все еще пыталась сохранить хоть какую-то надежду. Хотела, чтобы Демир ответил, что не поедет с нами, что у него важные дела, но он нисколько не собирался этого делать, лишь хлопнул в ладоши и откинулся на спинку стула. Когда он насмешливо ухмыльнулся, я поняла, что это значит.

– Конечно, я еду, папа. Как я могу отказаться от свежего воздуха?

Будь проклят твой свежий воздух, Демир!

Глава 16

Я не помню, чтобы когда-то в детстве мы ходили в парк, не говоря уже о пикнике. Госпожа Севда всегда относилась к нам с вниманием и заботой, но это было опасно. В то время воспитанники детского дома часто сбегали. Включая меня, конечно. До того, как Сенем появилась в моей жизни. Я попыталась убежать несколько раз, но у меня ничего не получилось. Каждый раз меня ловили.

Тем не менее, когда наступала весна, сад приюта становился прекрасен. Каждые выходные госпожа Севда устраивала для детей барбекю. Она даже расстилала искусственную траву на бетоне, чтобы создать атмосферу парка. Недаром мы все относились к ней как к матери. Она была нашей опорой. Светом надежды для многих детей, единственным человеком, в котором они находили поддержку.

Теперь, когда я оглядывалась назад, то видела ее на той искусственной траве. Я тосковала по тем дням. Помнила, как с аппетитом ела жареный хлеб и пила колу, как будто это было вчера. Я хотела бы вернуться в те дни.

Прошел целый месяц с тех пор, как я оставила ту жизнь позади. Но я до сих пор не знала, что делать с новой жизнью, которую мне преподнесли на золотом блюдечке. Я постоянно говорила себе: «Это не твой дом и не твоя настоящая семья», – но ни мои чувства, ни мое поведение не соответствовали этому. Каждая часть души кричала о независимости, и я не знала, как быть.

Думаю, никто не знал.

Но не только я изменилась. После вчерашнего ужина мы с Сенем нервничали. Присутствие Демира взбудоражило нас обеих. Мне бы хотелось уйти пораньше, но не было ни одного шанса.

И вот теперь я оказалась в черном «Мерседесе» Гюрсоев.

Вчера перед сном мы подготовили вещи для фермы и погрузили их в машину дяди Деврима, но вскоре после того, как рано утром мы отправились в путь, тетя Эсма захотела вернуться домой. Она сказала, что забыла пакеты с вещами, которые приготовила для людей, нуждающихся в помощи. Дядя Деврим решил вернуться вместе с ней и предложил пересадить нас с Сенем в машину к господину Суату. Сенем тоже попросила взять ее домой, потому что она забыла телефон. Я хотела поехать с ними, но тетя Эсма настояла на том, чтобы я осталась с Гюрсоями. Она сказала, что госпоже Мельтем понадобится помощь. Мне пришлось подчиниться. Хорошо, что Демир решил ехать на своей машине. Утром он даже поспорил с отцом из-за этого.

Дорога до фермы оказалась долгой, но было приятно наблюдать за деревнями, которые мы проезжали, и за рекой. Я никогда раньше не путешествовала, поэтому с удовольствием наслаждалась видами. По дороге я, конечно, думала не только о прежней жизни в детском доме. Для меня многое менялось, и я не успевала за всем этим. Раньше я дружила только с Сенем и Мустафой, но теперь у меня появились и новые друзья. Гекче, Кан, Огуз, даже Бахар хотела со мной дружить. Это было непривычно, но не неприятно.

Сенем, моя душа… Отношения между нами менялись изо дня в день. У нас возникли большие проблемы из-за недомолвок. Я не знала, как избавиться от этого. В то время как одна часть меня хотела рассказать ей правду, другая советовала держать язык за зубами и не портить все. Мы прожили в одной комнате двенадцать лет, не ссорясь, даже не споря, но жизнь, в которую мы вступили, забрала у нас это. Мы были как ваза, которую уронили на пол. Мы упали, но не разбились вдребезги, а только треснули. Мы заклеили эту трещину и снова могли удерживать воду для цветов, но все же часть просачивалась наружу. Если бы мы упали снова, то разбились бы. Нам стало бы очень больно.

Месяц, всего лишь месяц… Но вся наша жизнь перевернулась. Казалось, что прошло совсем мало времени, но на самом деле это было совсем не так. Я бы хотела, чтобы мои проблемы касались только Сенем. Когда я посмотрела в зеркало заднего вида на черную «Импалу», ехавшую позади нас, то увидела, что Демир надел солнцезащитные очки, несмотря на пасмурную холодную погоду, и, как будто этого было недостаточно, опустил крышу своей машины.

Я пыталась понять, что чувствую по отношению к нему, но у меня не получалось. Хотя меня раздражало даже самое незначительное его движение, все равно тянуло к нему. Я не понимала, что между нами происходит. Он нарушал мое равновесие, постоянно сбивал меня с толку. Как будто я превращалась в кого-то другого рядом с ним. Все внутри меня бушевало.

Мой мир перевернулся с ног на голову. Мне казалось, что я буду спотыкаться и падать каждый раз, когда подумаю о нем.

– Это прекрасно, не так ли? Я тоже люблю смотреть на это. По какой-то причине этот пейзаж вызывает странную грусть в душе.

Когда госпожа Мельтем повернулась и посмотрела на меня, я оторвала взгляд от окна.

– Вообще-то я из тех, кто предпочитает спать в дороге, но сегодня все по-другому.

Я не лгала. Раньше я очень быстро засыпала в дороге, могла бы уснуть и сейчас, но почему-то чувствовала себя бодрой, поэтому предпочла любоваться природой.

– Ты такая же, как Демир.

Я не знала, что ответить. Я даже не могла представить, что мы с ним похожи. Когда я снова отвернулась к окну, госпожа Мельтем задала еще один вопрос, который сбил меня с толку:

– Что происходит между тобой и моим сыном, Ниса?

Вообще ничего, потому что ваш сын грубиян.

– Мы мало общаемся, – ответила я, проигнорировав свой внутренний голос. Хотя я сказала правду. Мы действительно почти не общались с Демиром, и я старательно избегала его. И мы учились в разных классах.

– Почему? – с любопытством спросила госпожа Мельтем.

Потому что ваш сын смотрит на меня так, будто собирается съесть.

– Мы в разных классах, и у нас разные компании.

Я не хотела, чтобы госпожа Мельтем продолжала эту тему, но по ее взгляду я видела, что она не отступит.

– Наш засранец что-то сделал? Кажется, он намекнул на