— Ты зубы-то не кажи, — огрызнулся он, — не выросли еще.

— Ну почему же, — спокойно возразила сестра, — с таким братом можно и такими, какие есть, больно укусить.

— Ты мне прямо скажи, — вновь спросил он, — по кой ты…

— Лешка, — рассердилась Ника, — ты видел, как я живу? И.Толик не лучше. А мы с ним, между прочим, — улыбнулась она, — желаем создать ячейку общества, то есть семью. Надеюсь, на свадьбу приедешь?

— Я те дам ячейку, — слабо возразил он. — Или ты уже того, — он испуганно взглянул на сестру, — влипла?

— Ага, — обреченно вздохнула Ника, — влипла.

— Убью козла! — крикнул Алексей. — Короче, вот что, — решил он, — я бабок дам на дорогу, скоро еще пришлю. Ты давай отсюда в темпе вальса. А этому…

— Я твой разговор, — перебила его Ника, — значение твоих слов не всегда понимаю. То торопишь, чтобы уезжала быстрее. То в темпе вальса. А вальс считается теперь медленным танцем.

— Все! — рявкнул он.

— Тише. — Ника приложила палец к губам. — Дашу разбудишь.

— Ну, ты капканы мочишь, — он понизил голос. — Институт бросила и брюхатая…

— Да ты что говоришь! — рассердилась Ника. — Какая же я брюхатая. — Проведя рукой по упругому животу, засмеялась.

— Я про то, что беременна, — пояснил Алексей.

— Что? — весело спросила Ника и, прикрывая рот ладонью, засмеялась.

— Сама же сказала, что влипла… — растерялся Белый.

— Я про то, что влюблена в Толика, — уже откровенно издеваясь, сказала сестра. — А как ты мог подумать, что я сюда приехала, потому что влипла! Толик тоже здесь. Он в старателях работает.

Взглянув на ошеломленного брата, она фыркнула и выскочила из комнаты.

— Вот это да, — помотал головой Белый, — день орпризов. Как в шизике — ищешь окурок, а находишь пачку сигарет и коробок спичек.

— Леша, — слабо прошелестел голос из-за двери, — ты уходишь?

— Да куда же я уйду…

Он вошел в соседнюю комнату. Даша со смущенной улыбкой лежала на кровати.

— Ты извини меня. — Она вздохнула. — Я когда тебя увидела, глазам не поверила. И за слезы извини. Думала, уже все выплакала. — Снова вздохнув, махнула рукой.

— Ты сюда-то на кой прикатила? — стараясь говорить мягче, спросил он.

— Я бы там с ума сошла. Костю, мужа бывшего,

терпеть не могла. А когда появился, на похороны Лешки приехал, обрадовалась. Он ведь мне и раньше предлагал на Колыму вернуться. А в этот раз я сама его об этом попросила. В Москве Нику встретила. И знаешь, — благодарно улыбнулась она, — как-то сразу легче стало. Ну, а здесь почти в себя пришла. Я только из-за этого и на прииск имени Расковой не поехала. Там ведь почти все маму знали. А я не хотела, чтобы снова и снова напоминали о ней. — На глазах Дарьи появились слезы.

— А муженек твой где? — чтобы отвлечь ее, спросил Белый.

— Не знаю, — безразлично ответила Даша. — Он иногда заходит просто так. Он меня в охрану устроил. У него какие-то дела с золотом. Он, наверное, хочет и меня вовлечь. И знаешь, я тоже этого хочу. Посажу я их всех. — Ее голос окреп от ненависти. — Конечно, тебе это знать незачем. Ты уж извини, что я… — Даша махнула рукой. — Спасибо тебе, Лешка. И иди. Мне одной побыть надо.

— Пока, — буркнул он и тихо вышел.

— Уходишь? — спросила Ника.

— Угу, — кивнул он и, закрыв плотнее дверь, строго предупредил: — Ты это, в дела с золотом не вздумай лезть. Костик, муж Дашки, что-то мутит. Она его посадить хочет. Так ты в эти…

— Я знаю, — прервала ег;о Ника, — но это, как говорится, их семейное дело. Ты-то зачем сюда приехал? — Она подозрительно посмотрела ему в глаза. — Наверное, и приятель твой здесь, Артем, — вспомнила Ника имя Маркова.

— Тебя это не касается, — отрезал Белый.

— Точно так же, как и тебя то, почему я здесь. До свидания.

Круто развернувшись, Ника вошла в комнату к Даше и закрыла дверь.

«В меня, — усмехнулся Алексей. — Не дай Бог, кто обидит, пришибу с ходу, — выходя, пообещал он и нахмурился. — Она сказала, что и Толян здесь. Во дела, как сажа бела».

Постукивая тростью, быстро спустился по ступенькам.

— Этот? — услышал он молодой наглый голос.

— Он, — с усмешкой отозвался второй.

— Что ты, сука, по чужим бабам ходишь? Плечистый верзила загородил Белому дорогу. Справа от него, помахивая милицейской дубинкой, стоял коренастый парень. Слева медленно надвигался еще один.

— Ты кого сучишь? — зло спросил Белый. — Гребень!

Трость, описав дугу, сухо треснула по колену верзилы. Белый, отпрянув назад, успел пропустить рассекающую воздух дубинку и тростью ткнул бьющего. На Удар третьего среагировать не сумел. Отлетел к стене и упал. Подскочив, третий с размаху пнул его ногой в бок. Замахнулся еще, но выросший за его спиной Стас сцепленными в замок руками сильно ударил его меж-ду лопаток и с разворотом добил ногой падающего пария. Потом забросил себе на плечо мычавшего Белого и, согнувшись, вышел из подъезда. Увидев стоящее у лодъезда такси, подошел к машине.

— На Приисковую, — открывая заднюю дверцу, сказал он.

— Занят, — лениво отозвался водитель. — Пассажиров жду, так что…

— На Приисковую, — затаскивая Белого на заднее сиденье, повторил Стаc. — Держи, — протянул он возмущенно повернувшемуся таксисту сто долларов.

— Вообще-то успею, — сразу решил водитель. — Они сказали, минут десять. Покатили.

— Ты как здесь оказался? — промычал Белый.

— У дома тебя ждал. И они тоже. Потом один сказал, что ты, наверное, у какой-то Дашки. Я шел за ними.

Хорошо, недалеко.

— Чего же сразу не влез? — Потирая бок, Белый взглянул на Стаса.

— Как услышал шум, сразу вошел.

— Приехали, — повернулся к ним водитель. — Открыв дверь, Стаc хотел помочь Белому выйти из машины.

— Сам, — оттолкнул тот его руку.

— Что твоя мадам скажет, — усмехнулся Стаc, — если узнает, что ты у Дашки был? Может, все-таки объяснишь, что за Дашка?

— Тебе какое дело? — огрызнулся Белый.

— Тебя срочно просил зайти Артем, — остановившись перед подъездом, сказал Станислав.

— Ой, Ванечка! — вскрикнула женщина. — Милый. Хоро…ой… Ванюша…

Требовательно прозвонил телефон. Резкие звонки заглушали тихие стоны женщины.

— Хороший мой, — целуя Зверобоя, пошептала женщина и, легко перебравшись через него, взяла трубку. — Да.

— Нонна Семеновна, — раздался в трубке торопливый голос, — ваша помощь нужна. Тут троих парней здорово отделали. Одному ногу сломали. Второму… Ну, в общем, между ног ему крепко врезали. А третий в отрубе.