Смутилась своему грубому вторжению в эту семейную идиллию. Подняла с травы беснующуюся маршрутку, которая стеганула меня номерным знаком, словно хвостом. Вместе со своим новым питомцем трусливо отступала обратно в лес.

— Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

Раздавался мелодичный голос женщины. Сложно было отделаться от странного ощущения. Она очень сильно напоминала, кого-то. Но кого?

— Смотри, милый, это Регина, — сообщила незнакомка и кивнула в мою сторону.

Вздрогнула и даже прекратила пятиться. Как она обратилась к яйцу? Айнзам? Что тут происходит?

Женщина уверенно направлялась ко мне. Растерялась и лишь крепко прижимала к груди вырывающуюся маршрутку, отчаянно перебирающую по воздуху колёсами, точно ногами и издающую смешные рычащие звуки.

Однако предметом интереса прекрасной светловолосой девы была вовсе не я. Она указала ещё не рождённому дитя на странные чёрные цветы у моих ног. Они клубились тьмой и одновременно сияли мириадами серебристых точек. Ночное небо и звёзды. Невольно загляделась на редкие явно волшебные растения.

Незнакомка коснулась пальцем одного цветка, и он тут же обернулся белоснежным с золотистым сиянием, таким ярким, что было больно смотреть.

— Это королева среди цветов. Её зовут Регина. Она и день и ночь. Твоё счастье и боль. Обязательно поймёшь, когда встретишь, — напутствовала девушка.

— Ради тебя она станет кем угодно. Светом или тьмой. Не потеряй её, мой сын!

— С кем ты разговариваешь, Ливэ? — раздалось откуда-то сбоку.

Похолодела от ужаса, а незнакомка перепугалась вместе со мной и крепче обхватила свою ношу. Повернулась. Это лицо! Как же Айнзам похож на него! Молодой мужчина с холодными зелёными глазами и светлыми волосами, нахально смотрел на девушку, наслаждаясь её отчаянием. Меня же он даже не замечал.

Дева покорно склонила голову перед ним:

— Ни с кем, любимый. Просто ветер шептал, а я отвечала.

— Хорошо. Я велел не привязываться к этому яйцу. Время пришло. Сегодня же заберу его.

Тонкие пальцы не разжимались. Ладони водили по гладкой поверхности. Женщина теряла рассудок на глазах. Она смотрела на мужчину с отчаянием и надеждой.

— Ливэ, прекрати сейчас же. Кончится война, осчастливлю тебя новым ребёнком. Будешь жить в своей глуши, сколько захочешь, или уедешь со мной.

— Мне не нужен новый ребёнок. Мне нужны мои Стерша и Айнзам. Пожалуйста...

Сердце рвалось на части, от безнадёжной мольбы Ливэ. Она не верила, что мужчина сжалится, знала, чем всё кончится.

— Ты уже дала ему имя? Очень зря, я предупреждал!

— Это мальчик. Наш сын. Ты же всегда хотел сына.

На миг в лице светловолосого, что-то переменилось, но затем ему вновь вернулась жестокость и обжигающая холодность.

— Надо быть сильной Ливэ. Мы поклялись! Ты поклялась идти со мной до конца. В радости и горе, помнишь?

Тонкие руки внезапно перестали дрожать, а протянули супругу яйцо. Девушка смотрела только на нерождённое дитя. Вмиг жестокий мужчина перестал существовать для неё.

— Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

— Замолчи, Ливэ. Не надо гневить силы нашего мира.

— Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

— Ливэ!

— Моё одиночество. Айнзам, мой сын! Поверь, никогда ты не будешь один!

Светловолосый ударил девушку по лицу. Она оступилась и упала к почерневшим цветам. Её супруг побрёл в лес не оборачиваясь. А я почти сразу же уловила, как очень робко забилось сразу три сердца. Ливэ внезапно заулыбалась. Она тоже услышала этот сладкий звук.

— Спаси его, Регина. Он будет ждать и искать тебя, — женщина коснулась губами бутона, а затем издала нечеловеческий полный боли и отчаяния крик. Так не могут кричать живые существа. Так стенают жуткие проклятые птицы.

Прекрасное лицо исказилось омерзительной гримасой, а затем удлинилось, став клювом. Платье почернело и покрылось перьями.

Передо мной уже была не Ливэ. А первый Кройвен этого мира и последняя Стиерна.

— Регина, — каркнула на прощание проклятая птица и улетела прочь, оглашая округу леденящими душу воплями.

— Регина… — раздался удивлённый вздох за моей спиной.

Повернулась и тут же угодила в объятья.

— Я… так виноват.

Сотни мучивших меня вопросов мгновенно исчезли. Все стремительно померкло, а разум заволокли тепло и страсть, исходившие от третьего воплощения. Чистые чувства и эмоции, которые сложно спрятать, даже когда сердце разрывается от боли и отчаяния, а это именно то, что происходило с Драем. Я ведь так его называла?

Он тоже молчал, слишком крепко прижимал к себе, боясь отпустить. Правильно делал, ведь тогда я обрушу на него эту самую жадную стаю «почему». И ему придётся держать ответ. Чувствуя мой настрой, парень попытался отвлечь прикосновениями. Слишком осторожные и выверенные, словно я рассыплюсь, приложи он хоть немного силы.

Драй неуверенно наклонился за поцелуем и замер, так и не осуществив задуманного.

— Рассказывай!

— Что именно? — на любимом лице появилась слишком лукавая улыбка даже для пошловатого Драя. Он сильно переигрывал.

— Ты сказал, что виноват, я жду подробностей.

— Ах, это. Прости, что сбежал, не повидавшись. Были кое-какие дела. Виноват!

— Какие? — это явно не то! Парень начал увиливать. — Не думаю, что ты успел всё сделать. Куда шёл?

Юноши заметно расслабились. Похоже, я задаю не те вопросы. Чёрт!

— Сюда. Хотел навестить это место. Оно особенное, — в голосе возлюбленного слышалась грустная торжественность.

Парень обвёл руками поляну.

Обернулась туда, где ещё совсем недавно стоял крохотный домик, а красивая девушка баюкала яйцо под скрип мельницы. Ничего этого больше не было. Ни домика, ни колеса, ни безутешной матери. Лишь опушка, усеянная чёрными цветами со звёздными узорами, да обмельчавший ручеёк.

— Ночью здесь особенно красиво, Скорлупка. Мы можем дождаться, и я покажу тебе.

— Регины…

— Что прости? — переспросили братья.

— Эти цветы. Нас с ними зовут одинаково, — вспомнила слова печальной Ливэ и коснулась одного из бутонов, который тут же заискрился солнечным светом.

— Да, откуда знаешь? — нахмурился Айнс.

— Я…

Внезапно осеклась. Стоит ли рассказывать Айнзаму о странном видении? Знает ли он, что стало с его матерью? Как прекрасная счастливая девушка обратилась мерзкой тёмной птицей.