— Даже твоя одежда пахла изменой! Я же видел все своими глазами, как я мог не поверить?.. Мне в голову не приходило, что все могло быть так правдоподобно подстроено… Дня не прошло, секунды, чтоб я не проклинал себя… Я…я не могу без тебя. Сделаю, что хочешь, Диана, только прости меня…

— Не слишком ли часто для последнего тысячелетия ты это произносишь? Становишься похожим на людей?

Он вздрогнул.

— Или у тебя возрастные проблемы с памятью — ты позабыл мое последнее слово? — мой ледяной тон заставил побледнеть его сильней обычного.

— Прости…

— Знаешь ли ты сам, что такое прощение? Это не просто слово. Сказать его несложно — непонятно, как жить дальше. Как смотреть на твою руку и не помнить удара? И каждый день не ждать нового?

Неосознанным движением он отвел руку за спину.

— Простить… В этом весь ты, Кристоф — безжалостный к другим, и снисходительный к себе. Ты возвышаешься над миром, не видя ценности в людях. Они тебе принадлежат. По праву сильного, не так ли? Так, как ты думал, что я принадлежу тебе — вещь — не равная…

— Диана, ты не…

— Недостойная доверия! Как легко было выяснить правду — но ты не снизошел до того, чтобы даже выслушать меня!

— Дай мне объяснить, все было подстроено! Виноват не только Адамас, но и …

— Да какая разница?! Подстроить это мог кто угодно… — и я стала перечислять наугад, в порядке возрастания невероятного: — Адамас или Дженоб, даже Мойра,…даже Кайл! Имеет значение только одно — ты не поверил мне!!!

Наконец-то я увидела потрясенное выражение на его лице. Жаль только, что для этого мне пришлось почти умереть.

— Прости меня… — прошептали его губы обреченно.

— Не в этой жизни!!!

«А ведь ты действительно хочешь, чтобы он ушел», — прошептала боль внутри меня.

Я этого хотела. …И истекала кровью.

— Диана, любимая…

— Не называй меня любимой!!!

Он отшатнулся от ненависти, полыхавшей в моих глазах.

— Любимых не волокут, как вещь, кромсая тело в куски…

— Диана, я не знал, как сильно… я был не в себе…

Я приблизилась к нему вплотную, вглядываясь в его страдающее лицо, пытаясь найти в этом удовлетворение, …и не находя.

— Я и забыла, какое ты чудовище! Но ты… ты напомнил мне!

И спустя мгновение я была в доме одна…

* * *

Я пришла в себя, когда за окном смеркалось.

Пораженно разглядывая плед, в который была завернута, я пыталась понять, как и почему в такой жаркий летний день взяла его. Но все, что приходило мне в голову — это смутное воспоминание об ужасном ознобе, который бил меня, заставляя сворачиваться клубком в неудобном кресле, неизвестно каким образом очутившемся подо мной.

Точно так же было непонятно, куда девалось время. Казалось, только что перекошенное от муки лицо Кристофа занимало все пространство в моем разуме, и вот я уже одна перед темнеющим окном.

Неужели он, и правда, ушел?

Это казалось самым непостижимым из всего.

Невозможно было поверить, что он оставил меня в покое, что я уже не принадлежу ему. Неужто, он понял, наконец, что я тоже имею право на выбор, и смог вынудить себя этот выбор уважать? И у меня будет шанс провести эту жизнь, как и с кем я захочу? И мне не придется больше прятаться, боясь даже выехать за продуктами? И мне не нужно будет пользоваться «духами», выходя из дома? И мне не …

Как он меня нашел?

Эта неожиданная мысль резко встряхнула меня, выводя из оцепенения.

С самого начала пути я пользовалась препаратом Кайла, нанося его заново, как только срок действия подходил к концу.

И прошло слишком мало времени. В прошлый раз на это понадобилось более двух лет…

Как же Кристоф меня выследил?

Шок осознания сдавил грудную клетку, лишая воздуха, ускоряя сокращение сердца до непереносимой дроби, сковывая льдом конечности…

Ну, конечно же…

— …Не понимаю… Там есть поблизости охотники, но нашли меня…

Я застонала вслух. Конечно же. Это была ловушка!

Нас засекли где-то в пути: самолет, аренда машин… неважно. Теперь уже ничто неважно…

Кайла просто выманили из убежища в расчете на то, что я не захочу оставаться одна так надолго и поеду с ним. И все, что Кристофу оставалось — лишь дождаться, пока Кайл уедет.

«А почему ты так уверена, что Кайл уехал? В смысле, уехал дальше того поворота, за которым скрылась его машина?», — с тошнотворным спокойствием спросил меня холодный голос разума.

Нет-нет-нет… Кристоф так бы не поступил…

«Неужели?!»

Замолчи! Нет-нет, только не это!

«Радикальное решение проблемы — очень в его стиле…»

Обхватив голову руками, я тихонько завыла.

И ведь я сама уговорила Кайла ехать!

Аргументы, приведенные в пользу поездки, теперь казались насмешкой. Я буду скучать? О, да, я прочувствую это в полной мере! Я узнаю все существующие оттенки этого состояния.

Потому что больше не увижу его никогда.

Неожиданная боль сложила меня вдвое.

Как же я буду без него?

Нахлынули воспоминания: его теплый взгляд на моем лице, нежные руки, сгорающие от желания прикоснуться, …но боящиеся ранить назойливостью, и бесконечная забота, и терпение… И доверие.

Моя новая жизнь не имела никакого смысла без Кайла. Надежда на то, что когда-нибудь, через годы, я смогу забыть свое безумное прошлое и приблизиться к обычному человеческому счастью, умерла, едва родившись.

Лучше бы я навсегда осталась в том ледяном подземелье!..

Перебирая его достоинства и коря себя за то, что подтолкнула его к смерти, круг за кругом, с глазами, полными непролитых слез, я уснула незаметно для самой себя…

Из тяжелого сна меня выдернуло прикосновение к щеке. Я резко вдохнула и, судорожно вцепившись в подлокотники кресла, замерла в испуге, еще наполовину спящая.

— Диана, не бойся, это я, — раздался едва слышный шепот в мое правое ухо.

Автоматически я отпрянула, но тут из темноты в слабый свет окна выдвинулся знакомый силуэт.

— Кайл! — рука быстро, но осторожно легла на мой рот, останавливая радостный возглас.

— Т-с-с, тихо… вокруг полно охраны, нас услышат и…

Но я не дала ему закончить. Найдя в темноте, я притянула его к себе, и стала покрывать поцелуями вслепую.

— Ты жив… жив… — тихо шептали мои губы в те редкие секунды, когда были не на его лице…