – Куллен достиг двери и потер подбородок. – О! Кажется, я знаю. Хотя должен признаться, что автор не я.

– Ну? – спросил Мерик, не ожидая ничего хорошего.

– Танцор-Задавака, – выпалил Куллен, – Танцор-Задавака, Гроза Яданси! Эй, только не в лицо! – Куллен еле выскользнуть из каюты, когда в него полетела деревянная фигурка.

Когда Мерик вышел из своей каюты, он обнаружил, что проникающие сквозь дымку закатные лучи разлили везде жутковатое багровое сияние. Будто на всей западной стороне неба разлился кровоподтек.

Со временем пойдет дождь, однако пока что воздух был густым и недвижным. Именно это глухое затишье и остановило флотилию.

Мерик энергично карабкался на ют, чтобы присоединиться к ведунам Прилива, находящимся у румпеля.

Как и накануне, на борту «Яны» было тихо. Все, кроме Райбры, стоявшей у барабана и наблюдающей за Кулленом, который отправился на «Эразу», затаились.

Мерик с трудом сдержал вздох, когда увидел девушку за этим занятием. Ему бы следовало напомнить, чтобы она скрывала свое отношение к Куллену. Мерик знал о том, что их связывало, но остальные – нет. И им не следует быть в курсе, если Райбра хочет остаться на корабле, хочет остаться в команде Мерика, остаться в безопасности.

Мерик помахал Куллену рукой, тот кивнул. Мерик мог поклясться, что сейчас у его брата по Нити подняты брови, что означало готовность.

– Скажи им, чтобы отправлялись, – отдал приказ Хермину Мерик, указывая в сторону «Эразы» и остального флота, следовавшего за ней. – Затем предупреди Дэа и Бэрна, чтобы они тоже отплывали. Себер отправится за нами.

– Так точно, адмирал. – Хермин отдал честь, а затем принялся бормотать себе под нос. Его глаза светились розовым.

Спустя пару мгновений Мерик увидел в подзорную трубу, как ветер натянул паруса «Эразы» и она рывками понеслась вперед.

Из Хайета так и не вышло хорошего Ведуна прилива.

Мерик опустил трубу и подошел к краю юта, чтобы взглянуть на свою команду. В отличие от предыдущей ночи, не нужно было соблюдать тишину, так что он заставил себя улыбнуться и произнес:

– Давайте споем, чтобы веселее было плыть! Может, начнем с «Команды старой “Айлин”»?

Это была любимая песня моряков, поэтому некоторые из них улыбнулись Мерику в ответ. Он подошел к барабану и принял колотушку из рук Райбры. Она тоже улыбнулась, глаза заблестели, и он ответил улыбкой, хотя и натянутой. Затем он четыре раза ударил в барабан, и с пятым ударом команда «Яны» затянули песню:

Когда хриплые голоса моряков «Яны» слились в третьем куплете, Мерик отдал колотушку Райбре и занял место между двумя ведунами Прилива. Без Куллена каждому из них нужно было отдавать больше энергии. Сосредотачиваться сильнее.