лишение его власти верховной и на изменение в России установленного Основными законами образа правления, и имевшее в своем распоряжении средства для взрыва и склад оружия; устроив конспиративную квартиру, они заведомо сообща направляли деятельность других членов организации на собирание необходимых сведений как для совершения цареубийства, так и для задуманного сообществом лишения жизни августейшего главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа великого князя Николая Николаевича, – выработали текст условных телеграмм, которыми по указанному адресу следовало извещать членов сообщества о предстоящих проездах августейшего главнокомандующего, подговаривали других лиц лишить жизни государя императора посредством кинжала или разрывного снаряда; они заручились согласием Наумова, принявшего на себя исполнение цареубийства, снабжали его деньгами для обучения пению на предмет поступления певчим в Придворную капеллу, чтобы указанным способом дать ему возможность осуществить цареубийство, и с тою же целью приобрели план Баболовского парка, как места обычных прогулок государя императора, и план Царскосельского дворца с указанием внутреннего пути по нему, где под кабинет его величества предполагали бросить разрывной снаряд.

Осуществить задуманного они не успели по обстоятельству, от их воли не зависящему, так как 31 марта 1907 года были арестованы. Преступление предусмотрено 3 частью 101 статьи Уголовного уложения.

2) Дворяне: Валентин Викторов Колосовский, 19 лет; присяжный поверенный Михаил Евгеньев Феодосьев, 32 лет; София Константинова Феодосьева, 29 лет; присяжный поверенный Борис Фавстов Тарасов, 35 лет; Ольга Петрова Тарасова, 24 лет; Антония Магнусова Эмме, 23 лет; Вера Александрова Педькова, 22 лет; мещанка Екатерина Александрова Бибиргаль, 27 лет; именующий себя потомственным почетным гражданином Сергеем Дмитриевым Булгаковским, 29 лет, – в том, что в 1906–1907 годах вступили в вышеупомянутое преступное сообщество, причем, находясь в постоянных и тесных сношениях с главными руководителями Боевой организации, они обсуждали совместно с ними план цареубийства и план лишения жизни августейшего главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, исполняли с тою же целью отдельные поручения руководителей организации, предоставляя последним свои квартиры для конспиративных свиданий с лицами, доставлявшими сведения о внутреннем расположении Царскосельского дворца, о местах обычных прогулок государя императора, и получали для сообщества партийную корреспонденцию и условные телеграммы, извещавшие о времени проездов августейшего главнокомандующего, когда именно и предполагалось лишить его жизни. Предаются суду по 2 и 3 частям 102 статьи Уголовного уложения.

3) Дворяне: воспитатель Александровского лицея Константин Густавов Эмме, 29 лет; присяжный поверенный Дмитрий Захаров Чиабров, 30 лет; Александр Михайлов Завадский, 28 лет; потомственный почетный гражданин Александр Яковлев Брусов, 28 лет, – в том, что, не принадлежа лично к составу, но зная о вышеупомянутом преступном сообществе, они для подготовки задуманных сообществом указанных тяжких преступлений в феврале и марте 1907 года, с целью оказать содействие боевой организации, предоставляли членам ее свои квартиры, куда можно было проникнуть только по определенным им известным паролям, что предусмотрено 51 ст. и 2 и 3 ч. 102 ст. Уголовного уложения.

За совершенное преступное деяние все вышепоименованные обвиняемые – на основании 23 и 26 ст. и 1 п. 17 ст. приложения 1 к ст. 1 (примечание 2) XIV тома Свода законов (изд. 1890 года) об изъятии настоящего дела из общей подсудности распоряжением и. д. петербургского градоначальника от 18 июня сего года, № 7043 – подлежат преданию Петербургскому военно-окружному суду для суждения по законам военного времени.

Возбужденное же уголовное преследование – во-первых, в отношении скрывшихся Надежды Филипченко и неизвестных, именовавшихся Сперанским и „товарищем Ириной“, – приостанавливается производством впредь до их задержания; во-вторых, в отношении мещанки Валентины Михайловой Картышевой за недостатком улик прекращено».

В правительственном же сообщении от 21 августа изображено следующее[70]:

«С 7 по 16 августа Петербургским военно-окружным судом заслушано было дело о 18 лицах, обвинявшихся в принадлежности к преступному сообществу, поставившему своею целью посягательство на жизнь священной особы государя императора, августейшего главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа великого князя Николая Николаевича и председателя Совета министров гофмейстера Столыпина.

Обстоятельства этого дела на предварительном и судебном следствии выяснились в следующем виде. Летом 1906 года сын начальника дворцовой телеграфной конторы в Новом Петергофе Владимир Наумов, двадцатишестилетний молодой человек, не имевший определенных занятий, свел знакомство с одним из казаков лейб-гвардии собственного его величества Конвоя, причем в первых же разговорах Наумов стал говорить о непорядках в России, возбуждал казака против существующего правительства, советовал раскрыть глаза на это товарищам, рекомендовал даже убить дворцового коменданта генерала Трепова, обвиняя последнего в установлении крайне тяжелых для Конвоя порядков.

О своем знакомстве с Наумовым казак доложил по начальству, которое распорядилось о производстве расследования, а казаку было приказано, не навязываясь на продолжение отношений с Наумовым, вместе с тем и не уклоняться от свиданий с ним, ввиду возможности раскрыть таким образом замыслы Наумова. Однако знакомство это временно прекратилось, так как Наумов уехал в Москву; но затем, по возвращении его в Петербург, возобновилось в январе 1907 года, когда Наумов вызвал казака к себе запиской. Во время этого посещения Наумов прямо обратился к нему с предложением взять на себя, ввиду возможности находиться вблизи государя императора, выполнение убийства его величества, поясняя, что он может это сделать, выстрелив в государя из ружья или зарубив шашкой. При этом Наумов, желая подвинуть казака на совершение такого злодеяния, старался подействовать на его самолюбие, убеждал его в том, что он явится спасителем отечества, что имя его станет историческим, что партия социалистов-революционеров немедленно провозгласит его героем и т. п.

Когда тем не менее казак решительно отказался от выполнения подобного замысла, Наумов предложил ему содействовать революционной партии доставлением необходимых сведений и стал подробно расспрашивать об обычных прогулках государя в Баболовском парке, о местах расположения охраны, о возможности для посторонних лиц проникнуть в парк, причем, узнав, в какой части парка государь чаще всего катается, попросил казака тотчас же набросать план этой местности, а затем подробнее изучить все тропинки парка для составления впоследствии нового более подробного плана.

Во время этого свидания с Наумовым казак обратил внимание на находившийся в квартире его рояль; по этому поводу Наумов объяснил, что он учится пению с той целью, чтобы поступить в придворную капеллу. На прощание Наумов объявил, что хочет его познакомить с другими лицами, с которыми он должен быть вполне откровенен; условлено было, что он будет вызван письмом, в коем указана будет квартира явки, а кроме того, Наумов сообщил условные пароли, при помощи которых казак мог бы убедиться, что в конспиративной квартире он встречает тех именно лиц, которые предназначены для переговоров с ним.

При входе он должен быть заявить: „Я от Владимира Александровича“, а войдя в квартиру,