– У меня денег нет.

– Тогда считай – дарю, но всем об этом знать необязательно. Говори – купил. Купчая у тебя на руках.

Поликарп обалдел от свалившегося на него подарка.

– Что, и товар на полках мой?

– Не с собой же мне его забирать? Да и тебе с чего-то начинать надо. Владей!

Поликарп поклонился Андрею в пояс:

– Благодарствую, хозяин.

– Я не хозяин уже. Вот что, дай мне калиту под деньги – не нести же мне монеты в руках.

Поликарп снял с ремня свою кожаную калиту и пересыпал из неё мелочь на прилавок. Потом ссыпал в калиту деньги из жестяной коробки.

– Спасибо, удружил. Не знаешь, есть ли корабли у причала?

– Как не быть, самое время. Два судна стоят, сегодня утром видел.

– Мне уехать срочно нужно. О том, что я был и куда пошёл – никому ни слова.

Поликарп промолчал. Он понял, что царёвы люди искали Андрея не зря. Да и не побежал бы он никуда – такой подарок в руки свалился! Лавка и товары в ней! Товаров, правда, мало, но это дело наживное.

Андрей попрощался. Поликарп, расчувствовавшись, обнял его:

– Будешь в Шуе – заходи, приму, как дорогого гостя.

– Ой, боюсь – не скоро это будет, года через два.

– Не забывай.

Андрей ушёл. Кривыми переулками он добрался до причала.

С одного судна шла разгрузка товара, второе готовилось к отплытию. Но ему было всё равно, куда плыть, лишь бы поскорее убраться из города.

– Куда идём? – спросил он у матроса, укладывавшего канат в бухту.

– В Новгород.

– Возьмёте?

– Сейчас купца спрошу.

К борту подошёл купец.

– До Новгорода хочешь?

– Хочу.

– Два алтына за проезд и харч. Устраивает?

– Устраивает.

– Деньги вперёд и поднимайся. А вещи где?

– Нет вещей.

Андрей поднялся на борт, и через несколько минут судно отчалило. На середину реки выгребли на вёслах, потом подняли парус.

Мимо проплывали дома Шуи. Улизнул, удалось! Даже не верилось. Из Москвы его сопровождали десять воинов и Леонтий. Шансы – почти нулевые, и всё-таки он сбежал. Без оружия, без коня, без ценностей, но живой. А остальное – дело случая. Наживёт он ещё себе коня, оружие, купит дом – голова и руки на месте.

Андрей лежал на палубе и наслаждался свободой, чистым воздухом и красивыми пейзажами. До чего же великолепна русская природа! И телу приятно, и на душе хорошо. Злокозненного Леонтия убрал, причём сам руки не марал, бревном-ловушкой укокошило, установленным ещё Андрияновым. Своеобразный привет из прошлого.

Но пуще всего он гордился тем, что от Шуйского ушёл, с носом его оставил. У царя сила, войско, деньги, власть – только не всё они решают. Ум, хитрость, находчивость со счетов не сбросишь. А ещё – верность родине, своей земле. Высоких слов Андрей не любил, ими политиканы любят бросаться. Просто, как мог, он делал всё от него зависящее, чтобы страна не развалилась, не раскололась, чтобы иноземцы в ней верх не взяли. Для чужеземного правителя все коренные народы в стране – только холопы, и жизнь их не стоит и копейки.

Из задумчивости Андрея вывел подошедший матрос:

– Харч готов, обедать пора. Купец приглашает.

Подкрепиться не помешает, с утра во рту маковой росинки не было. Он только сейчас почувствовал, как голоден.

Андрей бодро поднялся.

Судовая команда уже сидела на корме, кружком вокруг котла.

Они молча поели – не разнообразно, зато просто, вкусно и сытно: пшённая каша, обильно сдобренная маслом и салом, свежий хлеб, купленный в Шуе, сыто. Ему было что с чем сравнить: после тюремной баланды – просто ресторан.

После сытного обеда Андрея потянуло в сон, и он вздремнул на носу. Скоро смеркаться будет, судно к берегу пристанет на ночёвку. Плохо только – кучевые облака на горизонте видны, ветерок. Как бы дождя не было, всё к тому идёт.

Во время ненастья команда натягивала над палубой большой кусок рогожи или запасной парус, но это не спасало. Всё равно промокали, одежда становилась волглой и неприятно липла к телу.

Едва начало смеркаться, пристали к берегу. Вдали стало погромыхивать, темнеющее небо освещалось вспышками молний. В воздухе явственно ощущалась духота. Но уж лучше грохот грома и блеск молний, чем пушечные раскаты.

Пока не грянул дождь, команда принялась кашеварить. Живо развели костёр, подвесили на треноге котёл, а через час уже сели снедать.

Едва они успели поесть, хлынул дождь – сразу как из ведра, мощными струями, стеной. Все кинулись под навес перед мачтой.

Андрей забегал на судно последним. Трап был узкий, скользкий от дождя. Глаза заливало водой, и, оступившись, он упал между судном и берегом. Тут было глубоко, и он с головой ушёл под воду. Вынырнув, вдохнул и внезапно почувствовал – что-то неуловимо изменилось вокруг: судна не было, под ногами твердь.

Андрей провёл руками по лицу – мокрое: дождь шёл по-прежнему. Только находился он не в реке, а на городской улице рядом с телефонной будкой. Было темно, светили фонари, по улице время от времени проезжали редкие по позднему времени машины. Неужели в своё время попал? Вокруг – никого из прохожих – кому охота под дождём гулять?

Он направился в сторону своего дома. Навстречу шёл мужчина с зонтом, и Андрей не удержался, чтобы не выяснить для себя самое важное:

– Простите, какой сейчас год?

– Две тысячи тринадцатый, – удивлённо ответил мужчина. Оглядев сочувственно мокрую одежду Андрея, он добавил: – Пить меньше надо.

– Точно, перебрал, прощения прошу…

Он добрался до своего дома и в недоумении остановился перед дверью квартиры: ключей нет, как и сотового телефона. И одет странно. Тем не менее он позвонил в дверь соседке – у неё хранились запасные ключи. Та удивилась мокрому виду Андрея, его странноватой одежде, но ключи отдала.

Андрей отпер дверь квартиры. Наконец-то он дома! Сняв одежду, повесил её в ванной сушиться. Там же в зеркало посмотрелся. Лицо свое прежнее увидел, хорошо-то как!

Всё-таки лучше своего дома или квартиры нет ничего. Всё знакомо, понятно, уютно. Всё такое родное! И никто походя башку не срубит. Красота!

Он принял горячий душ и удивился, как вкусно пахнет шампунь. Как часто в обыденной жизни мы не замечаем удобных предметов и вещей, которые нас окружают.

Включив телевизор, посмотрел новости. Привыкли все: нажал кнопку на пульте, и знаешь, что на белом свете творится именно сейчас, сегодня. Получалось – завтра на работу: пятница, рабочий день. Но сколько же он отсутствовал? Посмотрел на календарь, стоящий на столе. Нелепица какая-то! Получалось, что он провёл в Смутном времени два года, а тут отсутствовал едва ли три часа. Ну что ж, зато не придётся перед начальством оправдываться за прогулы. Друзьям бы позвонить – сотового нет, да и поздно уже.