Нэнни и Фийона возвратились с прогулки. Ромина бросила взгляд на своего братца, заметив, что из инертного человека он на глазах превратился в уверенного в себе мужчину. Потом взглянула на Фийону. На первый взгляд, в ее внешнем виде ничего не изменилось — та же сгорбленная осанка, та же неряшливость, однако и в ней чувствовалась какая-то перемена.

— Мадонна! — чуть слышно прошептала Ромина. — А девушка-то, похоже, совсем не строгих правил!

— Это было просто прелестно, — сказала Фийона, плюхнувшись на стул. — Ничто не может сравниться с морем.

— А что скажешь ты? — спросила Ромина своего брата.

Он виновато посмотрел на нее.

— Мне тоже понравилось. Пойду-ка я лучше переоденусь к ленчу. Слишком жарко для человека моего веса.

— А разве морская вода тебя не охладила? — поинтересовалась Ромина язвительным тоном.

— Наверное, так и должно было произойти. Однако, пока я, возвращаясь сюда, взбирался по склону, я снова сильно разгорячился.

Нэнни быстро удалился, не дожидаясь каверзных вопросов. Но, очутившись в своей спальне, он позволил себе, не сдерживаясь, расплыться в широкой улыбке. Последний раз он занимался сексом очень давно — более двадцати лет тому назад, и потерпел тогда унизительное фиаско. При воспоминании об этом он снова содрогнулся от стыда. Ему очень хотелось надеяться, что та девушка давно умерла, унеся с собой в могилу воспоминания о его постыдном провале. После того неудачного опыта Нэнни всеми силами старался избегать интимных отношений. Однако Фийоне удалось расшевелить то, что, казалось, было погребено навсегда, и вот Лазарь ожил вновь. Он не мог сказать, чем именно она так возбуждала его. Возможно, все дело было в ее раскованной манере поведения и неторопливом, лишенном всякой суеты подходе к сексу. Фийона возжелала его и овладела им, даже не спрашивая его согласия, и он, как ни странно, смог удовлетворить ее. Сейчас Нэнни едва узнавал человека, глядящего на него из зеркала. Раздевшись, он даже осмелился задаться вопросом: а что, если она снова захочет повторить этот эксперимент?

Очутившись в городе, Люк припарковался на площади. Выйдя из машины, он заметил Франческо, который проказничал рядом с небольшой компанией старых вдов, собравшихся на скамейке под пальмовым деревом. Он дул им в лицо, смеясь над тем, как они в полной растерянности оглядываются по сторонам. Люк укоризненно покачал головой, дивясь озорным выходкам мальчика. Тот, по-видимому, был безмерно рад счастью своей матери, поэтому его лицо светилось широкой и беззаботной улыбкой. Внезапно почувствовав присутствие Люка, малыш оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на него, а затем указал ему на церковь.

Люк вошел через большие двери. Внутри, как всегда, пахло ладаном, а свечи мерцали, словно маленькие звездочки. Не сразу увидев Козиму, он немного побродил вокруг, заглядывая внутрь маленьких приделов, пристроенных с двух сторон основного здания и снабженных собственными сверкающими алтарями, на которых мигали свечи. И только очутившись под сводом центрального нефа, Люк увидел, как Козима о чем-то очень серьезно беседует со священником — в глубине церкви, у самого алтаря. Они сидели, разговаривая шепотом, почти касаясь друг друга головами. Какое-то время Люк просто наблюдал за ней, не желая нарушать их мирную беседу. Ему показалось, что он услышал слова «Лондон» и «Англия».

Увидев его, Козима, похоже, испугалась и, что-то сказав священнику, встала.

— Люк, позволь представить тебе отца Филиппо. — Она подозвала его жестом руки.

Отец Филиппо, поднявшись с сиденья, обхватил руку Люка ладонями.

— Приятно с вами познакомиться, Люк, — добродушно сказал он. — Козима мне о вас много рассказывала.

Люк плохо представлял себе, как следует разговаривать со священником.

— У вас прекрасная церковь, — произнес он первое, что пришло ему в голову.

— Спасибо. Нам она тоже нравится, не правда ли, Козима?

— Это место огромного утешения и душевного спокойствия, — ответила она, улыбаясь Люку.

— Я не хотел прерывать вашу беседу, — извиняющимся тоном пояснил он.

— Да ничего страшного, мы уже закончили. — Отец Филиппо обратился к Козиме. — Ты успокоилась, все хорошо?

Она кивнула головой.

— Спасибо. Ну что ж, Люк, пойдем на ленч.

— А как ты узнал, где я нахожусь? — спросила она, когда они, проходя между рядами, покидали церковь.

— Мне показал Франческо.

— Франческо?

— Ну да, он, шутя, пугал трех пожилых дам, дуя им прямо в лицо. А увидев меня, указал мне на церковь. — Люк пожал плечами. — И он снова оказался абсолютно прав.

Козима хотела верить его словам больше, чем чему бы то ни было в этом мире, но поскольку она не могла видеть Франческо своими собственными глазами, в ее душе все еще оставалось зерно сомнения.

— Как бы я хотела подержать его в своих объятиях, — нежно сказала она.

— Он бестелесный дух, Кози. И пока ты не станешь такой же, как он, ты не сможешь его обнять.

Они шли по площади, храня молчание. Франческо уже исчез. А старушки продолжали судачить, словно ничего и не произошло.

— Я так хочу верить тебе, очень хочу. Но вдруг ты рассказываешь мне все только для того, чтобы доставить мне удовольствие? А может, все это лишь хитрая уловка, чтобы я влюбилась в тебя?

Люк был шокирован мыслью о том, что она в нем сомневается.

— Скажи, о чем вы разговаривали с отцом Филиппо?

— Да ни о чем! — Глаза Козимы наполнились слезами. — Но почему ты единственный, кто может видеть его? И почему это не удается мне?

Люк сжал ее плечи.

— Я не знаю, Кози. Только, пожалуйста, не подвергай так жестоко сомнению мои слова. Мне очень хотелось бы иметь возможность убедить тебя в своей искренности, но я не могу.

— А что, если Франческо расскажет тебе что-нибудь, что известно только мне и ему?

— Он вообще ничего мне не говорит. Он всего лишь маленький мальчик и, наверное, так же, как и мы, смущен. Вероятнее всего, ему это и в голову не приходит. Все, что он хочет, это находиться рядом с тобой.

— А я хочу быть рядом с ним. — Она оглянулась по сторонам. — Скажи, а где он сейчас?

— Я не вижу его.

— Не видишь? А почему? Почему ты видишь его только тогда, когда я пребываю где-то в другом месте? Если ты действительно можешь его видеть, то пусть он появится здесь и сейчас, и ты поговоришь с ним!

Люк выглядел очень расстроенным.

— Не могу, — признался он. — Знаешь, происходящее совершенно ново для меня. Я даже не знаю, как это срабатывает.

Но вдруг ему в голову пришла безрассудная идея.

— Пошли! — сказал он и, взяв Козиму за руку, потащил ее через площадь по направлению к старушкам. — Давай-ка спросим у них.