– Да, не завидую я тем, кто встанет на его пути, – покачал головой Ювелир. – Он и без меча небось опасен, как никто, а с таким резаком…

– Забавно! – перебил его Проф, устроившийся у камина и листающий Свод. – В высшей степени забавно!

– Что именно? – уточнил я у него.

– Вы не поверите, но здесь, похоже, есть тюрьма! – как-то торжествующе сообщил нам Проф.

– Не вижу в этом повода для радости, – хмуро заметил Ювелир. – Невеселое место, плохая кормежка…

– Нет-нет, вы не поняли. – Проф поднес к глазам книгу. – Тут текст на французском, я не литератор, переведу, как смогу.

– Как в семье. – Настя положила мне подбородок на плечо. – Вечерние чтения. Дед читает, а остальные слушают.

– Забавная аналогия, – согласился Проф. – Нуте-с. «В тот день, когда вы возьмете в руки Свод, небеса дадут вам в дар…» Или даже так: «…небеса даруют вам особые тюрьмы, и будет это сразу после прочтения этих строк, если они оказались в вашем Своде. Без янтарных тюрем нам всем никуда, ведь люди бывают злыми и жестокими. И новое рождение не изменит их сущности, а стало быть, всех злодеев ждет тюрьма, где они заснут навеки и прекратят мешать всем жить. Коли их извлечь оттуда, то они воспрянут ото сна. Так прочти же громко строки: «Ниос гван террерус краш!»

В этот момент снова оглушительно грохнуло в небесах, с улицы раздался слоновий горестный вопль Азиза, и что-то гулко громыхнуло за воротами нашего дома-музея.

– За что люблю ученых, так это за их тягу к экспериментам, – невозмутимо сообщил всем Голд. – Зачем тарабарщину-то, ту, что в конце, читать было?

– Листок почернел, – растерянно сказал Проф. – Надо же.

– Понятное дело. – Голд глянул в окно. – Ты же заклинание прочел, так сказать, использовал его.

– Ну что, пошли глянем на то, что нам перепало с небес? – Мне было ясно, что нас облагодетельствовали тюрьмой, вот только было неясно, как она уместилась за воротами, – места-то там было не так уж и много, и подобное здание с вышками, воротами, собаками, колючей проволокой и прожекторами вряд ли там привольно раскинулось.

– Пошли, – оживился Проф. – Очень интересно, что они вкладывали в слово «янтарная».

В это слово был вложен самый прямой смысл. Немаленьких размеров оранжевая капля расположилась недалеко от ворот, рядом со стеной. Вокруг нее уже расхаживал любопытствующий народ, который хлебу предпочел зрелище и гадал, что ж это такое.

– Тонкая работа, – вещал Стилист, поглаживая гладкую стену тюрьмы. – Это – ВИП-апартаменты. Для тех, кто понимает.

– Нельзя ли от этой ерундовины несколько кусочков отколоть? – задумчиво спросила Аллочка, вроде как риторически. – На бусики.

Кстати. Прожженная почти тридцатилетняя гражданка как-то потихоньку начала растворяться в этом детском теле. Не знаю уж, то ли она просто выбрала такую модель поведения, то ли еще чего, но факт остается фактом – Аллочка все больше напоминала ребенка. Хотя, возможно, она натянула вот такую защитную оболочку на себя.

– Нельзя, – подошел к ней я. – Да и не получится у тебя это сделать. Эта штука единая и неделимая.

– А что это? – подошла ко мне Милена.

– Тюрьма, – коротко ответил ей я. – Самая что ни на есть.

– Тюрьма? – в унисон спросило несколько человек.

– Представьте себе. – Я похлопал по теплому желтому боку капли. – Для неисправимых личностей и социально вредных элементов. Кстати, очень экономичная. Ни охраны не надо, ни сигнализации. Ты злодея туда запихиваешь, и он сразу же засыпает, и дрыхнет хоть до второго пришествия Хлюпа.

– И слава богу! – Одна из женщин перекрестилась. – Наконец-то эту волосатую образину будет куда законопатить. Как его вой услышу, всякий раз не по себе становится.

– Ты про Окуня, что ли? – уточнил у нее я и, получив утвердительный кивок, даже расстроился. – Ну и зря ты, лично я к нему уже привык. Да и дело для него нашлось бы – как он нам поставлять людей прекратит, так я его собирался на цепь у ворот посадить, врагов отпугивать. Сторожевой оборотень – поди плохо?

– Плохо, – сказала женщина, и ее поддержало еще несколько человек. – Такую дрянь на цепи не удержишь.

– Ну и ладно. – Я повернулся к Ювелиру. – Как он станет бесполезен, оповести меня, поэкспериментируем с этой штуковиной. Не сложилось со сторожевым оборотнем, значит, будет у нас лабораторный. Подопытный, так сказать.

– Лады, – кивнул тот.

– И вот еще… – Я хотел было сказать ему про Свод оборотня, который следовало изъять у него после кончины, и все прочее, но после передумал. Много народу вокруг – зачем все в деталях расписывать?

– Чего? – Ювелир смотрел на меня.

– Проф к тебе подойдет по поводу Окуня, так ты уважь его просьбу, ладно? – С нашим умником мне еще беседовать, так что не стоит играть в испорченный телефон. Все задачи я поставлю прямо ему и вводные дам, а там он пусть сам решает, как их выполнять.

– Так, Настя, пошли обратно, – скомандовал я. – Не будем терять время, у нас еще дел полно.

А что тут пока глядеть? Капля, большая и желтая, – и все. Хотя вещь, конечно, полезная. Теперь не надо ломать голову, что делать с типами вроде того же Трифона, то есть с теми, кто много чего знает и кого отпускать так просто нельзя. Теперь для них есть хорошее и уютное место, так сказать, все включено. И гуманно, и надежно. Интересно, а какая у нее предельная вместимость?

Я взял за локоток Профа и потащил обратно в свой домик, иначе его отсюда было не увести. Вот уж воистину – старый да малый. Одной бусики нужны, другой рот раскрыл и на диво дивное, желтого цвета, глазеет.

– Итак, вернемся к самому важному из сегодняшних вопросов, – убедившись, что все тут, продолжил я свою речь, прерванную заклинанием. – Рад сообщить вам, любезные мои Ювелир и Настя, что наши ученые откопали в записках, которые мной лично расценивались только как источник чистой бумаги, преинтереснейшую вещь.

– Надо идти, – сказал Ювелир, после того как я завершил свой рассказ. – Чего тут думать?

– Слишком много «если», – протянула Настя. – Я навскидку штук пять назову.

Если честно, эта ее фраза меня очень порадовала. Когда человек сначала думает и уже потом что-то делает, это всегда хорошо. Нет ничего хуже, когда люди сразу хватаются за дело, даже не прикинув, чем это для них может закончиться и какой от этого дела им будет прок. А вот Ювелир не задумался ни на секунду.

– Много, – согласился с ней я. – Я этих «если» даже побольше нашел. Например, что, если этот склад уже вскрыли, причем даже не подобные нам попаданцы, а еще тогда, во времена неведомой нам войны? Причем те самые солдаты, для которых его и заложили? Или вот еще – а что если там на двери висит большой ржавый железный замок, или, что того хуже, маленький, встроенный, кодовый и до сих пор исправный?