салфетку, затем поджал губы, зажмурился, впился пальцами в переносицу, и … я впервые в жизни увидела, как папа плачет.

― С-спасибо, Алексей Леонидович, ― дрогнувшим голосом сказал он и вытер мокрую щеку. ― Я… я могу увидеть ее?

― ***

― Да… Да… Я с-сейчас… Сейчас приеду.

Папа положил телефон на стол, закрыл глаза и медленно втянул в себя воздух.

Я, Лика и Руслан переглянулись. Мы боялись задать пугающий вопрос, который, я уверена, обжигал язык у каждого из нас. Молча смотрели на папу, пока не понимая, что случилось с Катей.

― Остановили… ― едва слышно обронил папа, и, устремив мокрые глаза в потолок несколько секунд помолчал.

О чем он там мысленно говорил с богом, мне было неизвестно, но по его благодарному взгляду я поняла: старик, наблюдавший за нами с небес, все-таки услышал его молитвы.

― Дядь Саш… ― осторожно сказал Руслан, с тревогой глядя на него.

Папа прерывисто вздохнул и через силу улыбнулся.

― Кровотечение остановили. Беременность удалось сохранить, ― сказал он и

по моим щекам хлынули слезы, Лика тоже расплакалась.

― Фу-у-ух, ― шумно выдохнул Руслан и громко матюгнулся, пытаясь передать, как он рад за них с Катей, а потом подошел к папе и крепко пожал ему руку.

― Я же говорила, ― шмыгнула носом я, обнимая папу за плечи.

Он сжал мою руку и усадил к себе на колени, как делал в детстве, когда мне нужна была его поддержка.

Но теперь дочка выросла, и настала пора ей утешать своего папу. Я гладила его по взмокшей голове и шептала на ухо, что теперь у них все будет хорошо, что он скоро снова станет папой, смеялась, что ему заново нужно учиться менять подгузники и разучивать колыбельные.

Доктор перезвонил еще раз и попросил привезти кое-что по просьбе Кати.

Мы как пчелы летали по дому, собирая в спортивную сумку все по списку. Я проявила инициативу, и хоть в списке этого не было, но все же сунула в сумку книгу, которую недавно прочитала. Любовный роман, полный любви и приключений, который способен поднять Кате настроение.

Лика собрала фруктов, папа принес из спальни кое-какую одежду, крем, заколку для волос. Мы с Ликой все бережно разложили по пакетам, и папа со всем этим добром отправился к машине.

Я накинула куртку и вышла на крыльцо в одних тапочках, чтобы проводить его.

― Передавай ей от нас привет! ― крикнула я, когда папа стряхивал снег с машины. ― Скажи, что мы с Ликой присмотрим за домом и не позволим троим мужчинам помереть с голоду.

Папа закинул в машину щетку, застегнул пальто и направился ко мне, на ходу поднимая воротник. Он надел на мою голову капюшон и положил руки на плечи.

 ― Тась, ты прости меня за то, что я наговорил тебе ночью, ― глядя прямо в глаза сказал он. ― Я погорячился, и мне очень стыдно за свои слова. Поверь, с тех пор, как ты появилась в этом доме, я ни разу не пожалел об этом. И так и знай, что я не отпущу тебя отсюда, даже если ты сама вдруг решишь уехать, ― папа прижал меня к себе и прошептал. ― Потому что я люблю тебя до неба и обратно, помнишь? ― улыбнулся он словам, которые так часто говорил мне в детстве. ― Парней люблю как сыновей, но ты для меня совсем другое, дочь. Ты ― часть меня и всегда ей будешь.

Папа еще крепче прижал меня к себе и добавил:

― Руслан с Ликой все рассказали мне сегодня. Оказывается, ты не с Тимкой вчера гуляла, ― он вздохнул и прижался холодными губами к моему лбу. ― Уверен, из тебя выйдет отличная старшая сестра. А из этих сорванцов ― отличные братья. ― Папа подмигнул, потрепал меня по капюшону и пошел к машине.

Глава 54

Тася

После отъезда папы я забралась в кровать, чтобы как можно скорее провалиться в сон и уберечь свои нервы. Иначе мозг рисковал расплавиться, и из ушей повалил бы черный дым. Слишком много событий для последних дней. Слишком много…

Внутри меня кипела опасная смесь чувств, ― я сама не понимала, что стало происходить со мной? Почему меня вдруг так расстроила реакция папы на мое общение с Тимуром? Почему он видит нас только сводными братом и сестрой и не допускает даже мысли, что между нами может случиться что-то большее?

Ведь Тимур не родной мне, у нас нет ни единого общего родственника. Пока… Но даже если и будет в скором времени, то что в этом такого? Мешанины кровей не будет все равно. Тогда совсем непонятно, почему, по мнению папы, мы с Тимуром не можем быть вместе?

И я поймала себя на мысли, что это стало вдруг, совершенно внезапно, волновать меня. Еще вчера я бы даже не задумалась об этом. А сегодня…

А сегодня между нами однозначно пробежала искорка, которая теперь не давала мне покоя.

Сейчас уместно было бы переживать за папу, за Катю, а я только и делала, что полвечера думала о Тимуре. Вспоминала, как мы с ним сидели в кафе, как он смотрел на меня. Да еще и эти слова бабушки никак не покидали мою голову.

И все-таки, что она имела в виду, когда сказала «Наконец-то!»? Вот о чем она говорила? Наконец-то что? Стали дружить с Тимуром? Или что он там ей наболтал?

И темную комнату озарила моя улыбка. Он говорил ей, что я красавица и умница. От этих воспоминаний от кончиков пальцев и до самой макушки прокатилась приятная волна.

А потом, повернувшись набок, я обняла подушку и вспомнила, каким благодарным взглядом он смотрел на меня, когда говорил по телефону с тренером.

Вот не зря же я все-таки позвонила ему. Вот не зря. Он взял и принял его обратно в секцию. Но Тима, кажется, не особо рад этому…

Почему, интересно?.. Ведь он так переживал из-за того, что не едет на соревнования, а тут ему дали такой шанс. Радоваться нужно! А еще держать слово перед тренером ― больше не вступать в драки. Я буду контролировать это. Теперь в ответе за него, что ли…

Надеюсь, тренер не передумает. Ведь Тимур сегодня пропустил тренировку…

Ну как пропустил. Отработал на все сто процентов. Правда, дома. Весь вечер из его комнаты доносились удары