— Необычно. Я бы сказала, очень специфический вкус, мята с солью, а потом внезапно сладко. Что это?

— Без понятия.

— Ладно, дегустатор… — она пробежалась взглядом по столу, выбирая, что взять, после чего выбрала что-то красное, завёрнутое в огурец и с несколькими икринками сверху. — Пробуй.

— Ты ведь не пробовала её, — прищурился я.

— Ну так мы всё равно смотрим, что здесь есть, не так ли? — пожала она плечами. — Открывай рот.

Что ж, я не гордый. Открыл рот, позволив ей положить закуску мне в рот, после чего внимательно пережевал.

— Пересолено.

— Да?

— Да, попробуй эту, — теперь уже я протянул ей что-то типа зелёного паштета в хлебной чашке с маленьким помидором сверху.

На этот раз она послушно открыла рот, позволяя себя накормить. Наша дегустация набирала обороты…

* * *

— А это что за… детишки?

— Где?

— Да вон, смотрите, у стола с закусками стоят. Девушка и юноша. Видите?

Стайка особ женского пола, сбившиеся в кучу у кресел и диванчиков у стены, словно кокон из платьев, наблюдали за странной одинокой парочкой, которая кормила друг друга закусками. Те стояли поодаль, как-то обособленно, будто пытаясь оградиться от остальных.

— Да они кормят с рук друг друга! У всех на виду! — наигранно возмутилась одна из них.

— Как неприлично…

— Как в зверинце! Это так некрасиво, ещё и на государственном балу! О чём они думают?

— Ну этикетом это не запрещено, нет? — пожала одна из особ плечами, с интересом разглядывая их.

— Ну если не запрещено, то можно?

­— Да ладно, ты посмотри на Карме, аж прилипла к тому мужчине, — указала та на другую женщину. — По сравнению с ней они само олицетворение приличия. Кстати, а кто это?

— Кто? Девушка… я даже не знаю…

— Я знаю её, кажется. Это Голд. И вроде старшая, если не ошибаюсь.

— Точно-точно, — оживилась одна из них настолько радостно, что глаза заблестели. — Старшая Голд. Мне одна знакомая рассказала, что недавно скандал был у них. Девчонка та залетела.

— Да ладно!

— Быть не может!

— Серьёзно⁈

— А от кого, известно?

Все сразу подались вперёд, стараясь не упустить ни единого слуха от своей подруги.

— Так в том-то и сыр-бор, что неизвестно, — улыбнулась та. — У неё свадьба была на носу с каким-то местечковым домом в их городе, а она забеременела от не пойми кого. И ходят слухи, что это был какой-то простолюдин.

— Позорище… — фыркнул кто-то.

— И что с ней?

— Да выгнали из дома, но пока точно не известно, вычеркнули её из семьи или нет.

­— Ужас… и пригласить такую сюда? — возмутился кто-то. — О чём они думали?

— Да может её никто и не приглашал, — возразила другая. — Она пришла с той Барбинери и каким-то юношей. Кстати, а кто он?

— Ему хотя бы есть восемнадцать?

— Ну раз он пришёл с Барбинери, то точно человек дома. Насколько я знаю, сыновей у неё не осталось.

— А может…

Девушки переглянулись и захихикали.

— Да нет, точно не любовник, — отмахнулась одна. — Никто бы в здравом уме не привёл его на государственный бал. Скорее, всё же человек семьи.

— И всё же что он делает здесь?

— Возможно, мы сами это узнаем в скором времени. А можно выяснить самим, — хитро улыбнулась одна из женщин. —­ Главное, поймать момент…

* * *

— За нами наблюдают. Женщины, на сорок пять от меня у стены на диване, — я скользнул по ним глазами, стараясь не показывать, что заметил их взгляды в то время, как те даже не пытались скрывать, что пялятся на нас.

— Ты всегда так описываешь? — поинтересовалась Катэрия.

— Что именно?

— Не имеет значения, — тряхнула она головой. — Да, они смотрят на нас. Ведь мы друг друга кормим с рук, что выглядит несколько вызывающе. Можем перестать, если тебя смущает.

— Скорее, меня заставляет чувствовать себя напряжённым их пристальное внимание.

— Просто не обращай внимания. На балах всегда так сплетничают, что мужчины, что женщины. Сбиваются вместе и начинают прочищать кости каждому, кого заметили.

— Мужчины не сплетничают, мужчины делятся информацией.

— Пф-ф-ф… — Катэрия едва надула щёки, сдерживая улыбку. — Как скажешь, Грант. Могу поспорить, они гадают, кто ты и почему находишься на этом празднике. А если они узнали меня, то обсуждают, какая же я распутная девка.

— Откуда знаешь?

Она красноречиво посмотрела на меня.

— Я тоже девушка, Грант. Думаешь, я не сплетничаю? Мы можем пойти и немного потанцевать, если хочешь.

— Я не умею.

— Не умеешь? А как же выпускной, где все танцуют?

— Заучил движения, не более, — ответил я. — Но под такую музыку я вряд ли смогу станцевать. И да, я хотел спросить: если мы находимся во дворце правителя государства, это не значит, что и он должен здесь присутствовать?

— Может будет, а может и нет, — огляделась Катэрия. ­— Наш государь занятой человек, так что не всегда может присутствовать на подобных мероприятиях. Однако его дети вполне могут быть где-то поблизости.

Дети — это старшая дочь, средний сын и младшая дочь. Старшей было тридцать. Зовут Дальсилия и, как мне известно, она уже вышла замуж и имела одного ребёнка. Среднему двадцать один, имя Вальцелав, он холост и учится в университете. Младшей семнадцать, звать Мисси, и она ещё в школе.

Их отцу, государю государства Тринианского был уже шестьдесят один в то время, как государыне было пятьдесят семь. Сейчас он был правителем, однако здесь, как я понял, не было принято сидеть до самой смерти на троне. Обычно, когда наследник был готов, государь уступал ему место и был своего рода наставником, который помогал своему сыну управлять страной. Интересный способ, грубо говоря, позволяющий сыну втянуться, прежде чем всё ляжет на его плечи.

Причём здесь, в этой стране право правления передавалось по наследству. И наследовалось оно не по возрасту, а по полу, поэтому на трон следующим взойдёт не старшая дочь, которая уже имеет свою семью, а средний сын.

Предположу, исходя из банальной логики, что присутствовать будет как минимум, сам сын государя, Вальцелав Максидос, так как он следующий наследник, ему надо показывать