litbaza книги онлайнСовременная прозаМост через бухту Золотой Рог - Эмине Севги Эздамар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Перейти на страницу:

— Два пса из своры сдохли.

Через два дня они перевели нас с Керимом в другую комнату, в которой сидела женщина-комиссар. На столе перед ней лежали любовные письма, которые я сунула в желтую краску. Комиссарша смотрела на меня некоторое время изучающим взглядом, а потом сказала:

— Я хотела познакомиться с девушкой, которая получает такие чудесные письма.

Потом она поздравила Керима:

— Это чудесные, высоколитературные письма. Но в них вы даете характеристику армии. За это вы получите как минимум двадцать пять лет тюрьмы.

Потом они разделили нас, и меня отвели обратно в приемную. Полицейские все так же печатали на своих пишущих машинках и продолжали говорить о собаках:

— Один пес с юридического факультета, один пес, учившийся на философском.

Теперь в помещении находились еще две женщины, одна рабочая и одна студентка. Рабочая сказала мне:

— Чего ты волосы-то распустила? Подбери скорее, иначе тебя примут за проститутку.

Потом полицейские взяли на допрос студентку. Вернувшись, она села на место и сидела притихшая. Она смотрела на свою белую юбку, и с головы ее сыпались волосы на белую ткань. Ее заставили слушать, как пытают ее друга. Нам запретили подходить к окнам во избежание попыток самоубийства. Полиция не справлялась с политическими подследственными, поэтому на помощь призвали транспортную полицию и полицию нравов. Ночью нас охраняли транспортники, которые попросили написать им по-немецки открытки туристкам, с которыми они недавно познакомились. В туалет мы могли ходить только с ними. Я видела студентов, которых подвергли пыткам, — двое полицейских тащили их под руки, от побоев ноги у них были все в крови. Кровь капала на пол, и полицейские, сновавшие по коридору, ступали по студенческой крови. В туалете я остановилась перед зеркалом, рядом со мной стояла известная партизанка из герильерос. Полицейский крепко держал ее, она мыла руки мылом, потом передала мыло мне, мы посмотрели друг на друга в зеркало. Получилась застывшая картинка. Потом они повели меня на допрос, и мы вошли в кабинет для допросов с кровью на башмаках. В кабинете сидело пятеро мужчин, которые стали выспрашивать у меня, кто привел меня в синематеку, кто вовлек меня в партию рабочих. Я сказала:

— Я прочитала об этом в газетах.

— Почему ты хочешь, чтобы настал социализм?

Я посмотрела на пишущую машинку — американская модель.

— Я хочу построить социализм, чтобы мы могли сами делать себе пишущие машинки.

Главный допрашивалыцик сказал:

— Я тоже хочу этого.

Потом он сказал, обращаясь к остальным четырем допрашивалыцикам:

— Видите, господа, коммунисты постоянно используют таких красивых девушек. Посмотрите на нее — эти глаза, эти брови, эти баклажановые волосы, эти чудные сладкие губы. Сердце кровью обливается, когда думаешь, что такую красоту коммунисты используют в своих целях. Разве нет?

Четверо мужчин молчали. Главного допрашивалыцика вдруг прошиб пот, он взял лист бумаги, лежавший рядом с пишущей машинкой, и вытер себе шею. Один из четырех мужчин спросил меня:

— Не узнаёшь меня?

Он повернулся к своему начальнику и сказал:

— Видите, господин майор, она не узнаёт меня!

Он пододвинул мне фотографии.

— Я вел тебя в Анатолии, когда ты ехала на персидско-турецкую границу, следил за каждым твоим шагом. Ты сказала курдам в горах, что они должны убивать турецких жандармов.

— Нет, я такого не говорила, я только дала им лекарства.

— Я был там и слышал всё собственными ушами.

— Там было только две женщины, они кормили своих детей грудью, потом там был еще их муж, лошадь и три осла. Или лошадь это были вы?

Допрашивальщик рассмеялся и сказал:

— Господа, давайте не будем терять время с этой артисткой. Послушайте, госпояса актриса, вы хороши собой, вы могли бы найти себе хорошего мужа, наролсать детей. Скалсите, зачем вам эти игры в социализм?

Мне разрешили выйти из комнаты, и полиция отвезла нас с Керимом на азиатскую сторону Стамбула, к армейским. Военные доллсны были решить, что с нами делать дальше. Там нас передали майору, который спросил меня:

— За что вы здесь?

Полицейский показал ему любовные письма. Майор посмотрел на скорую руку письма и сказал:

— И за это вас взяли? Проваливайте! Не хватало мне еще тут любовными письмами заниматься! Проваливайте, и чтоб я вас тут больше не видел!

Полицейские доставили нас и наши любовные письма обратно в префектуру. Когда мы ехали на пароме, я видела через решетку полицейской машины мост через бухту Золотой Рог. Керим весь исхудал и был небрит, ему было страшно. Я держала его за руку. Он сказал мне:

— Позвони твоему отцу. Пусть вытащит нас отсюда. Скажи, что я твой жених.

В полиции они снова нас разделили, и я снова села на тот же самый стул.

Еще три недели я просидела на этом стуле, а по ночам мы с транспортниками играли в шахматы и домино. В приемную то и дело приводили новых задержанных. Однажды привели индуску, артистку цирка. Она была танцовщицей, выступала со змеей — боа. Со змей на шее она села на полицейский стул и заказала на всех полкурицы. Змея болталась у нее на шее и спала, напичканная опиумом. Ночью начальник полиции заглянул к нам в комнату, посмотрел на нас и спросил:

— Ты кто?

— Рабочая.

— А ты кто?

— Циркачка, танцую со змеями.

— А ты кто?

— Актриса.

Потом он сказал:

— Рабочая, актриса, циркачка. Пусть Аллах покарает вас, шлюхи проклятые!

После этого он ушел, оставив в комнате следы студенческой крови, которую он принес на башмаках. Утром полицейские всегда приходили с пакетами соли. Люди, которых они пытали, должны были потом отмачивать ноги в соленой воде, чтобы они не распухали и не оставалось следов. На нашем этаже они пытали студентов, подключали к гениталиям ток, а когда арестованные кричали, полицейские принимались потешаться над ними:

— И этот называется герой Турецкой народной армии спасения?

Мне разрешили позвонить отцу.

— Папа, спаси меня и моего жениха, забери нас отсюда.

Он сразу приехал с двумя тюбиками зубной пасты, двумя зубными щетками, двумя полотенцами и потребовал свидания со мной. Полицейские сказали ему, чтобы он шел домой, но отец стал кричать на лестнице так, что голос его был слышен на всех семи этажах:

— Я жизнь положил на эту страну, вся голова уже седая! Я хочу видеть мою дочь! Что вы сделали с ней?

Полицейские сказали:

— Вали отсюда! Пошел вон!

Отец продолжал кричать:

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?